Настоящий хит. О счастье по расписанию, любви к искусству и о том, как начать жизнь с нуля - Александр Райн
– Это был худший вечер в моей жизни, – призналась Наташа, когда они прощались с Геной у его подъезда.
– Согласен. И раз уж все равно мы оба плохо провели время, не хотите зайти в гости и съесть торт?
– А вы сами хотите, чтобы я зашла?
– Нет. Но Фитиль уже потух, а я не привык есть в одиночестве.
– Хорошо, – улыбнулась Наташа, и они поднялись на самый верхний этаж, словно на вершину древней башни.
Дома у Скорбина было неуютно и холодно. Минимум мебели, пианино, пара тарелок и безвкусные зеленые обои во всех комнатах. Достав из морозилки торт, Гена кое-как воткнул в него единственную свечу и поставил чайник. Пока тот закипал, Скорбин сел за пианино и начал играть Бетховена. Никто из соседей не стучал по батареям, потому что этот мизантроп мог в ответ морзянкой вогнать человека в депрессию.
Когда они уселись за стол, Наташа спросила:
– Вот скажите, а кем вы с таким характером работаете? Вы криминалист? Работник ритуальных услуг? Военный?
– Я писатель. Книжки пишу, рассказы, иногда пьесы.
– Ужастики?
– Нет. В основном комедии или детские книги.
– Что?! – впервые Наташа подумала, что Скорбин пошутил.
– Ну да. Юмористическая проза.
– Да врете вы все! – обиделась девушка.
– Нет, не вру.
Он ушел в другую комнату, а вернувшись, положил на стол несколько книг с очень яркими обложками и весьма позитивными названиями.
– Геннадий Скорбин, – прочла Наташа и открыла первый попавшийся рассказ.
Она сделала глоток чая, и уже через несколько секунд он фонтанчиком выплеснулся у нее через нос. Наташа засмеялась так, что начала давиться. Скорбин смотрел на нее с каменным лицом.
– Господи, да это же просто умора!
Не сдерживая смеха и слез, Наташа продолжила читать. Рассказ за рассказом проглатывались легко, как родниковая вода.
– Это вы написали?
– Некоторые обороты придумал Фитиль.
– Быть не может! Но вы же такой весь мрачный и серый.
– А вы вся такая веселая и радостная. А что у вас на самом деле на душе? – внезапно спросил Скорбин, и Наташа замолчала. Немного подумав, она наконец грустно выдала:
– Пустота.
Мужчина кивнул и налил еще чаю.
– Завтра придете? – спросил он, надкусив торт и стряхнув крошки со стола.
– А можно?
– Нет. Но вы все равно приходите.
– А книгу подарите?
– Я лучше для вас новую напишу.
Плот
– Вот скажи мне, Егорка, ну зачем тебе отпуск? Что ты там будешь делать? – директор что-то усердно искал в своем телефоне и даже не поднимал взгляда на Егора. – Ты же без работы не сможешь, а на диване валяться – это то же самое, что в рабочем кресле. Только там скука смертная, а тут – развитие, общение, деньги, в конце концов. Ботинки себе новые купишь, – покосился начальник на грязную обувь Егора.
– Я на плоту по реке сплавляться решил. Нет там ни людей, ни общения, ни денег. Только речка и тишина. Разве что рыбаки на берегу, но там за общение и огрести можно, – оправдывал Егор свой порыв на законный отдых.
– Как это – на плоту? Где ты его возьмешь? – оторвался от телефона директор.
– Так я уже его взял, в смысле построил.
– Что, вот прям взял и построил?
– Ага, – показал Егор ладони со следами от извлеченных заноз. – Отдохнуть от всех хочу, а другого способа не придумал, – мечтательно закатил он глаза.
Директор молча смотрел на Егора, явно переваривая информацию. Затем повернул к себе заявление и поставил подпись.
* * *
– Егорка, ну ты чего удумал? Какой еще плот? Тоже мне, блин, Юрий Лоза нашелся. Ты отпуск-то по уму используй! Нам баню конопатить надо! – хрипел по телефону отец.
– Пап, да какая баня? Я и париться-то не люблю.
– Да ты не парься, но конопатить помоги! Там и дядя Сережа будет, и брат твой Васька приедет.
– Я тебе в прошлый отпуск уже помог яму копать под туалет, а половину позапрошлого лета мы с тобой, дядей Сережей и Васькой забор этот проклятый ставили, который вы потом сами же и сломали, когда вам скучно без соседских лиц стало. Дай мне хоть раз в жизни в одиночестве на свежем воздухе побыть, шашлыка наесться вдоволь и позагорать без предварительного насилия над позвоночником и печенью. Пойми, я устал от людей!
– Да ты че… Да где это видано… Да… – затерявшись среди слов, отец издал напоследок какое-то тарахтение и сбросил вызов.
* * *
– Егорка, мы тут с Вовкой как узнали от бати твоего, что у тебя отпуск, тоже решили взять отпуска! Так что жди гостей, – встретил Егора у магазина старый знакомый Андрюха, который от радости светился, как китайский фонарик.
– Какие отпуска? Вы же оба без работы сидите уже два года, – старался пройти мимо Егор.
– Ну… Это не важно. Главное, что отгуливать нужно обязательно в компании друзей!
– Не, Андрюха, у вас жены есть, с ними и проводите свои «отпуска», а я в тишине побыть хочу, один. Мне надо познать внутренний дзен, побыть наедине с собственным «я», книжку давно отложенную прочесть, в конце концов. Я там все оборудовал: навес, свет на батарейках, скамейка, стол, место под палатку.
– Ого, да ты прям подготовился!
– Два месяца готовился! Так что – извиняй.
* * *
В день отплытия Егор стоял на берегу возле своего плота и сверялся со списком необходимых в плавании вещей. Он с нетерпением ждал момента заветного уединения. Не так важна была сама затея с плотом, как тот факт, что на реке его никто не побеспокоит. Никто не дозвонится, никто не будет стучать в дверь или караулить у подъезда. Все, чего хотел Егор, – это отдохнуть в одиночестве. Само предприятие эффективно решало вопрос уединения без больших финансовых затрат. Наслаждаясь звуками реки, кваканьем лягушек и знойным летним солнцем, Егор загрузил последнюю сумку с продуктами на плот и уже было хотел отчаливать, как из кустов внезапно появился отец.
– Я тут подумал: ты был прав. Надо же хоть иногда просто отдыхать в отпусках, – заявил тот с ходу, снимая с плеч огромный рюкзак. – Кстати, дядя Сережа и Васька поддержали твой выбор.
Не успел отец
