Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин
Но и здесь сторонники сохранения прежнего лозунга во главе с Володарским одержали верх. Как-никак, Советы давали легальную возможность обращаться к массам и взаимодействовать с левыми деятелями. Отказавшись от участия в них, можно было оказаться в полной политической изоляции. Что показательно, Молотов при голосовании резолюции воздержался.
На VI съезде РСДРП, полулегально прошедшем 26 июля – 3 августа в Петрограде, партию большевиков пополнили межрайонцы, включая Троцкого и Луначарского. Ленинскую точку зрения отстаивал Сталин, выступивший с политическим докладом: «до 3 июля была возможна мирная победа, мирный переход власти к Советам… теперь, после того, как контрреволюция организовалась и укрепилась, говорить, что Советы могут мирным путем взять власть в свои руки, – значит говорить впустую»[121].
Молотов, выступая на съезде, полностью поддержал Ленина и Сталина и, по обычаю русских марксистов, нашел прецеденты в истории Франции. Он привел в пример 1848 год, когда «восторжествовал буржуазный порядок, и вплоть до 1870 года пролетариат не мог поднять голову. Бонапарт был возведен на престол при одинаковом участии крупной и мелкой буржуазии, считавшейся республиканской.
Теперь у нас социалисты-революционеры и меньшевики идут по тому же пути». Пессимистическая картина, получается, теперь придется ждать нового подъема революции с десяток лет. Но не все так плохо, «буржуазия записывается еще в республиканские ряды» (Молотов в духе времени страшится угрозы восстановления монархии как итога революции). Но все равно «после кризиса 3–5 июля нет возможности мирной передачи власти в руки Советов… В изменении мирного характера революции и есть переломный момент. Власть можно получить только силой». После этого брутального суждения Молотов пускается в абстрактные рассуждения о «пролетариате и беднейшем крестьянстве», которые вместе «хотят взять власть в свои руки». С точки зрения практической выглядело это не очень убедительно. Как они ее возьмут, если не через Советы? В своем выступлении Н. Бухарин раскритиковал Молотова, выступив за передачу власти большевистским Советам и перевыборы других[122]. Так, собственно, и получится на практике.
Молотов, как и официальная большевистская партийная самоистория, утверждали, что ленинцы победили, и съезд снял лозунг «Вся власть Советам». Однако достигнутый компромисс был сложнее: партия должна «отстаивать против контрреволюционных покушений все массовые организации (Советы, фабрично-заводские комитеты, солдатские и крестьянские комитеты) и в первую голову Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», продолжать бороться за влияние в них. Так что линия большевиков менялась не сильно. Резолюция ставила задачу «взятия государственной власти» в руки революционных классов[123], но не называла инструментов. А ими могли быть прежде всего обновленные, пробольшевистские Советы.
Впрочем, и Ленин надеялся, что в ходе нового этапа революции (он пишет даже о новой революции) возникнут новые Советы, «но не теперешние Советы, не органы соглашательства с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней. Что мы и тогда будем за построение всего государства по типу Советов, это так… Начинается новый цикл, в который входят не старые классы, не старые партии, не старые Советы, а обновленные огнем борьбы, закаленные, обученные, пересозданные»[124].
Раз уж Молотов так горячо доказывал товарищам, что на Советах свет клином не сошелся, настало время побороться за другие рычаги власти. И здесь нашему герою сопутствовал несомненный успех. На выборах в городскую думу Петрограда 20 августа, прошедших с его живейшим участием, большевики получили треть мест, заняв второе место после эсеро-меньшевистского блока. Но это была лишь разминка перед решающими битвами.
27 августа – 1 сентября произошло вооруженное выступление генерала Л. Корнилова, которое дискредитировало правые силы и дезорганизовала правительство[125]. Молотов вместе в Г. Бокием в эти дни неотлучно находился в Петроградском комитете, держали связь с заводами, где на случай уличных боев формировалась вооруженная рабочая милиция – Красная гвардия.
Сплочение левых сил против Корниловского мятежа сместило политический спектр к «красной» зоне. Лидеры эсеров и меньшевиков 27 августа заявили о недопустимости коалиции с кадетами, явно сочувствовавшими генералу, а 31 августа это решение подтвердили ЦК двух партий. Керенский, прервав переговоры с кадетами, 1 сентября объявил о создании Директории из пяти человек и провозгласил Россию республикой.
Лозунгом дня стало сплочение всех левых сил, включая большевиков. Сыграв важную роль в ликвидации мятежа, они не только восстановили, но и упрочили свои позиции, особенно в крупных индустриальных центрах. Работало на них и обострение экономической ситуации. Вскоре партия Ленина пришла к руководству Советами в Петрограде, Москве, Киеве и других городах. Сам ее вождь писал: «…исключительно союз большевиков с эсерами и меньшевиками, исключительно немедленный переход всей власти к Советам сделал бы гражданскую войну в России невозможной»[126]. Однако лидеры ЦИК с большевиками договариваться не захотели и резолюцию отклонили. Они надеялись на созыв Всероссийского демократического совещания, которое возьмет на себя подготовку Учредительного собрания.
Накануне совещания 14 сентября Ленин ультимативно заявил: либо принятие программы большевиков, «либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет»[127]. И «для иллюстрации» набросал план переворота, включающий захват здания, в котором совещание собиралось. На совещании социалисты так и не договорились о создании левой конструкции власти. Воспользовавшись неразберихой, Керенский 25 сентября вновь сформировал Временное правительство с участием кадетов. Однако оно потеряло поддержку как левых, так и правых партий.
5. У истории на подхвате
Передний фронт борьбы вновь перемещался в Советы, туда, где действовал Молотов. Его 7 сентября доизбрали в Петросовет по большевистской квоте на смену уехавшему в Финляндию к флоту В. Антонову-Овсеенко. 9 сентября большинство депутатов поддержало резолюцию большевиков, а 25 сентября избрало председателем Петросовета Троцкого.
Нелегально вернувшись в Петроград 29 сентября, Ленин усилил давление на ЦК и ПК, добиваясь одобрения курса на восстание. 10 октября ЦК поддержало его 10 голосами против 2 (Каменева и Зиновьева).
Петербургский комитет большевиков поддержал курс на восстание 15 октября. С подачи Молотова он принял программу практических мер – установление контактов с проверенными воинскими частями, обучение рабочих владению оружием (что, впрочем, и так уже делалось со времени корниловского выступления), подготовка соответствующих тезисов для агитаторов, издание дополнительной вечерней газеты[128]. Похоже, в череде новых задач Молотов не забывал старую мечту о собственном печатном органе Петросовета. Вячеслав Михайлович по-прежнему видел себя агитатором, а не военным.
В ходе напряженной внутрипартийной борьбы радикальное течение, к которому принадлежал Молотов, возобладало, но и умеренные сохранили влияние. В этих условиях центральной фигурой в руководстве ЦК оказался Троцкий, уже занимавший
