Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

— Где оно? — повторил плюшевый медведь.

— Пить! — прохрипела Лена — и на этот раз Медведь ее понял.

Он подошел к ней, наклонился, обдав кислым запахом пива и застарелого пота.

— Скажешь, где оно — дам воды!

Лена прохрипела что-то непонятное.

— Да дай ты ей воды, иначе она говорить не сможет! — прозвучал второй голос — тот, скрипучий, как ржавый замок.

Лена скосила глаза — и увидела второго человека.

Этот был худой как жердь, с впалыми щеками и глубокими тенями под красными, как у вампира, глазами.

Медведь что-то неодобрительно проворчал, но отошел и вскоре вернулся с пластиковой бутылкой. Отвернул крышечку, протянул бутылку Лене:

— Пей!

Лена схватила бутылку и жадно присосалась к ней.

— Эй, хватит уже! Хорошенького понемножку! — Медведь отобрал у нее бутылку и повторил свою непонятную мантру:

— Где оно?

Лена проводила бутылку жадным взглядом и проговорила на этот раз довольно внятно:

— Про что ты спрашиваешь? Что это — оно?

— Ты мне тут дурочку не изображай! — рявкнул Медведь. — Отлично знаешь, про что!

— Понятия не имею.

— Ты меня за кого держишь? — прорычал Медведь и замахнулся на Лену огромным кулаком. — За дурака?

«А ты он и есть», — подумала Лена, но, разумеется, промолчала.

Потихоньку возвращались воспоминания.

Вот она едет в поезде на верхней полке, вот просыпается от толчка, и в купе входят двое в черном, очевидно, это они и есть. Ну да, морду этому толстому кот расцарапал… как же его звали… Мурзик.

Она хотела позлорадствовать, но вместо этого спросила, стараясь, чтобы ее голос не дрожал:

— Где мы? Куда вы меня привезли? Что вам от меня нужно?

— Что нам нужно? Не придуривайся! Ты отлично знаешь, что нам нужно. Говори, где оно! — толстый уже орал.

— Да хоть скажи, что это за оно!

Лене показалось, что разговор их пошел по кругу, как заезженная пластинка.

Медведь вдруг успокоился, отошел и проговорил почти равнодушно:

— Ладно, Барсук приедет, он с тобой быстро разберется. У него не забалуешь…

Лена невольно вздрогнула — эти слова не сулили ей ничего хорошего…

Она отдышалась и огляделась.

Они находились в большой полупустой комнате, где из мебели был обшарпанный стол, пара колченогих стульев, то самое продранное кресло, в котором сидела Лена, да фанерный шкафчик с застекленными дверцами, на которые изнутри были наклеены выцветшие репродукции пейзажей средней полосы.

Еще на стене висел календарь за какой-то давно минувший год, на котором пышная брюнетка собирала виноград.

Все это вместе напоминало какое-то помещение из давно прошедших времен. Такое Лена видела в старых фильмах. Соседка тетя Дуся любила их смотреть, Лена ей диски доставала.

Вдруг за окном раздался приближающийся приглушенный звук автомобильного мотора.

Медведь встрепенулся, торопливо шагнул к окну и проговорил, потирая руки:

— А вот и он! Вот и Барсук!

Мотор приблизился и затих.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел высокий сутулый мужчина лет сорока с густыми сросшимися бровями, в черной куртке и матерчатой кепке.

Медведь метнулся к нему и торопливо проговорил:

— Тут она! Но этого у нее нет, мы ее хорошенько обыскали. При ней его нет…

— Значит, плохо искали… — отмахнулся от него новый персонаж и подошел к Лене.

Он удивленно уставился на нее.

От его холодного, пронзительного, презрительного взгляда Лена почувствовала холод в сердце. Ей захотелось вернуться в уютную, безопасную тьму беспамятства. Комната вокруг нее закачалась, как палуба корабля. Она зажмурилась и начала действительно терять сознание, но сквозь туман дурноты услышала холодный, безжизненный, словно механический голос пришельца:

— Кто это?

— Как — кто? — удивленно затараторил Медведь. — Как это — кто? Она это, Вася!

— Не Вася, а Васса, сколько можно повторять! Но только это не она! — отрезал Барсук. — Кого вы привезли?

— Но как же… ведь ты нам сказал, на каком она месте будет… ведь эта аккурат на том самом месте была… Тринадцатый вагон, пятнадцатое место…

— На том самом! — передразнил его Барсук. — Говорю тебе — это не она! Она вас перехитрила! Обманула! Ушла! А у меня была такая верная наводка! Теперь когда еще удастся ее найти…

Лена вспомнила, что на пятнадцатом месте должна была быть тетя с котом, и Лена с ней поменялась, но решила не высовываться. Да и тетку эти двое видели, их с Леной никак нельзя перепутать.

— А что же теперь с этой делать? — растерянно спросил Медведь, его напарник молчал.

— А что ты с ней можешь сделать? Она вас обоих видела, хуже того — она меня видела! Нужно от нее избавляться. Отвезите ее к старой мельнице и сбросьте в омут. Там ее никогда не найдут!

От услышанного Лена окончательно потеряла сознание, снова провалившись в мягкую спасительную темноту…

Но очень скоро она снова очнулась от резких толчков и ударов.

На этот раз ей хватило ума не издать никаких звуков, никак не показать, что она пришла в себя.

Для начала она попыталась проанализировать свои ощущения.

Ее то и дело мягко подбрасывало и кидало из стороны в сторону.

Так, похоже, что ее везут в машине по неровной, ухабистой проселочной дороге…

Рядом с ней было что-то большое, пахнущее пивом и потом…

Она вспомнила этот запах — и вспомнила все, что было до очередного провала.

Вспомнила комнату, похожую на жилконтору, вспомнила двух громил — Медведя и второго, с черными тенями под глазами.

Вспомнила, как приехал третий человек, и как он велел… велел отвезти ее к какой-то мельнице и сбросить в омут!

Вот туда ее сейчас и везут!

Везут, чтобы убить!

Лена осторожно, стараясь не выдать себя, приоткрыла глаза.

Она полулежала на заднем сиденье машины.

Рядом с ней сидел тот толстяк, которого она мысленно назвала Медведем. Он занимал своей тушей почти все сиденье, оттеснив Лену в самый угол.

За рулем машины сидел его тощий напарник.

Машина ехала по неровной проселочной дороге, то и дело подскакивая на ухабах — отчего Лена и очнулась.

За окном было темно — все еще тянулась бесконечная, ужасная ночь. Из темноты выглядывали иногда огромные ели, тянули к машине руки своих ветвей…

Лена с ужасающей ясностью поняла, что этот лес — самое последнее, что она увидит в своей жизни. И эта вонь от немытого мужского тела — последнее, что она ощутит. Потому что очень скоро они сбросят ее тело в омут, и ее никогда не найдут. А если найдут, то не опознают — некому опознавать.

Искать ее никто не будет, да никто и не знает, куда она делась. Пропала и пропала. Уехала из города тайком.