Библиотека литературы США - Уильям Брэдфорд

Уильям Брэдфорд

История поселения в Плимуте

Бенджамин Франклин

Автобиография. Памфлеты

Сент Джон де Кревекер

Письма американского фермера

НАЧАЛО АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1

В этом томе «Библиотеки литературы США» читатель знакомится с образцами американской прозы XVII и XVIII столетий.

XVII столетие представлено «Историей поселения в Плимуте» Уильяма Брэдфорда. XVIII — «Автобиографией» и маленькими памфлетами Бенджамина Франклина и «Письмами американского фермера» Сент Джона де Кревекера.

Литература США первоначально возникла как ответвление английской словесности и лишь в ходе формирования американцев как самостоятельной нации приобрела характерные черты и особенности, позволившие в дальнейшем американскому народу сделать свой вклад в общемировую культуру.

«Соединенные Штаты… были основаны мелкими буржуа и крестьянами, бежавшими от европейского феодализма с целью учредить чисто буржуазное общество…» — писал Энгельс о начальном периоде американской истории[1].

В Англии XVII столетия борьба с отживающими экономическими и политическими институтами феодализма была первое время облечена в форму религиозного брожения, и бунтарями в ту пору выступали различные протестантские секты, подвергавшиеся всю первую четверть века жестоким церковным и правительственным преследованиям.

Одна из таких религиозных общин, зародившаяся в крестьянско-ремесленной среде в Ноттингемпшире, бежала от кар и преследований сначала в Голландию, а позднее в Америку. Именно этой общине — «сепаратистам», — принадлежавшей к одному из крайних направлений в английском протестантском движении, было суждено основать в 1620 году Плимутское поселение у полуострова Кейп-Код, на восточном побережье Североамериканского материка.

Хотя это было уже второе английское поселение (первое было основано за тринадцать лет до того в Виргинии), ему отводится в американской национальной истории особое место и с ним исторически связано наибольшее число памятных дат и реликвий, почитаемых в США вплоть до нашего времени.

Имя парусника «Мэйфлауэр» («Майский цветок»), на котором поселенцы после долгого и опасного плавания подошли к полуострову Кейп-Код, известно каждому американскому школьнику. Отмечается дата высадки «отцов пилигримов» и день торжеств после первого урожая (День Благодарения в четвертый четверг ноября). В США считается также «престижным» возводить свою личную генеалогию к какому-нибудь из пассажиров «Мэйфлауэра» и по сей день существует общество лиц, претендующих на такое родство.

Нет недостатка и в произведениях художественной литературы и изобразительного искусства, идеализирующих, подчас неумеренно, все эти события.

Даже в «Сватовстве Майлса Стэндиша» У.-Г. Лонгфелло, относящемся к американской классике, жизнь плимутских поселенцев представлена как пастораль, нарушаемая лишь набегами «кровожадных» индейцев.

В канун высадки на материк, 22 декабря 1620 года, на «Мэйфлауэре» было также составлено знаменитое «Соглашение», в котором будущие основатели Нового Плимута заявляли о создании «гражданского политического сообщества» для разработки в дальнейшем ради общего блага колонии «справедливых и равных законов», для всех обязательных.

Долгое время американские историки апологетического направления восхваляли договор на «Мэйфлауэре» как основу всего последующего буржуазно-демократического законодательства в США. Однако новейшие исследователи усматривают в нем не только антифеодально-освободительную тенденцию, но и зародыш последующих ограничений гражданских свобод, ибо равенства у новоприехавших не было. Наряду со «святыми» (saints), как именовали себя полноправные члены сепаратистской общины, на «Мэйфлауэре» плыли и «чужаки» (strangers), подлежавшие морально-религиозной «опеке» «святых», а также работники — «сервенты», которым предстояло отработать расходы хозяев на их переезд, прежде чем претендовать на какие-либо права.

Книга Уильяма Брэдфорда (1590–1657) содержит предысторию сепаратистской общины сначала на севере Англии (автор примкнул к ней еще в ранней юности), а позднее в Голландии. Это — первая, меньшая часть книги. Во второй, собственно американской части своего сочинения Брэдфорд выступает как летописец-хронист и дает погодичную, порою весьма подробную и снабженную комментарием хронику «дней и трудов» поселенцев. И ранее выделяясь в общине как активный участник, он вскоре стал губернатором Нового Плимута, многолетним руководителем и наставником всего поселения.

Чтобы понять пафос книги, значение, какое автор придает своей хронике, надо ясно представить, что «отцы пилигримы» считали себя выполнителями определенной им свыше «божественной миссии». Они полагали, что их толкование религиозно-нравственных задач человека и назначения его на земле является единственно правильным и что они пересекли океан, чтобы беспрепятственно претворить свою теорию в жизнь.

Все, что встречало их, и трудности и успехи колонии, толковалось ими исключительно по этому признаку: несчастья — как проявления божьего гнева, удачи — как благословение небес.

Помехи, или то, что они полагали помехами на пути к поставленной цели, подлежали безусловному осуждению и устранению.

При таком сугубо религиозном обличье практика их была целиком буржуазной. Маркс характеризует протестантизм как буржуазную разновидность христианства. После недолгого совместного ведения хозяйства новоплимутцы поделили общую землю колонии на участки, передаваемые в личное пользование, а далее и в собственность. Наряду с характерным для пуритан аскетизмом, простотой и строгостью нравов, по мере того как экономика колонии крепла, все более ценились скопидомство и сметка в коммерции как добродетели, украшающие христианина и отвечающие предъявляемым к нему нравственным требованиям. Отсутствие на новой земле сословных и прочих преград к независимой экономической деятельности служило для колонистов социальной гарантией и одновременно — в их толковании — «божественной санкцией» правильности избранного ими пути. Все сильнее возраставшее имущественное неравенство их не смущало. Когда Брэдфорд на более поздних страницах своего сочинения сетует на ухудшение нравов среди колонистов, он упускает из виду имущественный, экономический фактор, который с течением времени подтачивает ветшающую, становящуюся все более формальной религиозную оболочку их жизни.

Если подходить к книге Брэдфорда — ее композиции, элементам стилистики, лексике — как к образцу словесности своего времени, ее легко трактовать как мемуарную, деловую, религиозно-нравственную английскую прозу первой половины XVII столетия. Но если взять ее в целом как литературно-исторический памятник, запечатлевший начальные шаги и первые думы одной из особо характерных по своим устремлениям группы английских поселенцев на неосвоенном еще европейцами клочке колонизуемой заокеанской земли, ее можно с не меньшим правом рассматривать как один из начальных, а в некотором смысле и краеугольных камней в фундаменте будущей американской культуры.

В наиболее основательной американской антологии литературы США XVII столетия один из ее составителей и комментаторов пишет, что из всей литературы американского пуританства «История поселения в Плимуте» Уильяма Брэдфорда «с наибольшим правом может быть поименована произведением искусства»[2]. Конечно, трудно было бы ожидать, чтобы в горстке протестантских сектантов, прибывших из Англии за океан, оказался еще один Мильтон или даже Джон Беньян. Да и общее отношение идеологов американского пуританства к литературе, к искусству как суетному началу, отвлекающему человека