Мемуары - Станислав Понятовский
Это недоразумение надорвало мне сердце, ибо я намеревался изложить своё дело королю. Ужин прошёл грустно, для меня — особенно: я был усажен слева от воеводы, который подчёркнуто не адресовал мне ни слова.
К счастью, князь Любомирский рассказал во всеуслышание о том, что произошло со мной, и выразил мне свою полную поддержку.
— Браницкий был пьян, — сказал он, — и такой человек, как вы не должен чувствовать себя оскорблённым выходкой подвыпившего дворянина.
С этого момента воевода вновь начал оказывать мне своё обычное расположение, а когда встали из-за стола отвёл меня в сторону, и я получил возможность сообщить ему подробно о том, что приключилось.
— Я больше не удивляюсь вашей рассеянности, господин Казанова, а искренне вам сочувствую: дело серьёзное.
— Не угодно ли вашей милости дать мне совет?
— Не спрашивайте его у меня, дорогой Казанова... Лучше всего для вас — следовать собственному вдохновению...
Сказано было достаточно ясно.
Вот на что я решился. Убить Браницкого или вынудить его убить меня — если он примет мой вызов. В противном случае, заколоть его кинжалом, рискуя потерять голову на эшафоте.
На рассвете следующего дня я направил ему записку такого содержания:
«Вчера ваше сиятельство оскорбили меня. Не ведая, по какой причине вы это сделали, я вынужден предположить, что ваше сиятельство меня ненавидит — вот почему я отдаю себя в ваше распоряжение. Благоволите, господин граф, заехать за мной в вашем экипаже. Чтобы покончить с этим делом, я выражаю готовность последовать за вами в место, где моя смерть не сможет быть, согласно законам страны, расценена как убийство, и где мне будет дозволено, если судьба окажется ко мне благосклонной, убить ваше сиятельство, не нарушая тех же законов.
Настоящее предложение должно доказать вашему сиятельству, сколько высокого мнения я о вашем благородстве и о прямодушии вашего характера».
Час спустя, мною был получен ответ:
«Я принимаю ваше предложение. Благоволите указать время, когда я наверное вас застану. Выберите оружие, и кончим всё, как можно скорее».
Восхищённый успехом моего начинания, я направил Браницкому данные о длине моей шпаги, — около трёх футов, — и сообщил, что жду его завтра в шесть утра.
Каково же было моё удивление, когда ещё час спустя после достижения договорённости, Браницкий вошёл ко мне в комнату. Своих людей он оставил за дверью, закрыв её за собой на задвижку, а сам присел ко мне на кровать — я не вставал ещё, будучи занят писаниной.
Поведение графа показалось мне странным, и я, не осведомляясь о цели его визита, вооружился карманными пистолетами.
— Я не собираюсь убивать вас в постели, — сказал Браницкий, — я приехал лишь для того, чтобы сообщить вам, что никогда не откладываю дуэль на завтра. Так что драться мы будем сегодня — или никогда.
— Сегодня невозможно, господин граф. Сегодня отправляется курьер, и я должен ещё кое-что закончить — для его величества.
— Закончите после дуэли. Или вы боитесь остаться на месте?.. Не тревожьтесь. Ну, а ежели придётся всё же... — так и оправдание готово: мертвецам нечего бояться упрёков.
— А моё завещание?
— У вас есть что завещать?.. Повторяю: не тревожьтесь. Для завещания у вас будет ещё лет пятьдесят.
— Но я никак в толк не возьму, почему ваше сиятельство отказывается перенести всё на завтра?
— Мило сказано!.. Неужели вы не понимаете, что дуэль, перенесённая на завтра, не состоится?.. Король прикажет нынче же арестовать нас.
— Так вы ему сообщили?
— Шутить изволите?!.. Нет, конечно. Я не из тех, кто сообщает, но я отлично знаю, как делаются дела в этой стране. Короче: я не хочу, чтобы ваш вызов пропал втуне, и готов дать вам удовлетворение. Но — сегодня или никогда.
— Пусть так, я согласен. Дуэль с вами слишком много для меня значит, чтобы я не пренебрёг ради неё всем, что может нам помешать... Будьте любезны заехать за мной после обеда.
— Я рассчитывал увезти вас немедленно.
— Не годится — мне необходимы мои силы.
— Прекрасно... Я-то всегда дерусь на голодный желудок, но у каждого — свой вкус... Да, а что имели вы в виду, сообщая мне длину вашей шпаги?.. С незнакомцами я дерусь исключительно на пистолетах.
— С незнакомцами?!.. Как это понять?!.. Десять человек в Варшаве подтвердят вам, что я — не наёмный убийца!.. Я не стану драться на пистолетах, у меня есть право выбора — и ваше письмо его подтверждает.
— Это верно, но вы слишком галантны, чтобы отказаться от пистолетов после того, как я их уже предложил... Хочу отметить, также, что пистолеты менее опасны. В большинстве случаев допускают промах...
— Но вы же не собираетесь ограничиться промахом?
— Если мы оба промажем, мы можем после этого палить сколько вам будет угодно.
— Хорошо, я готов доставить вам это жестокое удовольствие. Итак, вы захватите два пистолета, которые зарядят в моём присутствии, и я буду вправе выбрать. Если первые выстрелы не достигнут цели, мы станем драться на шпагах — до первой крови. Ничего больше, если это вас устраивает.
Граф жестом подтвердил своё согласие.
Я добавил ещё:
— Обещаете ли вы отвезти меня на место, где мне не придётся иметь дело с юстицией?
— Договорились... Обнимите меня, вы — молодчина... Теперь полнейшее молчание обо всём — и будьте здоровы до трёх часов.
После того, как он покинул меня, я запечатал бумаги короля в пакет и вызвал Кампиони, пользовавшегося полной моей доверенностью.
— Вот пакет, — сказал я ему. — Вы вернёте мне его вечером, если я ещё буду на этом свете. Если нет, вы передадите его королю... Вы без труда догадаетесь, в чём дело, но запомните: я никогда не прощу вам малейшей нескромности по этому поводу.
— Я понимаю, вы будете обесчещены, если я разину рот — обязательно же станут говорить, что это вы поручили мне сообщить о дуэли тем, кто может запретить её... Не беспокойтесь... Желаю вам только выбраться из этой передряги живым. Главное, не начните щадить вашего противника — благодушие может стоить вам жизни...
— Знаю, знаю... А теперь — за стол.
Я заказал обильный обед и послал к господину Шмидту за тонкими винами. Кампиони поддерживал мне компанию — но как человек, сильно чем-нибудь озабоченный. У меня же, кажется, никогда не было подобного аппетита: я оказал честь блюдам, я
