Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

Сарафанов едва не подпрыгнул, окрыленный.

– А если я смогу? – выкрикнул радостно, но тут же опять расчетливо снизил громкость. – Что-нибудь сделать. Чтобы Руслан Юнирович никуда не ушел. Если смогу остановить?

Обращенный на него взгляд стал сосредоточенным, испытующим, острым.

– Сможешь? – переспросил Павел, но как-то по-особенному, уважительно, не с сомнением, а словно просто удостоверяясь окончательно.

Сарафанов старательно закивал, слушая воодушевляющее:

– Ну хорошо тогда. Если ты, Игорь, что-то придумаешь, я только за. Что бы там ни было.

– Правда?

– Конечно.

Губы сами собой растянулись в широкой торжествующей улыбке.

Да он уже и придумал! Павел не зря в него верил.

– Я все сделаю, – пообещал Сарафанов. – Он точно никуда не уйдет.

Павел не стал расспрашивать, что он придумал, просто сказал:

– Я на тебя полагаюсь, Игорь.

Видимо, тоже прекрасно осознавал: объяснять – только терять драгоценное время. А его наверняка и без того оставалось в обрез, ведь надо же успеть выбраться из корпуса немного раньше географа. Еще и действовать осторожно, чтобы никто другой не заметил, не отвлек, а главное, не опередил, не отнял у Игоря право сделать намеченное самому.

Вполне вероятно, Сарафанов никогда в жизни не соображал настолько быстро и четко, как сейчас. И настолько хитро. Он даже позаимствовал ушанку и ватник сторожа Юсуфа.

Это же секретная операция! Значит, конспирация не помешает. И всё прошло как по маслу, без сучка без задоринки, – географ до последнего ничего не заподозрил и ничего не понял.

Когда он получил тяжелый удар по голове, глаза его удивленно распахнулись, но лишь на секунду. Потом закатились, так что цветная радужка почти целиком скрылась под веком. Географ грузно осел в снег, а Сарафанов довольно ухмыльнулся, отбросил в сторону ставший ненужным выкрашенный красным топор, снятый с пожарного щита.

Тот провалился глубоко в снег и стал почти незаметен, в отличие от человеческого силуэта, который на фоне кипельно-чистой белизны невольно притягивал взгляд, смущал и раздражал. Тогда Игорь осмотрелся по сторонам.

До довольно крутого склона речного берега было всего несколько метров, и очередная идея тоже возникла почти моментально. Но сначала Сарафанов снял с географа лыжи, чтобы не мешали, заодно подобрал палки. В первую очередь их скинул вниз. А потом уже занялся Русланом Юнировичем.

Ухватив за ноги, кое-как доволок его до склона. Едва не сверзился сам, но обошлось. Столкнул, посмотрел, как он катится вниз, породив маленькую снежную лавину, которая настигла его и засыпала, укрыв почти без следа. Потом отряхнул руки и направился назад, на базу, по пути подобрав и засунув в карман слетевшую с географа трикотажную шапку-петушок сине-бело-красную с идущими по кругу надписями «Спорт».

Пригодится. Предъявить Павлу как доказательство, что до девятого они точно никуда отсюда не уедут. Но главное, что Сарафанов, если сказал, если пообещал, обязательно сделает. И на него можно полагаться как ни на кого другого.

Глава 25

Долгих сборов не понадобилось – всего-то одеться, взять лыжи. Правда, Лада настояла, чтобы Руслан Юнирович прихватил с собой горячий чай в термосе. На всякий случай.

Даже если путь не казался таким уж трудным и длинным. И что? Небольшая сумка через плечо не станет непосильным грузом, а хоть что-то горячее в дороге зимой никогда не помешает.

Сердобольная тетя Тоня, хотя и вела себя уже не настолько открыто и радушно, как до происшествия с Полиной, добавила еще и бутербродов, завернув их в пищевую фольгу.

Руслан Юнирович пытался шутить, что теперь его вылазка больше походит на развлекательную прогулку с пикничком, но его игривого настроя никто не разделил. Хотя в какой-то мере оказалось даже приятным, что Лада по-настоящему волновалась. Не только за успех мероприятия, но и за него лично. А это воодушевляло гораздо-гораздо больше горячего чая, даже будь он с лимоном и мятой.

Пока продвигался по прямой дорожке, ведущей от двухэтажного корпуса к центральной аллее, Руслан Юнирович несколько раз оглядывался, чтобы еще и еще раз увидеть вожатую, наблюдавшую за ним сквозь огромное то ли окно, то ли стеклянную стену, даже разочек помахал ей рукой. А Лада действительно никуда не уходила из фойе, пока одинокий лыжник не скрылся из вида, да и потом не сразу сдвинулась с места.

На душе было беспокойно, и для этого имелось много-много причин. Они ведь все надеялись, что поездка, устроенная шефами, окажется пусть и не потрясающе чудесной, но хотя бы веселой и интересной. А получилось вот как – чем дальше, тем больше проблем, не просто совершенно непредвиденных, а каких-то пугающе странных, почти мистических.

И теперь еще надо поговорить с ребятами, честно объяснить, в чем дело, и сообщить, что придется перейти в режим экономии электроэнергии. Точнее, солярки, на которой работал генератор.

– Одевайтесь потеплее, потому как батареи будут остывать, – деловито перечисляла Лада, стараясь выглядеть достаточно невозмутимой, словно знакомила с привычным распорядком дня или планом мероприятий. – И по этой же причине форточки и балконы без крайней надобности не открывать. Пока светло, зря гонять генератор не будем, только для готовки. – Она периодически посматривала на Юсуфа, словно сверяясь, не забыла ли о чем. – Ну и на ночь придется его остановить, если нас, конечно, до того времени отсюда не заберут. Так что не пугайтесь, если попытаетесь зажечь свет, а он не включится.

– А в тубзик как же? – воскликнул Вова Васильев, уточнил недоверчиво: – Чего, в темноте?

– Юсуф Маратович принес несколько ручных фонарей, – ответил ему Павел. – На все комнаты не хватит, оставим в коридоре на окне, и можно брать, кому надо. Главное, не забываем возвращать на место. А на ночь, – добавил с красноречивым нажимом, – обязательно раздадим самым пугливым. И самым, хм, нетерпеливым.

Кто-то захихикал, кто-то хохотнул.

– Меньше воды перед сном дуй, – посоветовал Васильеву Денис Мокиевский, следом и Сарафанов выступил:

– А чтоб не промахиваться в темноте…

– Хватит! – оборвала его Марина Борисовна резко и даже немного истерично, посмотрела неприязненно. – Нашли что обсуждать. – Потом обвела взглядом остальных. – Всем всё ясно?

– Ясно, – прозвучало в ответ нестройное и недовольное разноголосье, машинально породив обиду: вечно им не так, что ни скажи.

– Тогда отправляйтесь паковать вещи. Сложите чемоданы, под рукой оставьте только самое необходимое. Чтобы в случае чего не тратить лишнее время, а быстренько собраться и выйти.

Сама Марина Борисовна уже мысленно сидела в автобусе, который вез ее