Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин

возрасте 62 лет. Семью теперь содержал старший брат Ерванд. Он служил в Кавказской армии, воевал, как и его брат, с турками, был награжден Георгиевским крестом, вернулся домой только в 1917 году и работал по профессии отца плотником.

Младший брат Артем (Анушаван) вырос, окончил четырехлетнюю сельскую школу – учился прекрасно, подавал надежды, и Анастас решил везти его в Тифлис для дальнейшей учебы. С сентября 1919 года 14-летний Артем Микоян стал жить в Тифлисе в той же семье, где жил и сам Анастас, у Вергинии Туманян, и учиться в армянской школе[64].

Той же осенью на заседании Кавказского крайкома РСДРП(б) было принято решение отправить посланника в Москву для встречи с Лениным и для подробного доклада о состоянии дел в Закавказье.

Посланником к Ленину выбрали Анастаса Микояна. Ему было 23 года.

Глава 3. Баку – Нижний Новгород. Октябрь 1919 – апрель 1922

1

РЕКОНСТРУКЦИЯ

1919 год. Москва

Ленин

Седьмой Всероссийский съезд Советов состоялся в Москве 5–9 декабря 1919 года.

Путь Анастаса в Москву занял три недели. Пять дней по морю на рыбацком баркасе из Баку в Астрахань и оттуда пятнадцать дней поездом по наскоро и скверно отремонтированным путям – с бесчисленными остановками через Баскунчак, Борисоглебск, Саратов, Тамбов, Рязань[65].

Анастас был потрясен размерами России. Казалось, дорога не кончится никогда: степи, полустанки, равнины будут вечно сменять друг друга. Но еще более сильное впечатление произвели последствия войны. Не было ни одного целого железнодорожного вокзала: повсюду следы взрывов и пожаров, выбитые стекла, пулевые отметины. Голодные, злые мужчины и женщины, стаи одичавших собак, грязные беспризорники, инвалиды с простреленными ногами, повальное воровство и бандитизм, горы мусора, полное отсутствие какой-либо пищи и, наконец, холод, пробирающий до костей.

Анастас по примеру других приучился греться кипятком. В дорогу он взял запас чая, но, оглядевшись, решил экономить – чем дальше от Кавказа он отъезжал, тем дороже стоил чай. Многие грелись самогоном. Формально в республике действовал сухой закон; его ввели еще прежние царские власти перед началом империалистической войны, и правительство большевиков оставило в силе полный запрет на продажу водки. Но это никого не беспокоило, самогон было легко достать, каждый мужчина в поезде имел флягу с самогоном.

Все, кто ехал, были вооружены, даже сугубо гражданские на вид люди, и поэтому вежливы друг с другом. Все одеты в солдатскую либо офицерскую форму без знаков отличия. У некоторых на фуражках, как и у Анастаса, были красные звезды, на папахах – кумачовые ленточки, но другие выглядели обывателями, никак не проявляли отношения к новой власти, помалкивали. Люди часто сменялись, но теплушки всегда были набиты битком, многие спали сидя.

Анастас не выпускал из рук свой мешок с вещами и припасами. На каждой остановке в поезд подсаживались воры, по ночам обшаривали карманы спящих, вытаскивали чемоданы и мешки и с добычей выпрыгивали из вагонов на ходу.

Анастас давно подготовил сообщение для товарища Ленина. Он точно знал, что доложит сначала об успехах Бакинской коммуны и большевистской организации Закавказья[66], затем – о проблемах и, в‐третьих, если товарищ Ленин спросит, расскажет о гибели Шаумяна и Джапаридзе. Но теперь по пути до Москвы Анастас передумал и пересочинил в уме свой доклад. Он решил ничего не говорить о проблемах бакинских большевиков; он увидел, что перед Лениным, перед правительством Советской России стоят тысячи проблем; он увидел огромную страну, погруженную во мрак, холод и беззаконие. Там, откуда он ехал, по крайней мере было тепло.

Стенографический отчет VII Всероссийского съезда советов, 1920 год

В Москве его поселили в самом центре, в гостинице «Метрополь», вместе с другими делегатами съезда по четыре человека в номере. Анастас помылся. Ему дали талоны на еду, и в ресторане гостиницы он поужинал горячей кашей с черным хлебом – хлеб был очень плохой, кислый и непропеченный, но зато неограниченно, ешь сколько влезет.

Соседи по комнате, все трое, были из Барнаула, очень спокойные люди постарше Анастаса, судя по манерам, из бедной разночинной интеллигенции, доброжелательные, без гонора.

Все четверо сошедшихся в одном номере мужчин были измучены долгой дорогой и теперь счастливы согреться и отдохнуть. Они с удовольствием называли друг друга «товарищ» и много шутили, но не сильно откровенничали. Анастас тоже помалкивал. За годы нелегальной работы привык быть осторожным с малознакомыми людьми, даже с однопартийцами.

Делегатам полагался обязательный медицинский осмотр. Анастас впервые за несколько лет побывал в руках настоящего врача. Его подробно расспросили насчет малярии, тифа, туберкулеза, увечий и боевых ранений и даже постучали молоточком по коленям. Он рассказал о том, что не переносит мяса, питается чаем, хлебом, сыром и изюмом, что переболел в ашхабадской тюрьме цингой, а сидел в общей сложности в пяти тюрьмах: в Красноводске, Ашхабаде, Кызыл-Арвате и дважды в Баку, в том числе в карцерах и камерах смертников, а какие заразные болезни там подцепил – сам не знает.

Наконец он впервые за полмесяца заснул на чистых простынях, не положив револьвера под подушку.

С утра отправился в Центральный комитет на Воздвиженке, на посту охраны назвал фамилию и изложил суть дела. Перед визитом к Ленину следовало пройти собеседование с секретарем ЦК Еленой Стасовой[67]. Она выслушала гостя, изучая его внимательно через стекла пенсне, очень вежливо сказала:

– Товарищ, учтите главное. Ленин принимает по 200 человек в день. У вас будет пять минут. Если товарищ Ленин захочет, время разговора будет увеличено[68].

– Ясно, – сказал Анастас.

– В любом случае, – продолжала Стасова, – товарищ Ленин интересуется всем, что происходит у вас в Баку. Он спрашивал про обстоятельства расстрела ваших комиссаров.

– Не беспокойтесь, – сказал Анастас. – Я про это все знаю. Я готов изложить товарищу Ленину все подробности.

– Очень хорошо, – ответила Стасова и вручила ему пропуск. – Ступайте в Кремль и занимайте в приемной живую очередь. Ничего с собой не берите, только документы. Никакого оружия, конечно. У вас все отберут при входе. Если во время беседы с товарищем Лениным вы захотите что-то записать, возьмете бумагу и карандаш со стола в кабинете.

– Есть, – сказал Анастас. – Извините, а я могу забежать к себе в гостиницу? На пять минут? Почистить одежду и обувь?

– Разумеется, – сказала Стасова. – Но не задерживайтесь.

Первая встреча Анастаса Микояна с В. И. Лениным произошла 2 ноября 1919 года в Москве[69]. Анастас пришел в Кремль; на зимнем холоде, пешком шагая от гостиницы, согрелся и продышался. Конечно, волновался очень. После обыска его провели в гардероб, забрали шинель и шарф. В приемной тесно, очень накурено, открыто окно, из него несет сквозняком. Стоят и сидят на стульях не менее четырех десятков человек, совершенно разных: