В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Не в коня, однако, корм: эти магнаты на работу с Россией не решаются. Аньелли, несмотря на все мои призывы, говорил, что у них другие приоритеты, кивал на Польшу, где хорошо идут дела. «А у вас долги большие, и вы не хотите их возвращать какой-нибудь гостиничкой или другой недвижимостью, предлагаете, как Собчак в Ленинграде, промышленные предприятия, отягощенные долгами». Совсем другое у него настроение, чем после разговора с Ельциным в Квиринале в декабре 1991 г.
Надежда на массу мелких и средних промышленников, которых на традиционном обеде 30 декабря я призывал идти в Россию. Один из них сказал мне: «Второй раз Вас слышу, и будьте уверены, что после таких выступлений – откровенных и в то же время открывающих перспективу – несколько предпринимателей пойдут в Россию, как и я. Но уж больно там свирепствует мафия».
Аньелли назвал организованный преступный мир угрозой номер один не только для России. Один из этих средних бизнесменов связался было с нашими прекрасными разработчиками компьютерных дел, так его в Москве обокрали начисто, и он ушел из России. Того же Сильвано Тодаро, который сорок лет работает с нами, грозят убить, вымогая деньги.
«Такое впечатление, – сказал мне Сильвано, – что у вас не осталось порядочных людей, все хапают, тащат, открыто требуют взятки».
Веселые дела у нас делаются не только на рынке: освятили Дом правительства (правительства светского, заметьте). Наверно, выкуривают оттуда нечистые души, что остались после расстрела Верховного Совета, засевшего в Белом доме. Черномырдину вручили икону Божьей Матери. А я его в свое время убеждал, что в Белый дом должна переехать Дума, а не правительство. Ему это не понравилось, отговорился тем, что для Думы нужно строить новое здание.
Позвонил из Рима верный Леша Хазов из АПН: «Не эту ли новость ждете, Анатолий Леонидович, только что радио сообщило, что три претендента осталось на пост Председателя Госдумы – Рыбкин, Федулова и Вы».
Узнаю по приезде, что нас с Лукиным Зюганов охарактеризовал так: оба работают в самом вредном органе – МИДе, но связи с итальянской мафией у Адамишина все же слабее, чем у Лукина с ЦРУ.
Перипетии с выборами помечу коротко. Перед голосованием пары Власов – Рыбкин Гайдар мне сказал: «Они оба не пройдут, Вы и сыграете»; ему вторил Явлинский: «Если не удастся у этих двоих, будем двигать Вас, я уже со всеми договорился». В итоге моя кандидатура так и не была поставлена на голосование. Четырнадцатого января 1994 г. Государственная дума избрала своим председателем Ивана Петровича Рыбкина. Неприятно, конечно, быть пешкой в непонятной тебе игре, но друзья утешили: ты поступил как дисциплинированный чиновник – премьер попросил заткнуть амбразуру, ты пошел. Последний довод против сидения в Думе: там жуткое отрицательное биополе, оно чувствовалось физически.
Возвращаюсь в МИД, откуда, как благородно выразился Козырев, и не уходил.
В мае 1996 г. Егор Гайдар, затронув прошлое по собственной инициативе, поведал, что не сложилось тогда из-за Явлинского, который посчитал, что договариваться насчет моей кандидатуры надо было, прежде всего, с ним. А всё, по словам Егора, было обговорено, даже коммунисты и аграрии не возражали. «Но Вы должны быть благодарны Григорию Алексеевичу, – добавил Гайдар, – он спас Вас от очень неприятного поста».
Рим, Давос и Лихтенштейн. Вечерний рейс «Алиталии», Москва–Рим, летим туда с Игорем Морозовым за два дня до приезда премьера. Возникла коллизия насчет неуплаты наших долгов, не очень удачно доложили Черномырдину, и он направил меня отрегулировать проблему. Первая же его реакция была, что он в таких обстоятельствах никуда не поедет. Забегая вперед, отмечу: задолженность мы, разумеется, не отрегулировали, это не тот вопрос, что решается в два дня, но и визит не дали сорвать.
На следующий день по прилете беседа за утренним завтраком с бывшим министром иностранных дел Италии Джанни де Микелисом. Он неплохо разбирается в югославских делах и гордится этим. На сей раз призывает не ослаблять наше присутствие, так как Россия единственная, кто может влиять на сербов. «Пока после путча 1991 г. вас не было на международной арене, на Западе привыкли принимать решения, как если бы Россия не существовала. Теперь у России появился шанс показать, что там, где сломали ноги США и ЕС, она может преуспеть. Надо открыть перспективу восстановления экономики стран, участвующих в конфликте на Балканах. Война не прекращается также и потому, что правители не знают, что их ждет после того, как она закончится». (Вспомнил эти слова во время украинского кризиса.) Де Микелис признал, что война в Боснии на их, Запада, совести, ибо решили предыдущую проблему – по Хорватии и Словении, не подготовив решение по Боснии. Тогда кровь еще не пролилась, урегулирование было возможно. Объективно подтолкнули к войне Геншер и папа римский.
(Событиям в Югославии посвящен отдельный, шестнадцатый, очерк.)
Говоря о российских делах, Джанни очень ругал советующего нам Джеффри Сакса: «Ремесленник, который думает, что кроме финансовых законов ничего не существует».
Рим встретил нашего премьера ярким солнцем в январе и благожелательным отношением итальянцев. Они ему понравились, тем более что переговоры прошли успешно. Ложку дегтя влил Вавилов, первый замминистра финансов. Он все время твердил, что итальянцы хуже всего себя ведут на встречах «семерки», ни за что не хотел договариваться с ними, хотя я приложил к этому все усилия, в том числе устроив ему встречу с Марио Драги, одним из главных здесь финансовых авторитетов.
Марио Драги сделал большую карьеру: он был управляющим Банка Италии (высшая должность в итальянской финансовой иерархии), а в 2011 г. избран Председателем Европейского банка, основной финансовой структуры ЕС. Преуспел, но по другой части, и Андрей Вавилов, вышедший в миллионеры. Может, потому ему и не нравились итальянцы, что они этому слабо «помогали».
Хорошая встреча состоялась в холле «Гранд-отеля» с Пио Пигорини, который в ходе громкой кампании борьбы с коррупцией под названием «чистые руки» отсидел свой срок в тюрьме, потом был выпущен, но ушел, естественно, из «Снам Проджетти», финансовой кассы ЭНИ, основав свою небольшую фирму в Лугано. Наш премьер благородно вызвал его оттуда: не забывает старых друзей. То же самое старался делать и я: позвонил «бывшим» – премьеру Андреотти, президенту Коссига. Встретился с Нобиле, он в мое время руководил ИРИ. Он тоже отсидел в тюрьме, когда в коррупции
