Доктор Дулиттл и его звери. Книга третья - Хью Джон Лофтинг

— А получился легкий и забавный обед, — засмеялся Скок.

— Французы такие оперы называют опера-буфф, — ввернул умное слово Хрюкки.

— Я бы сказал опора-пир-горой, — насмехался О’Скалли.

— Спаси меня, Господи, от безумных свиней! — воскликнула в ужасе Кряжи. — Господин доктор, ну чего нам еще не хватает? Славы? Денег? Неужели лондонская публика польстится на эту обжорскую оперу? Мы вбухаем в ее подготовку все, что у нас есть, а потом останемся на бобах. Как же мы вернемся в Паддлеби без денег? Не слушайте Хрюкки, не поддавайтесь на его уговоры. Он так Зазнался, что и вовсе ум потерял.

И тут произошло то, от чего Крякки потеряла дар речи. Джон Дулиттл долго не отвечал, а потом задумчиво произнес:

— А в этом и в самом деле что-то есть. Конечно, Хрюкки — большой выдумщик, и над его оперой придется еще хорошенько поработать, но публика на его оперу пойдет, хотя бы потому, что ее придумал известный артист — поросенок.

Тут уже испугалась и сова.

— Одумайтесь, доктор, — ухнула она. — Неужели вы всерьез готовы взяться за эту чушь?

Но доктор уже никого не слушал, а только бормотал:

— Музыканты могут играть на крышках от кастрюль и на хрустальных бокалах…

Всю ночь Крякки не сомкнула глаз. От одной мысли, что доктор вдруг затеет новое представление и еще на полгода застрянет в Лондоне, у нее на глазах выступали слезы.

Но утром на помощь ей пришел Горлопан. Неделю назад он убедился, что пеликаны и фламинго после сотни представлений знают уже свои роли назубок и его присутствие в птичьей опере не требуется. Воробей решил отдохнуть за городом и полетел в Паддлеби. Теперь он вернулся и первым делом навестил Джона Дулиттла.

Доктор и его звери сидели за столом, когда Горлопан впорхнул в открытое окошко. Тут же все забыли про кулинарную оперу и забросали воробья вопросами.

— В деревне сейчас прекрасно, — отвечал Горлопан. — Правда, пока цветет только терновник, но уже появилась зелень. Вот-вот зацветут яблони. Но ваш сад, господин доктор, в этом году цвести не будет. Ваши яблони так долго никто не подрезал и не прививал, что они стали больше похожи на стариков с нечесаными бородами, чем на фруктовые деревья. Но дрозды и скворцы по-прежнему вьют гнезда в вашем саду.

— А крокусы? — огорченно спросил Джон Дулиттл.

— Какие крокусы? — искренне удивился Горлопан. — Цветник так зарос травой, что сквозь нее никаким цветам не пробиться. А вот трава растет хорошо, в человеческий рост уже вымахала. Скоро из-за нее дома будет не видно. Если вы решили выращивать сено, то не прогадали. Воза три в вашем саду набрать будет можно, и неплохо на этом заработать.

Чем больше рассказывал Горлопан, тем больше огорчался доктор Дулиттл и тем больше радовалась Крякки. Она быстро смекнула, что уж теперь ее любимый доктор вернется вместе с ней в ее любимый Паддлеби, чтобы привести в порядок дом и сад.

— А как поживает старая хромая лошадь? — не поднимая глаз от смущения, спросил доктор.

— Жива, что сделается старушке, — чирикнул воробей. — Она передает вам привет. Овса и сена у нее хватает, иногда она выходит погулять на лужайку у дома. На жизнь она не жалуется, но до нее дошли слухи, что вы основали приют для престарелых лошадей. Вот она и спрашивает, не лучше ли ей перебраться в этот приют, а то уж больно одинокой и заброшенной она себя чувствует.

— Вот видите, господин доктор! — воскликнула Крякки. — Говорила я вам, а вы меня не слушали! Если мы немедленно не вернемся в Паддлеби, рассыплется на кирпичи ваш дом и погибнет сад. А лошади-то каково!

— Конечно, ты права, — согласился с ней Джон Дулиттл. — Одному Богу известно, как я тоскую по старому доброму Паддлеби. С твоей оперой, Хрюкки, придется повременить. Может быть, когда-нибудь, уже в Паддлеби, мы подготовим оперу к твоему дню рождения. А сейчас, Горлопан, отправляйся ко мне домой и скажи старой хромой лошади, что мы возглашаемся.

Глава 9

ЛЕГЕНДА О ПРИВИДЕНИЯХ ИЗ ДЖОББЕРИЧ

Цирк доктора Дулиттла закрылся. Сворачивались шатры, паковались чемоданы, но на душе Крякки все равно было неспокойно. Бедняжка боялась, что в последнюю минуту случится что-то такое, что помешает доктору оставить навсегда цирк.

А Джон Дулиттл был настроен решительно. Он не поддавался на уговоры директоров театров и хозяев увеселительных садов. Уже были возвращены хозяевам пеликаны и фламинго, разлетелся по своим гнездам хор воробьев, Корнелиус, Пипинелла и прочие канарейки сами выбрали себе хозяев.

Правда, оставался еще зверинец, в котором были слон, леопард, лев и опоссум. Недолго думая, доктор решил отправить их на родину. Вы бы слышали, как громко трубили и рычали слон, лев и леопард, когда узнали, что скоро они вернутся в свою любимую Африку. Они так шумели, что люди, жившие по соседству, подумали, что наступает Судный день.

Денег, которые заработали в цирке звери-африканцы, с лихвой хватило бы на то, чтобы отправить их домой в клетках. Но Джон Дулиттл решил отплатить добром зверям за их верную службу и сказал:

— Если зверей повезут в клетках на обычном пароходе, то весь день пассажиры будут пялиться на них, мешать им, а мальчишки станут швырять в них орехами. Я найду для них целый корабль.

Бережливая Крякки схватилась за голову. Она не знала точно, сколько стоит нанять корабль и отвезти на нем слона, льва и леопарда в Африку, но догадывалась, что обойдется им новая затея доктора ой как недешево. От ужаса перья у нее на голове встали дыбом.

— Они всю жизнь прожили в клетках, — заохала утка. — Ну что им стоит еще немного потерпеть! Каждую неделю из Англии в Африку отплывает корабль.

Джон Дулиттл возразил ей:

— Обычные корабли с пассажирами заходят только в порты, а ты представляешь, какая суматоха поднимется, если на пристань сойдут слон, лев и леопард. Их или снова посадят в клетку и продадут в зоопарк, или пристрелят. Я хочу, чтобы моих зверей высадили там, где они сами потребуют.

И вот доктор Дулиттл поместил в газете объявление, что он желает нанять корабль на один рейс в Африку. К доктору гурьбой повалили капитаны.

— Перевезти льва, леопарда и слона?