Не бойся Жнеца - Стивен Грэм Джонс
– Чтобы ты могла меня поливать свиной кровью? – спрашивает Лета.
– Я всегда так всех раздражала? – Дженнифер улыбается. – Даже когда не ссылалась на кино?
– Мне об этом больше не с кем поговорить.
– Не представляю, каково это… – Дженнифер садится на верхнюю ступеньку винтовой, как в сказке, лестницы и вытаскивает из кармана то, что надыбала в «Семейном долларе». – Есть хочешь?
Прежде чем достать вяленое мясо, она выуживает искривленную зажигалку, на которую Лета смотрит с изумлением, связку из пяти ножей с деревянными ручками и…
Елочную игрушку?
– Круто, – восхищается Лета, берет красного солдатика и садится рядом с Летой. – Все продумала?
– Ага. – Одним из ножей Дженнифер взрезает пакет с мясом. Первый кусочек предлагает Лете. – Терияки… – Но Лета качает головой. – Пора обедать, – говорит Дженнифер и трясет пакетом: хватит на двоих.
Лета показывает зубы. Сверкает металл.
– Ой, извини. – Дженнифер отрывает кусочек себе. Потом, негромко, как бы нехотя: – Хочешь, я для тебя разжую?
– Правда, что ли?
– Ты бы для меня разжевала. Для многих, просто я – одна из них.
– Слишком хорошо обо мне думаешь.
– Ага, ты теперь мастер матерного слова.
Лета локтем толкает Дженнифер в бок, но на щеках видны ямочки. Она ставит красного солдатика между ними, вопросительно поднимает баллончик с WD-40.
– Вдруг придется костер разводить, – объясняет Дженнифер, не добавляя «снова». – Мой отец всегда держал такую баночку у пепелища.
– Довести дело до конца. – Лета оглядывает добычу Дженнифер. – А это?
Ножи.
– Разве не ясно? – Дженнифер даже поперхнулась, и на глаза набежали слезы. Но это не мешает ей отодрать еще один волокнистый кусочек.
– Ты хоть знаешь, что мясо ненастоящее? – спрашивает Лета.
– Зато калорийное. – Дженнифер смачно жует. – Дополнительные эпизоды для телеверсии «Хэллоуина» – киноверсия была слишком короткая, – Джон Карпентер снимал спальню Лори в доме четырнадцать двадцать восемь на улице Вязов.
– По-моему, мы обсуждаем не тот вопрос, а? – философски спрашивает Лета.
– В смысле? Крейвен или Карпентер? Джейсон или Фредди? «Психо» или «Подглядывающий»? Бава или Ардженто?
– Я не про это. – Лета пожимает плечами. – В туалете школы Вудсборо, в «Крике». Кто накинулся на Сидни?
– Давай сначала ты, – предлагает Дженнифер, жуя искусственное мясо.
Лета кивает: вполне по-честному.
– Мы должны думать, что это случайный шутник, так? – Лета чуть косит глаза, будто ищет ответ в магическом кристалле.
– Один из тех, кого выгнал из школы директор Химбри.
– Но… туалет женский, так? Он туда вошел в женском платье… или переоделся прямо в кабинке?
– И кто мог знать, что как раз в это время Сидни зайдет в туалет?
– Это тоже, – соглашается Лета. – Сколько времени Призрачное Лицо там пробыл?
– Тогда он еще был Отец Смерть, – уточняет Дженнифер, отрывая еще кусок вяленого мяса. – Он становится Призрачным Лицом, когда его так называет Татум в гараже на вечеринке у Стю.
– То есть Билли или Стю? Заходят туда переодетые, ждут, ждут… убивать Сидни не собираются, просто хотят напугать.
– Хотят, чтобы потом она пошла на большую вечеринку, – говорит Дженнифер. – Где должна быть веселуха. И Билли, прежде чем ее убить, должен заняться с ней сексом, таковы правила. Девственницы не умирают. Девственная плева – их броня.
– Вряд ли это Билли. Он только что был с Сидни в зале, как-то не стыкуется.
– Кстати. – Дженнифер не может справиться с куском мяса, он будто становится больше.
– Что «кстати»?
– В «Крике-2», когда появляются Уилсон и Тори, – откуда персонажи «Удара ножом» знают об этой сцене? Билли умер. Сидни вряд ли что-то расскажет Голливуду. Конечно, их мог видеть кто-то, кто шел мимо, но весь разговор он слышать не мог.
– Хочешь сказать, что «Удар ножом» – это липа? – спрашивает Лета с ухмылкой.
– В «Крик-2» его сюжет – канон, – говорит Дженнифер. – Только тогда сам «Крик-2» превращается в липу.
– Кстати, о сиквелах, – говорит Лета. – Стоять в туалете на унитазе вполне мог Роман, сводный брат Сидни. У него в третьей части как раз такие ботинки, так?
– Но шериф носит такие в первой, – парирует Дженнифер. – Так кто он тогда, человек из туалета? Как считаешь?
– Стю, – произносит Лета с благоговением. – Когда он сталкивается с Сидни и Татум на тротуаре, с него льет пот, он запыхался. При этом вид довольный.
– Стю.
– Довольный, даже для него.
– Быстро сменил обувь?
– Говорю же, он запыхался. Но он знал, что Билли и Сидни разыграют сцену из «Удара ножом», вот и прокрался в ближайший женский туалет, куда наверняка сунется Сидни, когда будет совсем сбита с толку.
Дженнифер оценивает этот вариант со всех возможных углов и наконец говорит:
– Если кто точно вне подозрений, так это сама Сидни.
– Паранойей не страдаешь?
– Только когда дышу.
– Так что? – спрашивает Лета.
– Что «что»?
– Думаешь, это Стю?
– Конечно, почему нет?
– Спасибо, что подыграла, – говорит Лета. – Выложилась, да?
– Что-то прячется в сорняках, вместе с Элинор и Анджелой, а еще – в озере.
– Давай, девочка-слэшер, не тяни.
– Мы не должны этого знать, вот мой ответ, – говорит Дженнифер. – В том и есть особый шик «Крика». Также мы не знаем, кого видит Кейси Бекер, когда срывает маску. То ли это Стю, потому что он – ее бывший, то ли Билли, потому что он помешан на фильмах.
– «Это может быть кто угодно», как оригинально, – говорит Лета и берет у Дженнифер кусочек вяленого мяса – не откусить, даже не потереть о десны, а просто понюхать.
От удовольствия она закрывает глаза.
– Не хочу сказать, что эта сцена… что я ее не прожила. – Дженнифер честно хочет не отстать от Леты.
Лета поворачивается к Дженнифер, сует ей под нос кусок мяса, будто это микрофон.
– Развейте вашу мысль, – говорит Лета, копируя журналистку.
– Помнишь, как закончилась карьера журналистки Гейл Уэзерс? – Дженнифер откусывает кусочек мясного микрофона, потом уничтожает его целиком.
– Что? – спрашивает Лета. – Ты и эту сцену «прожила»?
– Не важно, ерунда.
– Мы говорим о слэшере.
– Они для меня никогда не были просто слэшерами. Как и для тебя. Сейчас.
Лета окидывает Дженнифер своим особенным взглядом.
– Мне казалось… – Дженнифер тщательно подбирает слова, чтобы не сморозить глупость. – Казалось, что на крышке того унитаза стоит мой отец, на крышке всех унитазов, понимаешь? Всегда стоит и караулит меня. Когда он, или кто-то еще… он с тобой всегда и везде. И деться от него некуда. Не знаю. Прямо Отец Смерть.
Лета кладет руку поверх руки Дженнифер, прижимает к ее колену.
– Слушай, – говорит она. – Никому раньше этого не говорила, понимаешь?
– Квипрокво, услуга за услугу.
– Ясно, ты Кларисса, знаток латыни. Хорошо, все равно скажу. Твое дело ведь закрыто?
Дженнифер щурится, абсолютно без
