Прокопий Капитонов - Станислав Владимирович Востоков
Поначалу Прокопию трудно было в роли пастуха. В Архангельской области даже поговорка ходит: «Есть три невольника на свете: пастух в поле, зять в доме и собака на цепи». Вставать теперь Прокопию приходилось в пять утра, а не в семь, как в школу. Сначала ему нужно было после утренней дойки собрать коров со всех дворов, потом отвести на луг за Пахучим ручьём. И следить, чтобы коровы сразу не ложились, а ели как следует. А то, во-первых, молока будет мало, а во-вторых, к вечерней дойке они проголодаются и будут рваться на луг. Тогда хозяйкам придётся за коровами с вёдрами бегать.
Ещё Прокопию пришлось чинить забор вокруг выпаса. Чтобы коровы не топтали на окружающих полях горох и лён – потраву не делали, как говорят в Кочке.
Когда Лука Лукьяныч увидел, что мальчишка относится к работе серьёзно, он очень обрадовался. Ведь обычно с пастухами деревне не везло. В пастухи всегда шли разные калеки: хромые или одноглазые. После войны один даже безрукий был – он хлыст в зубах носил. А тут здоровый и молодой!
– Его бы в институт какой отдать, – сказал Лука Лукьяныч старику Ванычу. – Да только я про пастушьи институты что-то не слышал.
– А в Москве? Уж там-то должны быть.
– Не слыхал, – повторил Лука Лукьяныч.
– Тогда придётся за границу слать.
– За какую границу? – не понял председатель.
– Ну, за границей должны институты быть!
Лука Лукьяныч только рукой махнул. А Ваныч подумал, что председателю просто денег жалко, чтобы Прокопия отправить за границу. Что там есть такие институты, он даже не сомневался.
Лука же Лукьяныч отправил Прокопия не за границу, а в соседнее село Ямки.
Интернет. Первый пост
У Прокопия до этого лета не было мобильного телефона. Ведь родители Капитоновы работали за очень маленькие зарплаты и купить телефоны своим семерым детям не могли. Поэтому, получив от председателя смартфон, Прокопий не сразу в нём разобрался. Как только появлялось свободное время, он садился на какой-нибудь пенёк или камень и начинал осваивать новое устройство.
Скоро он научился выходить в интернет и завёл страничку в соцсети, после чего стал фотографировать.
А уж фотографировать в окрестностях Кочки было что! И старинные избы, и ямкинскую деревянную церковь семнадцатого века, и окружающие деревню тёмные леса.
Но первой фотографией, которую Прокопий выложил в Сети, была фотография старика Ваныча. Она показывала, как Ваныч на маленькой дрезине вёз в Белое озеро продавать свинью. Ехал Ваныч так быстро, что уши свиньи и седые волосы старика развевались на ветру. Потому и фон вышел чуть смазанным.
Фотографию Прокопий сделал, ожидая поезд на маленькой станции в Кочке. А в комментарии написал: «Так в наших местах ездят на рынок. На дрезинках ездить очень удобно. Только надо знать расписание поезда, чтобы случайно не встретиться с ним в пути. А то у нас одна колея, и по ней поезд ходит туда и сюда».
В тот же день через социальную сеть Прокопию предложили «дружить» пятьдесят совершенно незнакомых ему человек.
Степан Колдунчик
Поезд по Кудемской дороге ходит два раза в день, и в нём всего два вагона: закрытый зимний и открытый летний. Закрытый отличается от вагонов обычной электрички только тем, что в нём прямо посредине стоит дровяная печка, поэтому зимой он дымит не хуже небольшого тепловоза, что тянет состав. А у открытого вагона нет ни крыши, ни стен, только лавочки и небольшие бортики. Так что люди в нём ездят лишь в тёплое время, а зимой он перевозит из деревни в деревню разную мебель и коров, которые сквозь заиндевевшие ресницы смотрят на заснеженный лес.
На этом поезде Прокопий за полчаса доехал до Ямок, что стоят на северном конце Палозера.
В Ямках жил старый опытный пастух Степан Колдунчик, которому было сто семьдесят два года. Правда, по паспорту – шестьдесят девять. Но он всем говорил, что это ошибка, что на самом деле – сто семьдесят два. Просто он долго не старился и во взрослом состоянии выглядел, как в четырнадцать. Поэтому ему очень поздно выдали паспорт. А в сорок пять, когда Степану надо было паспорт менять, сделать это отказались. Потому что тогда Колдунчик выглядел на двадцать один. Пришлось ждать, когда он будет выглядеть на сорок пять. По его словам, ему тогда уже за сто было.
Степан Колдунчик поселил ученика в своём доме на краю села. И они вместе две недели пасли коров. Их, кстати, тут было сорок три.
– Это Ямки! – говорил Степан значительно. – Это тебе не Кочка какая-нибудь на ровном месте!
Он оказался большим патриотом своего села!
И дом у него был интересный. Тут имелось много старинных вещей: рубели для стирки и глажки, деревянные лопаты, чтобы в печку хлеб сажать. И даже древний ткацкий станок. На нём Степан ткал себе рубахи и штаны. Он даже сапоги сам себе шил, а летом ходил в лаптях – их тут называют верснями. Правда, лапти быстро изнашивались, и каждую неделю приходилось плести новую пару.
– Сегодня стадо сменщик пасёт, моя очередь будет завтра. Вот тогда ты меня и увидишь во всей красе!
На другой день Прокопий увидел во всей красе не только Степана. Он увидел всё село Ямки, которое красиво стояло на берегу. Красиво было и само Палозеро, похожее на очень широкую реку. Оно было зелёно-синее, как ель.
Встав затемно, Степан и Прокопий отправились собирать коров. Но Степан не заходил в каждый двор, как это делали кочкинские пастухи. Колдунчик громко дудел в пастуший рожок, и хозяйки сами выгоняли к нему коров. Да ещё кланялись.
– Сегодня без скотовода поработаем, – сказал Степан. – Обойдёмся Сенькой да Бренькой!
– Что за скотовод?
– Тот, кто скотину водит. Обычно у других пастухов эту работу выполняет одна из коров. Самая опытная и знающая. Если вообще можно так сказать про этих животных. Но коровы-скотоводницы плохо дают молоко. Так что, назначив на эту должность козла, мы ничего не теряем.
– А кто такие Сенька да Бренька?
– Они у старых пастухов на посохе сидят, да только видеть их дано не каждому!
