Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

Вот и сейчас даже не понадобилось произносить, достаточно было подумать, и она появилась. Руслан видел, как она подходила даже сквозь муть, застилавшую взгляд, даже сквозь непослушно сомкнувшиеся веки. Приблизилась, склонилась, повернула на спину, осторожно похлопала по щекам.

– Живой? – спросила. Хотя нет, голос не Ладин, чужой. К тому же мужской. – Эй, ты кто? Городской? Васёк!

Никакой он не Васёк. Руслан. Но возразить не получилось, только слушать. Да и то слова пробивались в сознание с трудом, казались непонятными и бессмысленными.

– В поселок его надо. Совсем замерз. Как бы не окочурился… Нашел тоже место для прогулок. Какого лешего его вообще сюда занесло?.. Надо сани спустить, подогнать. Там дальше берег низкий, выедем…Давай я за подмышки подцеплю, а ты хватай за ноги. Да лыжи-то сначала сними, идиот.

Руслан почувствовал, как его приподняли и опять куда-то положили, но теперь уже точно не на снег. А еще рядом оказалось что-то большое, мохнатое и теплое. Он машинально придвинулся, привалился, даже не пытаясь выяснить, что это.

Да и какая разница, если так лучше и если его повезут в поселок. Ему ведь туда и надо! Рассказать про отключившееся электричество, про людей, оказавшихся в снежном плену без возможности выбраться с медленно остывающей базы.

На душе стало спокойней и легче, и Руслан то ли заснул, то ли потерял сознание. А когда снова пришел в себя, внезапно понял, что бредет, но уже не на лыжах по замерзшей реке, а пешком по темному лабиринту.

Глава 34

Непомерно тяжелая голова горела, словно ее наполнили расплавленным чугуном. В груди давило, дышать было тяжело и больно. Руслану становилось то нестерпимо жарко, то холодно до озноба, но он все равно не останавливался, хотя не видел у пути ни конца ни края. Куда ни глянь, всюду только тьма. А еще одиночество и тишина.

Заполнявший мир густой сумрак казался осязаемым, лишь изредка сквозь него пробивались лучи света, принося с собой образы и звуки. То обстановку совершенно незнакомой комнаты. То голоса. Вроде бы мужские и один женский. Ладин? То уж вовсе странное – мелодию вступительной заставки «Прожектора перестройки»[19].

И все-таки в какой-то момент тьма отступила, прихватив с собой жар и озноб. Сознание прояснилось, глаза распахнулись.

– Очнулся! – прозвенел совсем рядом девичий голосок. – Па-ап! Слышишь, па-ап? Он очнулся!

Следом раздались тяжелые шаги, приблизились, и над Русланом склонился крепкий бородатый мужчина лет сорока.

– Ну здорóво, браток! – произнес, заглянув в лицо, спросил: – Как себя чувствуешь?

Руслан с трудом разлепил пересохшие спекшиеся губы, кое-как просипел:

– Нормально. – И сразу приподнялся. – Мне в поселок надо.

Мужчина повернул голову, обратился к стоящей неподалеку девушке:

– Маш, принеси ему воды. А лучше отвара.

Та кивнула, без лишних слов сходила куда-то, принесла эмалированную кружку, наполненную чем-то вроде чая насыщенно-травянистого вкуса, теплого и приятного.

Руслан сел, жадно сделал несколько глотков и упрямо повторил:

– Мне в поселок надо.

– Зачем?

– Позвонить.

Мужчина изумленно уставился на него, даже переспросил, думая, что ослышался. Или решил, что Руслан по-прежнему не в себе и бредит. Опять обратился к девушке, которая, скорее всего, была его дочерью:

– Ты градусник куда дела? Убрала?

– Не нужен никакой градусник, – отмахнулся географ, даже разозлился. – Говорю же, я в порядке.

А слабость, гулкая пустота в голове, ломота в мышцах – это абсолютная ерунда. Он с ними справится.

– Ну да, – критично хмыкнул мужчина. – Нашли тебя чуть тепленького на реке, даже думали, не довезем. А потом полтора дня в отключке провалялся, и все с ним в порядке, ага.

– Как полтора? – Руслан едва не застонал от отчаяния и досады, но тут же взял себя в руки, решительно свесил с кровати ноги. – Мне срочно идти надо. – И, пока собеседник снова не принялся его останавливать, пояснил сам: – Там, на базе, на заводской, которая «Речные зори», ребята из города, из интерната. А электричества нет, отключилось. Видимо, где-то провода оборвались. И это еще второго числа случилось. Вечером. А сейчас, получается, уже… – Он запнулся, с трудом подсчитывая в уме.

– Шестое, – подсказал собеседник.

– Шестое, – эхом повторил за ним Руслан. – Уже шестое.

Мужчина, нахмурившись, уставился с пристальной подозрительностью.

– А ты, ненароком, не придумываешь? Точно не прибредилось, пока тут в жару метался? Да еще ж головой ударился.

– Не прибредилось! – взвился Руслан. – Не верите, в третий интернат позвоните. Они подтвердят, что там почти тридцать человек. А я их учитель, географию преподаю. – Он назвал свои имя и фамилию, добавил для весомости: – Еще там, на базе, сторож с женой. Юсуф Маратович и Антонина Петровна. И работница была. Зина. Только она в поселок уехала перед Новым годом.

– Зина? Глухонемая, что ли?

– Да! Она наверняка и сейчас в поселке. Можете у нее спросить. А лучше меня туда отведите. Юсуф сказал, там управление колхозное. Я сам все объясню и позвоню.

* * *

Трактор громко рычал, выдыхал из трубы серые клубы дыма, утюжа гусеницами снежную целину, тащил за собой цепочку саней. В первых сидели фельдшер из колхозной больницы и Руслан Юнирович.

Он наотрез отказался оставаться в поселке и на самом деле чувствовал себя вполне сносно. Беспокойство о тех, кто ждал его на базе, наполняло силами, бодрило. Правда, пока ехали, он едва не заснул, но моментально очнулся, как только сани тряхнуло на невидимой неровности.

На этот раз путь занял гораздо больше времени, и хотя трактор активно пёр вперед, его все равно хотелось подогнать. Но вот показались знакомые ворота с огромной надписью «Добро пожаловать!», рождая успокоительное ощущение, что они не просто бесконечно ехали, а действительно приближались к заветной цели.

Однако и волнение тоже возрастало. Ведь с тех пор, как Руслан Юнирович ушел отсюда, прошло почти два дня. И еще этот необъяснимый поступок Юсуфа.

Если бы не глубокий снег, географ давно бы выскочил из саней, помчался вперед, не дожидаясь, и точно бы обогнал, ему так казалось. А трактор наконец-то въехал на территорию, проскрежетал мимо дощатых летних домиков и летней сцены.

Увидев впереди двухэтажный кирпичный корпус, Руслан Юнирович все-таки не выдержал, выпрыгнул еще до того, как сани остановились, кинулся к двери. Ему навстречу выбежала Марина Борисовна, воскликнула:

– Господи! Ну наконец-то! – и тут же нетерпеливо оглянулась. – Пойду скажу, чтоб собирались. И побыстрее. А то уже сил нет. Напасть за напастью.

Она стремительно ринулась назад в здание. Руслан Юнирович нагнал ее, спросил встревоженно:

– А в чем дело?

Марина