Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская
Дамы в очереди уважительно закивали.
Купив набор, Новиков направился в гастроном. Там задумался. Зачем он, собственно, сюда явился? Наверняка у Кравчуков есть в новой квартире чего съестное. Так что Новиков просто привычно купил колбасы, хлеба и сыра. Два полкило ореховых и медовых пряников. Чтобы, так сказать, устроить небольшой фуршетик на несколько персон.
Пока топтался в очереди к кассе, краем уха услыхал, что в кафе за Домом культуры сегодня обещали выставить какие-то диковинные сладости.
Разумеется, после гастронома Новиков помчался туда. Действительно, в кафетерии оказалась длиннющая очередь. Новиков даже подумал, что ему вкусностей не достанется, однако снова повезло — он кучу денег спустил на живописную коробку зефира в шоколаде и прямоугольный розовый торт «Абрикотин», который на все лады нахваливали соседки по очереди. Ещё приобрёл две бутылки «Крюшона», помня эту изумительную грушевую газировку по вкусу детства.
Заодно по примеру соседей по очереди купил несколько кофейных кубиков. Даже не представляя, что это такое. Просто понадеялся, что раз уж здесь откуда-то взялись зефир в шоколаде и торт, о котором Новиков даже в своём времени не слыхал, то в этих кубиках наверняка должен быть настоящий кофе. А не пережаренные цикорий с ячменём, как в кофейном напитке «Кубань», которым они с Антоном заправлялись по утрам.
Новиков уже собрался было двигать обратно к Кравчукам, но тут все посетители кафе ломанулись к одному из прилавков. Новиков, как заправский советский человек, тоже потолкался вместе со всеми. Он уже понял, что когда народ куда-то кидается толпой, то там точно можно ухватить нечто редкое и, скорее всего, качественное.
И правда — девица в оборочках собиралась выстроить на витрине пирамиду из маленьких плоских баночек с красной икрой. Разумеется, изобразить фигуру ей не дали, и через пять минут ни одной баночки на витрине не осталось. А вот у Новикова в кармане теперь болталась такая тяжёленькая шайбочка.
Интересно, почему все говорят, что в советское время был дефицит? Ну, побегать иногда приходилось, зато… А, вот почему.
Новиков вдруг случайно услышал на улице обрывок разговора двух девиц в цветастых ситцевых платьях.
— Так комиссия какая-то приезжает, плотину смотреть, — рассказывала одна. — Вот этот куркуль и старается. Всякую всячину привозят и выбрасывают.
Новиков не сразу догадался, что «выбрасывают» — это выставляют на продажу.
— А то его самого выбросят! — пошутила вторая девица.
— Хоть бы почаще эти комиссии приезжали, — вздохнула первая. — А то обычно вообще ничего не достанешь. За «Любительской» с утра бегать приходится. Да ещё всё норовят некондицию подсунуть.
— Мне в прошлый раз зелёную продали. Я говорю — так она порченая! А мне — бери, а то больше не будет!
Девицы ушли дальше возмущаться перебоями с поставками продовольствия, а Новиков уныло побрёл к новому дому Кравчуков. Он-то успел обрадоваться, что все россказни про советский дефицит и продукты «из-под прилавка» оказались байками и враками. А ему, оказывается, просто повезло.
Повезло спустить кучу денег на ублажение и так зажравшихся Кравчуков. Ладно, он же это не просто так. Ему надо войти к ним в доверие, а наладить общение с такими людьми можно только на языке дефицитных подарочков.
Хорошо, что хотя бы цены низкие. Оставшихся монеток хватило на букетик гвоздик. Потому что пышные букеты, подаренные Лёней и Антоном, остались в старом доме Кравчуков в Мазыйке.
Зато в новой квартире нашлась ваза из синего стекла, которую Гера поставила на середину круглого стола со скатертью.
Новиков вручил расплывшейся хозяйке свои покупки (кроме, разумеется, швейного набора), и сразу же стал самым желанным гостем, которого грех нагружать разбором и тасканием мебели на второй этаж. Так что пыхтеть с имуществом Кравчуков пришлось Антону и Лёне, который, судя по кислому лицу, воспринял эту почётную обязанность как личное оскорбление.
— Я же учитель, интеллигентный человек, а не грузчик, — ворчал Лёня, волоча стул по наружной лестнице на второй этаж. Ножки стукали об каждую ступеньку, так что даже соседи с первого этажа выглядывали в окно.
Новиков же указывал ему, куда что поставить и сложить, а сам занимался тем, что любезно помогал хозяйкам организовать мини-фуршет с бутербродами и сладостями. Кстати, заодно научил их модному импортному словечку.
Когда вся мебель была поднята, дамы Кравчук снова приоделись. Оказывается, они часть одежды уже успели переправить сюда, на новое место. А гардероб у них был что надо. Если взять все вещи жены, матери и дочери Новикова, то получилась бы только половина нарядов Кравчуков. Да уж, их папаша, может, и был извергом-тираном, но обеспечивал их как надо. Правильно, надо держать лицо и пускать пыль в глаза. Наверняка все их знакомые женщины бензопилами выпиливали из мужей скульптуры россказнями о том, как Кравчук баловал жену с дочкой.
Когда все уселись за круглый стол, Новикову в который раз за вечер крупно повезло — на улице раскатисто громыхнуло, и по стёклам застучали крупные капли дождя. А потом ещё и молния сверкнула, начался ураган, гнущий деревья в дугу.
— Как же нам обратно-то ехать, — театрально вздохнул Новиков, выглядывая в окно, где стало темно, как в сумерках. И ничего не рассмотреть из-за ливневых потоков по стёклам.
— Да уж, грузовичок утонет, — манерно хихикнул Лёня. — Превратится в подводную лодку.
— Скажите, можем мы остаться на ночь у вас? — просительно улыбнулся хозяйке Новиков. — Хотя бы в кладовке или на чердаке?
— На коврике у двери, — снова подхихикнул Лёня.
Захотелось дать ему хорошую затрещину, но вместо этого Новиков картинно засмеялся.
— Я думаю, вы с Антоном поместитесь где-нибудь в прихожей, — медленно произнесла Гера.
— Скажем, на том диване? — быстро подхватил Новиков. — Отлично, мы его быстренько соберём, и на нём же устроимся.
— Что, вдвоём? — мрачно спросил Антон.
— Тебе тахту поставим, — щёлкнул пальцами Новиков. — Ту, которую тоже привезли.
— Вот и славненько, — кисло улыбнулась Гера. — А завтра все вместе вернёмся в Мазыйку.
— Зато Антон довезёт нас всех с комфортом, — продолжал изображать дружелюбие Новиков. — И вам не надо будет ехать на автобусах или ловить попутки.
Идея решительно не понравилась всем, кроме, пожалуй, Эммы. Она всё время звонко хихикала, даже над плоскими шутками. Или когда ничего смешного и не произносили. Странная девушка, что только Антон в ней нашёл.
Гера, похоже, милостиво позволила Антону и Новикову пользоваться её гостеприимством исключительно из мнимой благодарности за накрытый стол. Ну, ещё из-за страха перед угрозыском, имеющим связи в ОБХСС.
Лёне, ясное дело, присутствие Антона вообще было противно. Да и Антон не горел желанием здесь
