Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах

Его взгляд скользнул к хранительнице, что, стиснув зубы, боролась с последствиями чар. Его пронзил сильнейший укол совести: даже среди хранителей магическая толерантность Алекса была необычайно высока. Лучше всего было бы отправить ее к врачам, чтобы о ней позаботились.

– Рунную пластину? – спросил один из хранителей, нередко отправлявшийся на задания с Рафаэлем, смотря на него с удивлением. Наверное, он искал следы ожогов или ждал нервного срыва.

То, что ничего подобного найти он бы и не сумел, заставило Алекса почувствовать торжество.

– Надеюсь, никто не счел эту ночь подходящей для прогулки по кладбищу, – сказал Рафаэль; в его голосе уже не слышалось насмешки.

Хранительница в головной повязке и со щитом за спиной взглянула на Рафаэля с укоризной.

– Значит, теперь это наша забота. У него не было выбора, не так ли?

Вероятно, она была в отряде Рафаэля не так давно, иначе бы знала, как мало этот аргумент действует на него. Впрочем, об заклад Алекс бы не побился.

Рафаэль не потрудился ответить ей, лишь достал из сумки телефон – должно быть, чтобы взглянуть на карту кладбища. Для гнездовья гулей необходимы некоторые условия, и даже на кладбище это сильно уменьшало радиус поисков.

Хранительница, столь неожиданно вставшая на защиту Алекса, обратилась теперь к нему. Взгляд ее темно-карих глаз был пронзителен и задумчив. Инстинктивно Алекс напрягся.

– Вы ранены? – спросила она.

– Я – нет. Она, вероятно, нуждается в помощи, – ответил Алекс, указав на юную хранительницу, которая опустилась на землю.

Женщина, проследив за его взглядом, кивнула; затем, поправив на голове повязку, опустилась на колени рядом с юной коллегой.

Поскольку всеобщее внимание в этот момент не было направлено на Алекса, он отошел к кладбищенской стене, где лежал его рюкзак. Вытащив сложенную толстовку, он натянул ее через голову и достал бутыль воды. Бег и дым иссушили его горло, и, мелкими глотками опустошив бутыль, он не мог не порадоваться своей предусмотрительности.

Он заметил Рафаэля, лишь когда тот положил руку ему на плечо.

– Как ты думаешь, как долго еще станут хранители закрывать глаза на твои провалы, младший брат? – спросил Рафаэль тихо.

Алекс, замерев, старался смотреть куда угодно, но не в глаза брату.

– Я говорил об этом с отцом за обедом. Что тебе всегда нужен кто-то, кто бы помог, – самодовольно добавил тот. – С твоей необычайной магической толерантностью ты мог бы послужить пушечным мясом. Но, честно говоря, ты бы и тогда провалился, правда?

Каким-то образом Алекс забыл, как произносятся слова. Они были у него на языке, но не находили пути наружу, покуда Рафаэль все сильнее сжимал его плечо. Его чувства все более обострялись, кожа горела от переизбытка магии, и он едва не издал болезненный стон. Лишь в последний миг ему удалось сдержаться.

– Как же я рада, что взяла другое задание! – Совсем рядом раздался иной знакомый Алексу голос.

Рафаэль отпустил его и отступил на шаг, явив ему… Сирену. Ее взгляд скользил между ними, а на губах застыла ядовитая усмешка.

– В Круге говорили что-то об одном гуле, – объявила она, кивнув на кладбище. – Это похоже на большую передрягу. Если даже цвет хранителей нуждается в помощи.

Ее взгляд вонзился в Рафаэля, так что Алекс едва не забился в истерическом смехе. Его бы сильно поразило, позволь Сирена его брату запугивать себя, но так позорить его перед всей командой…

– Не то чтобы тебя это как-то касалось, профан, но нас вызвали в качестве подкрепления, – ответил Рафаэль, презрительно разглядывая ее.

Сирена не моргнула и глазом.

– Какое большое подкрепление для того, кто слывет лучшим хранителем города, – ответила она. – Стойте-ка. Я только что поняла: мне это совершенно не интересно. Я здесь, чтобы побеседовать с Алексом, а затем я не стану мешать вашей семейной встрече, или что тут у вас.

Скрестив руки, она нетерпеливо смотрела на Рафаэля. Он, вероятно, впервые в жизни не знал, что ответить.

– Рафаэль, ты идешь? – позвала хранительница.

Рафаэль бросил на Сирену убийственный взгляд, встреченный ею совсем бесстрастно, и направился прочь.

Еще некоторое время Сирена смотрела ему вслед.

– Мы были так близки к тому, чтобы тепло побеседовать друг с другом. Как жаль.

Губы Алекса невольно расплылись в улыбке. Едва Сирена повернулась к нему, он подавил свое веселье и нахмурился.

– Ну, чего же ты хочешь? – спросил он недоверчиво.

Сирена тяжко вздохнула.

– Поверить не могу, что я здесь, но… вот.

Она достала из кармана маленький изящный амулет и протянула его Алексу.

– Что?..

– Отступница. Я взяла заказ пару дней назад и вчера исполнила. Затем я попросила одного друга выследить тебя, чтобы я могла отдать амулет, – объяснила Сирена, еще раз тяжко вздохнув. – Проследи хотя бы, чтобы мое задание признали выполненным.

– Почему ты отдаешь его мне? – спросил Алекс, слишком смущенный, чтобы не верить ей и дальше, убрав амулет в карман толстовки.

Сирена, состроив гримасу, мрачно глядела на него; затем она отвела взгляд и потупилась, будто силясь продырявить землю.

– Ты убедил Круг продолжить давать мне поручения, – прошептала она наконец.

Алекс открыл и тут же закрыл рот – так поразил его ответ.

– Это… своего рода благодарность?

– Это забота о себе, – возразила Сирена, вновь смотря ему в глаза. – Если вы и Круг не в состоянии следить за вещами и возлагаете вину за это на нас, мне вскоре придется искать другую работу. А мне нравится моя работа. Теперь же то, что случится с этой штукой, хотя бы твоя забота.

– И все же это своего рода благодарность. Ты можешь признать это спокойно, это не выжжет твою душу из тела.

– Не люблю рисковать. В любом случае теперь мы в расчете. Полагаю. Ну а теперь, как всегда, я исчезаю, – вдруг добавила она, пряча руки в карманы.

Алекс кивнул и, заглянув ей за плечо, обнаружил, что группа уже готовилась зайти на кладбище. Хранительница, пришедшая с ним, вновь стояла на ногах, но все еще была бледна. Он собирался вернуть ее в ставку и поручить врачам, а затем мог отправиться домой. Рафаэль со своими людьми позаботится о гулях и всем прочем.

– Хорошо, – ответил он Сирене, пригладив волосы. Это была уже вторая их встреча, прошедшая совсем иначе, чем прежние. Он понятия не имел, как с этим быть.

Сирена кивнула, повернулась и направилась вдоль по улице. Несколько метров спустя она вдруг остановилась и вновь обернулась к нему; ее лицо хранило задумчивость.

– А какого же черта теперь происходит в Париже, если так много заказов проваливаются?

Спросив это,