Одинокий огонек - Янь Цзин

– Лин, хорошо, что ты здесь. Передаю эту ниточку тебе. Верю, что ты сможешь сделать свои выводы о Рине. Но у меня одно условие: ты не должна напрямую контактировать с ней. Ты можешь общаться только с теми, кто окружает ее.

Я едва кивнула, но внутри зазвучал другой голос: «А смогу ли я найти свой собственный путь? Путь, который действительно сможет помочь Чэн Ю?»

Мне предстояла невероятно сложная битва, но тогда я лишь смутно понимала, насколько все серьезно.

Краткие наброски

1

– Что происходит, когда вторичная личность терапевта встречается со вторичной личностью пациента?

Я не могу разобраться в логике этого. Теперь я знаю, что внутри каждого из нас, как и говорил Чжан Ян, существует скрытый мир призраков. Этот мир с его образами таится в темноте, это наше глубинное и закрытое подсознательное.

Чэн Ю пытался погрузиться в неизвестную, мрачную область.

– Чжан Ян, вы сами проходили через расщепление личности? – спросила я его, когда он уже собирался уйти.

– Нет, – замялся он на секунду, прежде чем ответить.

– Почему нет? – продолжила я.

– Потому что это слишком опасно. С моей структурой личности, которая и так достаточно сложная, расщепление могло бы привести к тому, что освободившиеся части души создали бы целое королевство, – сказал он, улыбнувшись. В этой улыбке чувствовалась легкая насмешка. – Ты беспокоишься о Чэн Ю? – спросил он, глядя на меня своими проницательными глазами.

– Почему Рина оказалась таким сложным случаем для психотерапевтов? – переключилась я на другую тему. – Я читала про Стефани. Ей еще нет и двадцати пяти, но она уже одна из самых выдающихся психотерапевтов среди американских китайцев! А Ань Фэн – один из лучших учеников господина Линя, и он тоже отлично умеет находить когнитивные искажения пациентов. Почему же этим двум талантливым специалистам не удалось справиться с Риной?

Чжан Ян внимательно посмотрел на меня:

– Лин, ты сравниваешь нас с ними? Ты сомневаешься в нашей компетентности?

– Нет, Чжан Ян, вы неправильно меня поняли. Я не собиралась вас сравнивать. Просто вся эта ситуация кажется мне странной. У Энсона Вуда не было причин так просто признавать поражение, и тем не менее он сдался. Чэн Ю рассказывал, что Вуд даже позвонил учителю Линю и радостно поздравил его с тем, что его ученик легко справился с болезнью Рины. Разве это не кажется вам странным? – спросила я, чувствуя жжение в груди. Возможно, это из-за смога, который снова заполонил воздух. Снова смог, хотя весна уже наступила.

Чжан Ян посмотрел на меня:

– Лин, у тебя отлично работает логика.

Какая-то сила управляет всеми нашими решениями, ведет нас шаг за шагом. Я могу ощутить эту тень, хотя она остается смутной, как пылинки в воздухе, которые невозможно увидеть, но они постоянно влияют на нас.

– Чжан Ян, вы же знаете, что метод расщепления образов личности во многом опасен. Почему же вы все равно подтолкнули к этому Чэн Ю? Это непохоже на дружбу. Чэн Ю не такой сильный, каким кажется. Может быть, у него есть свои темные стороны личности, которые могут в любой момент поглотить его, – сказала я.

– Я его не подталкивал, это был его собственный выбор. Лин, а у тебя разве нет своих темных сторон? Когда ты стоишь на перекрестке, разве ты можешь не замечать свою собственную тень, когда оглядываешься назад? – спросил Чжан Ян, его лицо по-прежнему выражало легкую иронию, но теперь в его голосе чувствовалась холодность.

– Да, они есть и у меня. Я сама была пациенткой, и я уверена, что вы знаете об этом. Но это не помешает мне встретиться с правдой лицом к лицу, – искренне ответила я.

– Хорошо, давай проанализируем ситуацию с твоей точки зрения. Что ты можешь сделать? Во-первых, зачем это Чэн Ю? Он хочет защитить честь наставника Линя, он хочет успешно излечить болезнь Рины. Кроме того, он сам выбрал ее для эксперимента, и теперь он в ответе за нее. Во-вторых, что делать Чэн Ю? Если ты веришь, что он творческий психотерапевт, у которого есть собственные суждения, то что ты можешь сделать сейчас, кроме как поддержать его решение заняться самоанализом? Лин, как бы то ни было, взрослый мир по-прежнему еще далек от тебя, даже если ты обладаешь выдающимися способностями, ты ничего не сможешь изменить, – холодно сказал Чжан Ян.

Смог становился все более едким. Я чувствовала жжение не только в легких, но и в горле.

– Вы с Чэн Ю были близкими друзьями в университете? – спросила я. – Мне кажется, между вами довольно необычная связь, похожая на сложный узел.

Чжан Ян рассмеялся:

– Конечно, мужская дружба – это то, чего ты никогда не поймешь.

– Я найду ответы о Рине. Это мое обещание, которое я дала Чэн Ю, – объявила я, глядя ему в глаза сквозь мутный от пыли воздух.

Он улыбнулся – или, возможно, вздохнул. Я не была уверена, была ли эта улыбка пропитана насмешкой.

2

Рина

Кроме двух видеозаписей, которые я видела, я не знаю о ней больше ничего. Она и правда загадка для меня. Я видела ее подпись в журнале регистрации посетителей – она была украшена легкими завитками, все черточки были наклонены к правому верхнему углу, наполненные волей к жизни. Если бы их можно было продолжить, они, вероятно, вырвались бы за пределы бумаги.

Чжан Ян показал мне часть ее медицинской карты. Должно быть, он сделал это без лишней охоты.

«Передать молодой девушке проблему, которую не смог решить я… Это весьма досадно», – написал он мне в сообщении. Но у меня не было времени думать о его чувствах; я внимательно изучала записи. Мое сердце сжалось, словно его резануло острым ножом.

Рассказ Рины о себе 001

Когда я была еще совсем маленькой, я услышала такую фразу: «Жизнь – это постоянная череда взлетов и падений».

Моя мать говорила это мне, после того как разбрасывала бутылки по всей комнате, а затем часто обнимала меня и плакала. Воздух был пропитан запахом алкоголя. Я не могла сдвинуть ее тело, и она падала на пол, ее тошнило до одури, комната наполнялась невыносимо кислой вонью. А я медленно убирала все вокруг.

Моя мать теперь далеко от меня, но эти воспоминания все еще остаются со мной каждую ночь. Она сказала, что в ее расставании с моим отцом виновата я.

– Если бы ты была мальчиком, твой папа не смог бы бросить меня. – Ее сетования всегда были одинаковыми.

Я не соглашалась. Я думала, что то, что взрослые говорят, не всегда правильно. Их глаза видят только то, что они хотят видеть, а не то, чего они не знают.

А я могу видеть.

Постепенно я начала чувствовать, что во мне существует еще один, другой человек. Он появился, когда одноклассник швырнул на пол мои учебники. Он дал мне силы встать, прямо посмотреть тому человеку