Этюд на холме - Хилл Сьюзен Susan Hil

Еще до того как их разговор с Сэнди закончился, она была полностью удовлетворена – сходство между делами было налицо. Соседка пропавшей девушки была совершенно белая и с трудом могла связать два слова от волнения, так что Фрее пришлось использовать все свои профессиональные навыки, чтобы успокоить ее и выяснить подробности. Первое, о чем она спросила, было психическое состояние Дебби Паркер, и подруга сразу же яростно бросилась на ее защиту:

– Слушайте, у нее была небольшая депрессия. Она потеряла работу, и у нее… у нее была очень низкая самооценка… у нее небольшие проблемы с лишним весом и… Слушайте, я не хочу быть предательницей, я не критикую ее, вы должны это понимать, она моя лучшая подруга, и я чувствую себя ответственной за нее.

– Именно поэтому вы должны рассказать мне все, Сэнди. И конечно же, вы не предательница. Вы хотите, чтобы ее нашли как можно скорее, и мы все для этого сделаем, но вы не должны ни о чем умалчивать из-за ложного чувства долга.

– Да, понимаю. Ну, проблемы не небольшие, она очень полная. И все стало еще хуже после того, как она лишилась работы и впала в депрессию, а еще у нее было сильное акне. Но, знаете, она только начала со всем этим справляться, она начала ходить к какому-то целителю из Старли, и он предложил ей очень хороший режим питания – не какую-то изнуряющую диету для похудания, а совершенно безопасную, просто очень здравые ограничения в еде.

– У вас есть имя и адрес этого лекаря?

– Ну… только имя. Он называет себя Дава.

– Дава?

– Дебби никогда не упоминала его фамилию. Я говорила ей, что ей стоит быть осторожнее, но потом решила, что он безобиден… ну, не считая того, что он дал ей те препараты.

Фрея резко подняла голову.

– Препараты?

Сэнди рассказала ей об аллергической реакции Дебби.

– Они все еще у вас в квартире?

– Нет, доктор Дирбон забрала их. Она сказала, что хочет отдать их кому-то в клинике, чтобы выяснить, что в них содержится.

Фрея сделала пометку.

– Как вы думаете, могла ли Дебби пойти на встречу с этим человеком прошлым вечером?

– Сомневаюсь. У нас нет секретов, хоть и совсем разные взгляды на жизнь. Кроме того, она никогда не уезжает куда-то далеко, не взяв свою сумку.

Сумка. Фрея отметила это сразу, как только первый раз прочла отчет. Ни одна женщина не уйдет на весь вечер, или даже на час, не взяв с собой сумку, и, по словам Сэнди, это была единственная сумка Дебби Паркер, и все находилось в ней.

– Только она взяла ключи от дома, – сразу сказала девушка.

– Это делают даже тогда, когда отходят в магазин за углом, чтобы купить пакет молока.

– У нас нет магазина за углом, и она не взяла свой кошелек.

– Еще раз, вы абсолютно уверены… подумайте как следует, Сэнди… вы абсолютно уверены, что она не получала никаких плохих новостей или внезапно не впадала в уныние? Депрессия коварна, она может нанести повторный удар даже тогда, когда человек уверен, что оставил ее позади.

– Я знаю, что ей стало лучше, я просто это знаю. Она снова могла спокойно смотреть на себя в зеркало впервые за очень долгое время, она похудела, она хорошо выглядела и говорила о том, что собирается искать новую работу в ближайшее время. Она делала упражнения. Вот почему я не начала волноваться сразу, как только пришла домой. Иногда она уходила на долгую прогулку… она говорила, что еще не готова начать полноценно бегать или тренироваться, но когда еще немного сбросит, то обязательно начнет.

«Боже…» – пронеслось в голове у Фреи.

– Если бы она ушла на долгую прогулку, она бы не стала брать с собой сумку, так ведь?

– Нет, она бы ей только мешала. Это большая сумка.

– Но она взяла бы ключи.

– Да. Так я и думала. Сначала. Первые несколько часов, но потом стало темно, а время все шло и шло, и я знала, что она не стала бы гулять после полуночи.

– Она ходила куда-то конкретно, у нее был свой маршрут или она просто ходила туда, куда ей захочется? Пожалуй, я бы делала именно так.

– Днем она могла пройти через весь город, может быть, зайти в магазин или выпить там кофе. Но в основном она ходила на Холм.

Сердце Фреи упало, но в то же время ее охватило острое возбуждение. Их стало уже трое, трое точно. Велосипедист, Анджела Рэндалл и теперь Дебби Паркер. Три человека, которые пропали, когда гуляли, или бегали, или катались в одиночестве на Холме. Три человека, которые исчезли без следа, не оставив ни записки, ни подсказки, ни зацепки. Трое людей, которые, по словам тех, кто мог о них что-нибудь сказать, не имели никаких причин исчезать по своей воле и которых никто больше нигде не видел.

– И что теперь будет? Что вы будете делать? Вы же собираетесь ее искать, правда? Просто женщина, которая приезжала прошлой ночью, вела себя так пренебрежительно, и я не думаю, что вам следует…

– Пренебрежительно в каком смысле?

– Казалось, что она не воспринимает все это всерьез. На самом деле мне стало очень неприятно, потому что для нее как будто бы было очевидно, что если у Дебби была депрессия, значит, она могла… могла, ну, знаете…

– Это совершенно не очевидно. Я верю вам, Сэнди. Вы знаете свою подругу, вы должны были заметить. Кажется, не похоже на то, будто Дебби была настолько подавлена, чтобы навредить себе. Но вопрос я вам задать должна была, вы понимаете это?

– Да, но дело в том, что вы даже спросили об этом иначе.

– Понятно. Я думаю, сейчас вам следует пойти домой, на тот случай, если Дебби уже вернулась.

– Мне позвонить ее отцу и мачехе, как вы думаете?

– Подождите немного – хотя бы до обеда. Если к этому времени она не вернется, то да, но постарайтесь особенно их не пугать. Я, скорее всего, пущу объявление по местному радио, видел ли кто-нибудь Дебби. Не могли бы вы посмотреть по ее вещам и попробовать понять, в чем она была, когда вышла? Я зайду к вам попозже, и мы с вами вместе пройдемся по тексту, который я подготовлю для эфира, чтобы вы смогли удостовериться, что все правильно. Вот, это карточка с телефоном участка и моим внутренним номером. Если меня не будет, а вам понадобится оставить сообщение или просто поговорить с кем-нибудь, попросите констебля Нейтана Коутса, он будет вместе со мной работать над этим делом.

Она наблюдала, как девушка медленно вышла из участка, опустив голову, – такая хрупкая, красивая и искренне взволнованная. Примерно так же, подумала Фрея, она сама сейчас будет подниматься в кабинет инспектора.

Его там не оказалось. Фрея вернулась в офис, где, как всегда, сидел Нейтан и прилежно забивал какие-то данные в компьютер. Когда он услышал ее краткий отчет по делу о пропавшей девушке, его глаза загорелись.

– Мы беремся за него, так?

– Да, только Камерона нет в его кабинете.

– Камерона сегодня не будет, – крикнул кто-то с другого конца офиса, – у него прием в больнице.

Фрея знала, что инспектор собирался встретиться с врачом по поводу того, что сам он называл своими «дурацкими кишками», уже несколько недель. На несколько секунд она задумалась, постукивая ручкой по краю своего стола. Значит, его не будет, может быть, целый день, и как минимум все утро, так что у нее не было выбора, правда же? Тут нельзя было ждать.

– Операция по наркотикам еще продолжается? – спросила она Нейтана.

Он покачал головой.

– Вчера они ее свернули, по крайней мере, пока.

– Успехи?

– Я слышал, они наловили мелочевки. Большой рыбе удалось уйти. Что теперь будем делать, сержант?

– Именно это, – сказала Фрея, направляясь к дверям, – я и намерена сейчас выяснить.

Интересно, но из-за того, что это было по работе и что Фрея была сильно взвинчена, на этот раз ее не трясло от предвкушения простой встречи и беседы с Саймоном Серрэйлером, как в прошлый раз, когда она с трудом смогла совладать с собой, постучавшись в его дверь. Анджела Рэндалл и Дебби Паркер сейчас были на переднем плане ее сознания, и она хотела, чтобы дело скорее пошло. Она была рада, что инспектора Камерона сегодня не было, потому что возможность перепрыгнуть через него обозначала, что процесс может ускориться.