Длинные ножи - Ирвин Уэлш
Интересно, испытывает ли он странное облегчение, головокружительную легкость в голове и теле, будто он избавился от какой-то тяжелой ноши... возможно, как раз перед тем, как почувствует, что он потерял это навсегда?
Вот она высоко поднимает этот нелепый, но по-своему прекрасный трофей, и он понимает, что это не обуза, от которой его избавили, а нечто очень близкое к самой сути того, кем он является...
– ААУУУУУУУОООУУУ...
...Животный визг, подобного которому я никогда не слышал, вырывается из-под маски... от него наши уши разрываются, когда он падает вперед, возможно, надеясь, что потеря сознания избавит его от боли. Может, он молится о смерти как о милосердном освобождении, о чем угодно, лишь бы скрыться от кошмарной реальности. И он наверняка понимает, что это произойдет, но только после еще многих, бесконечно долгих и мучительных ударов сердца, бьющегося в агонии.
Она держит его гениталии на расстоянии вытянутой руки, разглядывая их, затем смотрит на него, а потом опускает их в пластиковую коробку.
Слышит ли он запах ее духов? Даже если и так, то вскоре он об этом забывает, когда сквозь пылающий ад боли, разрушающий его душу, выкрикивает знакомое имя:
– ЛЕННОКС...
День первый
ВТОРНИК
1
Рэй Леннокс делает глубокий вдох, который скорее раздувает, чем гасит пламя, горящее в его груди и икрах. Преодолевая боль, он заставляет себя бежать в ровном темпе. Сначала это тяжело, но затем легкие и ноги начинают работать вместе, как опытные любовники, а не парочка на первом свидании. Воздух наполнен свежим запахом озона. В Эдинбурге часто кажется, что осень – настройка по умолчанию, и до нее всего пара выпусков прогноза погоды. Но высокие деревья еще не начали облетать, и слабый солнечный свет пробивается сквозь листву у него над головой, когда он мчится по тропинке вдоль реки.
Пытаясь попасть в Холируд-парк через лабиринт закоулков, он натыкается на него: въезд на автостоянку ничем не примечательного многоквартирного жилого комплекса. Увидев его, Леннокс останавливается в изумлении. Он глазам своим не верит.
Это же не тот хренов туннель...
Это железнодорожный туннель Инносент, построенный в 1831 году. Он расположен прямо под общежитием Эдинбургского университета, но большинство проживающих там студентов о нем не знают. Он спец по туннелям Эдинбурга, но через этот никогда не проходил. Он останавливается у входа. Рэй Леннокс знает, что это не тот туннель в Колинтон-Мейнс, где в детстве на него напали, ныне украшенный безвкусными граффити, по которому он с тех пор ходил десятки раз.
Ты меня не испугаешь.
Но от его вида ему почему-то не по себе. Этот темный, узкий проход вызывает те ужасные воспоминания больше, чем тот, в Колинтоне, где все случилось на самом деле. Он знает, что, несмотря на название1, в этом туннеле погибло множество людей, в том числе двое детей в 1890-х годах.
Леннокс не в силах больше бежать. Он чувствует, что ноги его подводят.
Это всего лишь гребаная велосипедная дорожка – думает он, замечая стойки и сетчатое ограждение, сложенные сбоку от входа в туннель. Тут собираются делать какие-то работы. Он читал, что запланирован ремонт туннеля.
И все же взрослый мужчина не может заставить себя войти в тускло освещенный туннель, где свет – и освобождение – в конце кажутся далекими, как звезды. Он ведет к забвению, которое, как знает Леннокс, поглотит его целиком. Этот его уже не отпустит. В сгущающемся, студенистом воздухе у него возникает жуткое ощущение, будто вокруг какое-то силовое поле, которое он не может преодолеть. В ушах у него звенит. Он поворачивается и возвращается на главную дорогу. Снова начинает ускоряться, будто пытаясь убежать от стыда, и направляется сначала в парк Медоуз, в сторону Толкросса, удивляясь, почему человек, который может, не отрываясь, смотреть на мертвые тела, в глаза убийц и убитых горем членов семьи их жертв, не в силах пробежать по какому-то туннелю. Он что-то выкрикивает, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Наматывая круги без определенной цели, он оказывается у Юнион-канала и пробегает по ведущей вдоль него дорожке, мимо местного заведения, которым владеет Джейк Спайерс, самый несносный хозяин паба в Эдинбурге, а затем, запыхавшись, возвращается в свою квартиру на втором этаже дома в Вьюфорте. Здесь викторианские многоквартирные дома с высокими потолками и эркерными окнами презрительно смотрят на эффектные новостройки и офисные здания на набережной, которые никогда их не переживут.
Опустившись на встроенное кресло у окна, Леннокс переводит дыхание. Он думал, что смог побороть свои страхи. А ведь туннель Инносент даже не был тем самым. И все же он, пытаясь ободрить себя, смотрит на бейсбольную биту с логотипом "Майами Марлинз", которая стоит в углу у двери.
Почему это дерьмо до сих пор не отпускает его?
Он поворачивается и смотрит на аккуратную зелень на заднем дворе, за которой ухаживают соседи с нижнего этажа. Эта часть города ему всегда казалась каким-то отдельным маленьким государством. Сюда он переехал из своей старой квартиры в Лите всего несколько месяцев назад. Они вместе с его невестой Труди Лоу планировали жить вместе, но потом решили этого не делать.
Труди утверждала, что согласна на такой вариант, хотя после продажи его квартиры в Лите не могла понять, почему он не стал снимать жилье, а купил. Он ей объяснил, что рынок недвижимости находился на подъеме и что это было хорошим вложением денег. Прожив пару лет в его или ее квартире, они могли бы сдавать другую и подкопить денег, чтобы в будущем приобрести что-нибудь побольше. С этой идеей она согласилась. Однако Леннокс не хотел жить в отдельном доме, по крайней мере, первое время. Его и квартира устраивала. Их уже запланированная свадьба была отложена после поездки в Майами, которая должна была стать отпуском, но оказалась очень стрессовой, хотя в конечном итоге все закончилось благополучно. Он просто притягивал к себе неприятности.
Это было его призванием.
В кухне, на стойке с мраморным покрытием, вибрирует телефон. Он встает и направляется к нему, ускоряясь, когда
