Аромат - Поль Ришардо
Он открыл окно и впустил свежий воздух. Но вскоре его замутило. Помариновавшись здесь, он почти привык к пропитавшему комнату тяжелому запаху табака. Полное впечатление, что когда-то этот номер служил холостяцкой квартирой Черчиллю, Шварценеггеру или продавцу гаванских сигар. Несмотря на отчаянные усилия, отелю при всем своем количестве звезд не удалось избавиться от обонятельного клейма, оставленного предыдущим жильцом. Осадки едкого табачного дыма проникли в каждую деталь обстановки. От ковролина до простыней, не говоря уж о шторах. Затхлая навозная вонь расположилась здесь вполне по-хозяйски, а постояльцы были лишь захожими гостями.
Элиас натянул трусы (чистые, как он надеялся), влез в брюки и с голой грудью направился в ванную. Из-за сонной лени он лишь ополоснул волосы и лицо над раковиной; потом взял шариковый дезодорант, нанес пару мазков поверх вчерашних, почистил зубы и достал черную майку. Все его шмотки пропахли аэропортовской курилкой. Ничего не поделаешь. По его подсчетам он мог поваляться еще целых семь минут, и никто бы этого не заметил. Урвать у Норы несколько бесценных секунд отдавало реваншем, если уж не приносящим полного удовлетворения, то безусловно необходимым. Но только он успел выставить будильник на телефоне, как получил сообщение от вожака стаи: «Номер 401».
Он впервые оказался в люксе и сразу же почувствовал себя там инородным телом: гостиная, гардеробная, балкон, столовая, бар, отдельные ванная и туалет. Самая большая комната была превращена в штаб. Сидя по обе стороны стола орехового дерева, близняшки без устали стучали по клавиатурам своих компьютеров. Они подпитывали информацией жестикулирующую Нору. Время поджимало. Незаменимая помощница Корнелии знала, что не может бесконечно задействовать столько ресурсов, не нажив неприятностей. Ни ее должность, ни компетентность не могли защищать ее до скончания времен. Рано или поздно ей придется держать ответ.
В глубине же комнаты атмосфера была совсем иной. Элиас с завистью заметил водителя минивэна, вольготно развалившегося в мягком кресле изящных очертаний и мирно там дремавшего.
– Получилось. Аббад прислал нам название духов Одри, – бросила одна из близняшек.
Нора повернулась к шоферу. Тот поднялся, предвосхищая приказ подойти.
– Девочки перекинут тебе в мессенджер фотографию флакона. Съезди в парфюмерный, привези мне, хорошо?
Не успела она договорить, как тот уже исчез. Элиас уставился на его освободившееся место, но Нора, встав между ним и его голубой мечтой, указала на другой стул, более приспособленный для ведения беседы. Даже доставленный официантом прямо в номер кофе, который Нора ему протянула, не смог его утешить.
– Твой отчет! – потребовала Нора, завязывая волосы в пучок.
– Ничего особенного. Может, некоторый призвук кокосового ореха или пало санто[47]. Я находился достаточно близко к Симону, чтобы удостовериться, что он не пользуется парфюмом.
– Досадно.
– Это важно?
Он поерзал на неудобном сиденье.
– И да и нет. Да, потому что нас бы это очень устроило, и нет, потому что я предвидела облом.
Обонятельный шлейф человека состоит из двух видов эманаций: естественной и искусственной. Если Элиас должен был заняться искусственной, то, как сообщила Нора, параллельно она поручила другому актеру разобраться с естественной. Гордясь своей предусмотрительностью, она, поддавшись соблазну, не стала скрывать, насколько собой довольна. Элиас даже впервые удостоился ее заговорщицкого подмигивания. Он покраснел и забыл свои вопросы относительно «естественного запаха Симона».
Зато, услышав знакомое имя, он сразу вспомнил вчерашнюю историю. Усталость и забывчивость – они как мать и дочь. Он должен поговорить об этом с Норой. Рассказать, что видел. Этот тип хищник, и – случай настолько редкий, что об этом следовало упомянуть, – Элиас испытывал к нему глубокую неприязнь. Но в тот момент, когда он собрался изложить Норе все, чему был свидетелем, в гостиную, держа в руках прозрачную коробочку, зашел другой агент службы безопасности. Ссутулившись и втянув голову в плечи, он двинулся на середину комнаты.
– Мне очень жаль, Нора.
– Скажи, что ты шутишь.
– Она испугалась. Он был слишком груб.
– Ну ты даешь! Заплати ей. Вдвойне. И отправь записку с извинениями.
Подручный кивнул, положил коробочку на стол и вышел из люкса.
Нора закрыла глаза и потерла виски. Вздохнула. Несколько секунд назад она заранее себя поздравляла. А сейчас шахматная доска опрокинулась, и приходилось подбирать с пола рассыпавшиеся фигуры. Она не заметила, как члены команды обменялись тревожными взглядами. С самого начала выполнения этого задания Нора Олссон не походила на себя прежнюю. Впрочем, ей было плевать на мнение своих сотрудников.
Элиас растерянно взял коробочку и шагнул к начальнице:
– Что это?
– Черт, ну ты же сам видишь, что сейчас не время для уроков.
Нора схватила свой телефон, лежавший на журнальном столике, и тоже вышла.
Усталый Элиас, которого грубо одернули, почувствовал приближение панической атаки. А его жетон? Где он? Наверно, забыл у себя в номере. Нужно спуститься и найти. На его плечо легла чья-то рука. Одна из близняшек, невозможно определить которая, взяла у него коробочку и мягко объяснила, что это комплект, предназначенный для забора телесного запаха. Он использовался, когда требовалось получить персональную сигнатуру человека. Коробочка состояла из отделений, в каждом из которых лежала стерильная марлевая салфетка, пропитанная особым составом для забора образцов. Достаточно просто приложить на несколько минут марлю к специфическим зонам – подмышкам, половому органу, шее, волосам, ступням. Пропитавшиеся эманациями марлевые салфетки запечатываются в специальные пакетики и отправляются в лабораторию для реконструкции путем воздействия сверхкритического диоксида углерода. В результате получается персональный запах человека.
– Полагаю, эта коробочка предназначалась для Симона. Но кому было поручено им заняться?
Вторая двойняшка, так и оставшаяся сидеть у стола, развернула к ним экран компьютера. Элиас сразу все понял. На мониторе появилась молодая женщина из ночного клуба. Эскортница – ее миссия как раз и заключалась в том, чтобы уйти с Симоном и воспользоваться этим комплектом. Учитывая, какое количество алкоголя Нора в него влила, вчерашний Симон был бы слишком пьян, чтобы хоть что-то заметить.
Элиас только-только начал осознавать, какими колоссальными возможностями обладает «Фрагранция». Методичная, решительная, раскидывающая свои щупальца все дальше… компания представала перед ним в новом свете. Если законы и существовали, то на эту корпорацию они явно не распространялись. Однако Элиаса подобная уверенность «Фрагранции» в собственной безнаказанности вовсе не шокировала – напротив, он чувствовал, что эта фирма его завораживает. Так кобра обездвиживает добычу своим зловещим колыханием.
