Калашников - Альберто Васкес-Фигероа
– Лучше, чем вы?
– Вот это мы и должны проверить…
Владелец дома допил вторую чашку кофе за завтраком, отложил салфетку и встал, добавив:
– А теперь пора начинать действовать.
Они сели в джип, который ждал у двери, и после того как проехали около двадцати километров через густые заросли высоких кустарников, перемешанных с могучими акациями и густыми тростниковыми зарослями, они вышли на небольшую поляну, в центре которой стоял старый, ржавый вертолёт, который загружали Газа Магале и местный житель, покрытый жиром с головы до ног.
– Откуда у тебя этот хлам? – удивлённо спросил Гермест.
– Из твоего чемодана… – был ответ с юмором. – В Африке для того, чтобы получить что угодно, нужно только деньги и связи. Ты привёз первое, а я – второе.
– Ты хочешь поймать Кони с воздуха на этом металлоломе, который должен был быть старым ещё во время Корейской войны?
– С ума сошел! – воскликнул другой с широкой улыбкой. – Первое, что замечают повстанцы в джунглях, – это звук вертолёта, особенно если он такой старый, как этот. Сразу прячутся, и вполне возможно, что в первый же момент в тебя запустят ракету.
– Так зачем он тебе тогда?
– Это всего лишь «логистический» полёт, так что с небольшой удачей мы вернёмся к вечеру…
– А если не повезёт?
– Проведём ночь там, где нас застанет.
– Могу я поехать с вами?
– Пространства хватает, но ракеты – это не шутки…
– Мне бы хотелось увидеть эту знаменитую джунгли и болотистые районы Верхнего Котто поближе!
– Как хотите! – был краткий ответ. – Шкура ваша.
Рыжий с тревогой взглянул на потрепанный аппарат, который когда-то должен был быть зеленым, а на одном из боков явно проступали отверстия от полудюжины пуль. Он повернулся к пилоту – жирному и оборванному аборигену, который больше напоминал бродягу. Тот, казалось, колебался, как будто собирался отступить, но в конце концов глубоко вздохнул и, сдавленно воскликнув:
– Как же так! Я всю жизнь просидел в кабинетах среди бумажек, и если я не переживу настоящего приключения сейчас, то больше не будет такой возможности… Вперед!
Он вскочил в аппарат, сел между большими мешками с пропитанной тканью и стал ждать, пока Роман Баланегра давал указания пилоту, показывая на изношенной карте точный маршрут, который им предстояло пройти.
Несколько минут ему казалось, что его великое приключение вот-вот превратится в провал, потому что, когда настал момент взлетать, двигатель самолета начал скрежетать, кашлять и плеваться струями вонючего дыма, после чего внезапно затихал, чтобы снова и снова начать эту живописную церемонию запуска, хотя ротор оставался спокойным, как будто эти усилия его не касались.
Он почувствовал, как пот начинает течь ручьями, вытер лоб, как обычно, и в этот момент лопасти завертелись с яростью, и порыв ветра с невероятной силой унес его белый носовой платок.
– Да что ж такое! – не мог он не выругаться, хотя считал себя человеком с утонченными манерами. – Я не взял запасной.
– Ну, придется вытирать пот рукавом, – заметил Газа Магалé, демонстрируя великолепие своей белоснежной улыбки в забавной ухмылке. – Этот платок уже отправляется в реку.
– А как же мне насморк вытереть?
– Пальцами.
Вертолет начал подниматься, ревя и качаясь, и, заметив, что ветер продолжает тянуть в разные стороны кабины, угрожая унести его прямо к реке, Гермет поспешил застегнуть потрепанный ремень безопасности и спросил, обращаясь к Роману Баланегре, который сидел напротив:
– Почему вы не закрываете двери?
– Какие двери? – был тревожный ответ.
– У вас нет дверей? – ужаснулся рыжий. – Я никогда не садился в вертолет без дверей.
– Вы абсолютно уверены, что это вертолет? – был шуточный ответ. – Да, он летает и может стоять в воздухе почти минуту, но скорее напоминает машину из "Читти Читти Бэнг Бэнг", которая пробыла двадцать лет на свалке. Вы видели этот фильм? Мне он нравился в детстве.
– Не представляю вас в детстве.
– А я вам уверяю, что я был ребенком! И очень маленьким, особенно в начале.
– Как вы можете быть в таком хорошем настроении, сидя в этом хламе? – с плохо скрываемой раздраженностью спросил Гермет.
– Обычно он так ведет себя, когда мы начинаем охоту, – вмешался пистеро, как будто речь шла о безнадежном случае. – Плохое настроение он оставляет на дома, поэтому в последнее время он стал совершенно невыносимым.
– Будешь ты, сукин сын! – отрезал тот, ласково подталкивая его.
– Разве я лгу? – спросил чернокожий. – Ты стал старым ворчуном.
– Я не старый и не ворчливый, я человек определенного возраста с определенным характером, которого утомляет бездействие.
– Определенный возраст…! – весело воскликнул другой. – Неопределенный возраст!
Они замолчали, так как было нужно поднимать голос, чтобы перекричать рев мотора, и с того момента они просто наблюдали за зеленым волнующимся океаном деревьев, усеянным бесчисленными реками, ручьями, потоками и озерами, который простирался под ними и через полчаса уже полностью поглотил все следы дорог, домов, хижин, посевных полей и человеческого присутствия.
Периодически на горизонте появлялись холмы, не достигающие уровня настоящих гор, покрытых такой густой растительностью, что невольно создавалось ощущение, что это место, где могут скрываться тысячи вооруженных людей, и никто не сможет их найти.
Время от времени охотник обращался к своей компасу, касаясь плеча пилота, чтобы тот снял наушники, через которые он всегда слушал музыку, и таким образом получить от него несколько кратких замечаний, пока наконец не воскликнул, указывая на точку:
– Приземляйся на эту поляну, но перед этим сделай пару кругов на низкой высоте, чтобы убедиться, что вокруг нет никого.
Неопрятный абориген послушался, с помощью бинокля они убедились, что никаких людей не видно, и наконец приземлились, не останавливая мотор.
Газа Магалé сразу же спрыгнул на землю, в то время как Роман Баланегра передал ему один из мешков, который абориген начал опрыскивать зловонной желтой жидкостью из огромной фляги.
– Что это? – спросил Гермет, зажимая нос с выражением отвращения.
– Львиная моча с добавлением перца.
– И зачем это?
– Моча отпугивает животных, а перец притупляет обоняние собак и заставляет их чихать, поэтому даже лучшая собака не приблизится на расстояние меньше пятидесяти метров.
Следопыт закрыл флягу, оставив ее на земле, и стал
