Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова
— Понятно, — задумчиво произнёс Смирнов.
На секунду они оба замолчали. Вильхельм глотнула ещё чаю.
— Как там Алекс?
— Саблин? — Филипп улыбнулся.
— Да. У него всё хорошо?
— Вроде. Я, правда, не видел его пару месяцев, но думаю, Алексей весь в работе. Как обычно.
— Как обычно, — повторила Ханна. Она пристально посмотрела на писателя, словно собираясь задать вопрос, но не решалась.
— Что? — почувствовал её неловкость Филипп.
— Глупо, но… хотела спросить.
— Давай.
— Алекс встречается с кем-то?
Смирнов не сдержал ещё одну улыбку.
— В смысле есть ли у него женщина?
Вильхельм кивнула, и в её голубых кошачьих глазах писатель увидел ожидание, точнее, надежду. Было понятно, на какой ответ она надеется.
— Насколько я знаю, нет. Он не в отношениях.
— Ясно, — женщина кивнула и посмотрела куда-то в сторону.
— А ты? — сам не понимая зачем, спросил Филипп.
— Я… ну, сейчас всё сложно. Эта новая работа. Похоже, я редко буду теперь бывать в Дрездене.
— А где?
— Меня перевели в штаб-квартиру во Франции. В Лион.
— О, круто. Здорово.
— Да, но, — Ханна рассмеялась, — эти французы… такие… — она пыталась подобрать слово на английском, — не немцы. Мне с ними тяжело.
— Ну да, другой менталитет.
— Ага. Ладно. Я, наверное, пойду. Мне завтра рано вставать. Самолёт.
— Да, мне тоже.
— Передавай Алексу привет.
— Обязательно.
Филипп проводил Вильхельм взглядом, пока она шла через дворик к выходу из гостиницы.
Он откинулся на спинку плетёного кресла. Над головой, будто рассыпанное серебро, сияли звёзды. Они казались ближе здесь, вдали от больших городов, словно протягивали нити к его душе. Несколько секунд он думал о Саблине и Ханне, о прошедшем семинаре и о трагедии с Аминой, а потом вдруг в его голове заскользил образ Альбины Романовой. То ли выпитое вино, то ли сказочность города, в котором находился, но Филиппу внезапно отчаянно захотелось её увидеть. Где она сейчас? С кем? О чём думает? Он не знал, да и вряд ли сможет. Романова была женщиной-загадкой, опасным и неуловимым призраком, и их встреча однажды в Стамбуле стала столь же прекрасной, как и печально расставание. Узнав от Саблина, что Альбина член преступного общества, на чьей совести не одна несчастная жертва, Смирнов понял, точнее, убедил себя: чувства к этой женщине — ошибка. Но в такие моменты, как сейчас, в Марокко, в тишине приближающейся ночи, что-то тоскливое заныло в его душе при мысли о ней.
Филипп взял в руки стаканчик с мятным чаем, вдыхая его сладковатый аромат. Вкус был терпким и освежающим, как, впрочем, и сам загадочный Танжер, где яркий Восток встречался с размеренным Западом, а удивительное прошлое переплеталось с изменчивым настоящим.
Глава 14. Москва. Несколько дней спустя. Четверг. 18:10
Московский осенний вечер обволакивал улицы мягким, чуть влажным воздухом.
После затянувшегося совещания в главном управлении майор криминальной полиции Саблин ехал в служебном автомобиле обратно к себе в отделение. Свет уличных фонарей расплывался в молочном ореоле, отражаясь в мокром асфальте.
Следователь курил на заднем сиденье, устало глядя в окно.
В голове, как старая киноплёнка, крутились обрывки недавнего прошлого.
Дело «Ордена Янтарной Бездны» — как он его окрестил — до сих пор отзывалось тяжестью в груди. Поймать главу этого тайного общества, собиравшего древние артефакты для непонятных целей, профессора Петра Ивановича Смирнова, было, безусловно, успехом. Но осадок оставался. Мастер Бездны, как называл себя профессор, оказался родным дядей друга майора — писателя Филиппа Смирнова, — и это камнем лежало на душе следователя. Кроме того, была ускользнувшая тень — загадочная Седьмая Сестра Бездны, Альбина Романова, женщина, чья роль в Ордене, возможно, даже важнее, чем у самого Мастера Бездны. Она словно растворилась в московском тумане, оставив после себя лишь обрывки улик и вопросы без ответов.
Саблин вздохнул. Ещё одна незакрытая страница — Мирон Болотов, подозреваемый в недавнем деле, которого считали погибшим в результате несчастного случая в древнем городе тангутов Хара-Хото в Китае, куда Болотов отправился на поиски сокровищницы великого монгола Чингисхана[13]. Тело Мирона удивительным образом пропало из Хара-Хото, и теперь следователь мучился догадками: мужчина жив или его тело кто-то забрал? По дикому стечению обстоятельств этот человек являлся биологическим отцом Филиппа, о котором тот ничего не знал до текущего года.
Саблин затушил окурок в пепельнице, подумав, что многие его расследования за минувшее время, так или иначе, соприкасались с писателем, но развивать эту мысль не стал. В его голове возник образ женщины, и сердце тоскливо заныло. Ханна Вильхельм. Капитан дрезденской полиции, а теперь сотрудник Интерпола, с которой майор однажды работал. Её острый ум, ироничный взгляд и тихая внутренняя сила завораживали. Он любил её, любил давно и безнадёжно. Но в попытках признаться в своих чувствах слова застревали в горле, как кость. Нет, конечно, у него имелась возможность сказать ей о своей любви, когда они были вместе, но сей шанс он давно упустил. Теперь же, когда их разделяли тысячи километров и недосказанность, следователь боялся разрушить хрупкое равновесие их непонятных отношений: ни дружба, ни близость, ни работа. Это было ничто. Но оно всё же куда лучше, чем вообще ничего. Имея тоненькую, призрачную ниточку, связывающую его с Ханной, Саблин ощущал надежду. Он знал, что должен сказать ей. Должен рискнуть. Как никто, следователь представлял, насколько жизнь коротка, чтобы тратить её на невысказанные чувства. Но как? Когда? И вдруг она не ответит взаимностью?
Впереди замаячили огни здания его отделения. Работа ждала. Но в этот вечер, во влажном московском воздухе, Саблин понимал, что ему предстоит решить не только профессиональные задачи, но и разобраться с самым сложным делом в своей жизни — с собственным сердцем.
Водитель припарковал машину у входа в отделение, но Саблин ещё несколько секунд сидел неподвижно, глядя на светящиеся окна. Внутри участка кипела жизнь: особая атмосфера с запахом кофе, пота и тревоги. Он знал, что его ждут отчёты, допросы, новые дела и зацепки по старым. Но сегодня, впервые за долгое время, его мысли были заняты не только работой.
Он вспомнил последний разговор с Ханной. Они обсуждали дело, связанное с загадкой старинной колоды Таро[14]. Вильхельм, как всегда, была сосредоточенна и профессиональна, но в какой-то момент Саблину показалось: время для разговора настало. Он уловил в её голосе что-то, заставившее его сердце забиться чаще. Но нет. Желаемое в очередной раз не обернулось действительным.
