Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова
— Да, майор. Можете быть свободны.
Она ушла. А Саша тут же потянулся к телефону, чтобы позвонить Соне. Она не ответила. Говорова, мгновенно взяв телефон, пояснила, что Соня занимается каким-то хитрым рыбным блюдом. И руки у нее по локоть в сложном соусе.
— Что-то передать? — поинтересовалась Мария Сергеевна.
— Я уже в городе, вернулся из поездки. Скоро буду дома. Да, Мария Сергеевна, в ночь самоубийства Яковлева вы ничего подозрительного в его доме не слышали? Может, машина подъезжала какая-то или кто-то приходил? Это было в марте. — Саша назвал точное число и даже время, когда машина Яковлева отъезжала от дома.
— Нет, — опечалилась сразу соседка, что не может ничем помочь. — В то время спала со снотворным и не слышала ничего. Простите… Я могу сказать Соне, что вы скоро будете?
Он ответил утвердительно и засобирался. Но на стоянке его перехватил Олег Иванов.
— Есть новости, товарищ подполковник, — почти бегом кинулся он от служебного автомобиля. — Я нашел!
— Магазин, в котором Харитонов покупал торт? — догадался Саша.
— Так точно! — Олег отдышался и обрадовал: — Это сетевой магазин по соседству с его домом. В одном отделе он купил и вино, и торт. Платил карточкой. Платеж нашли по этикетке торта. Посетителей в тот вечер было немного, кассир его запомнила. Она его часто видела. Всегда вежливый, обычно покупал только молочку. Вино, на ее памяти, никогда не брал, а тут вдруг купил. И сильно смущался, со слов кассира. И даже принялся оправдываться, что вино берет не себе, а подруге.
— Подруге? — задрал брови Новиков. — Имени не назвал?
— Никак нет. Но он позвонил подруге от кассы. Сразу, как расплатился. И кассир отчетливо услышала, как он произнес: «Я все купил, как ты сказала».
— Ну, Олег! Порадуй меня! — схватил его за локоть Новиков. — Скажи, что вы установили, на какой номер звонил Харитонов!
— Так точно, товарищ подполковник, установили. Герасимов разблокировал телефон Николая Николаевича. И установил, что в день гибели тот вообще никому не звонил. И ему никто. А вот за день до гибели, когда он покупки делал в супермаркете, он звонил Ольховой. Время звонка совпадает с тем, когда он отошел от кассы…
Глава 22
Гаврилов Иван Иванович взял целую неделю отгулов. Имел полное право. Он частенько замещал заболевших преподавателей, у него этих отгулов было аж тридцать дней. Конечно, сразу все тридцать ему бы никто не предоставил: Лето, время отпусков, подмены нет и быть не может. Но ведь и занятий нет!
— Я настаиваю, Мария Семеновна! — Он даже осмелился и легонько ладонью шлепнул по столу, хотя прежде никогда не позволял себе подобных вольностей. — Мне необходим отдых. Занятий нет. Мои студенты все на каникулах.
— А должники? — напомнила Мария Семеновна, глядя на него недобро и даже с осуждением.
Он понимал ее чувства. Она и сама собиралась с понедельника в отпуск. И планировала за себя оставить Гаврилова. Кому еще доверить кафедру? Не вертихвостке же Желтиковой! Та устроит тут разброд и шатания. И за ходом косметического ремонта в общежитиях не проследит, и все разворуют. И преподаватели (те, что не в отпуске) на работу станут являться к обеду и через два часа уходить.
Единственный, на кого она могла положиться в свое отсутствие, — это Гаврилов. У того дисциплина железная. Он все записывает. И не просто в виде набросков в блокнотиках, которые потом найти невозможно и разобраться, что в них, тоже. Нет, у Гаврилова имеется целая энциклопедия заметок. Кто, что, когда, где и почему. И, что главное, отыскать все можно легко. Мария Семеновна не раз прибегала к его помощи в этом вопросе — ну, запамятовала что-то или документ потеряла. А Гаврилов — вот он, ходячее бюро справок. Как без него?
А он, скажите пожалуйста, в отгулы засобирался! И никакие уговоры не помогали.
— А как же мой отпуск? — Глаза Марии Семеновны заблестели слезой.
— Сдвинете на недельку, — предложил Гаврилов. — Разве так нельзя?
Было можно. Вылет на отдых у нее с мужем всего через десять дней. Просто хотела за эти десять дней столько всего успеть… А теперь, если она согласится, у нее останется всего три дня в запасе. Это суматоха, беготня с вытаращенными глазами. Как она этого не любила!
Ну а как не отпустить Гаврилова в отгулы? Он возьмет и на пенсию отправится. И оставит их коллектив без талантливейшего преподавателя и палочки-выручалочки.
— Хорошо. — Ее лицо скривилось, как от боли. — Но только на неделю, Иван Иванович!
Он так обрадовался, так обрадовался, что тут же принялся ей руки целовать. Чудак человек.
— Чем планируете заняться, Иван Иванович? — нехотя подписывала она его заявление и смотрела исподлобья. — Семь дней не мало и не много. Что-то запланировали?
— На дачу. Уеду на дачу. Десять дней назад закончился ремонт веранды. Строители уже уехали, соседка порядок навела, мебель для отдыха уже завезли. Просто не терпится упасть в удобное кресло, налить в бокал бурбона и… просто посидеть в тишине. Я очень, очень устал, Мария Семеновна.
Она внимательно на него посмотрела. Отметила, что сильно он сдал за последний год. Кожа на шее сморщилась, и даже шелковый платок, которым Иван Иванович любил разбавлять свой строгий гардероб, не спасал. Седых волос, обрамляющих проплешину, стало меньше, и взгляд какой-то потухший. Может, болен?
— Ну, отдыхайте, — стряхнула она с себя груз неприятных мыслей, протягивая ему подписанное заявление.
Тут же подумала, что всех жалеть она не обязана: не хватит ни нервов, ни жизни. И у нее три дня в запасе перед вылетом на отдых. Лишь бы Гаврилов не подвел, лишь бы вовремя вернулся из отгулов.
Иван Иванович почти бегом кинулся из ее кабинета, тут же хлопнула соседняя дверь. Там располагался отдел кадров. Значит, не откладывая дела в долгий ящик, он заявление туда отнес. Через пару минут дверь снова хлопнула. Гаврилов оттуда вышел.
Кряхтя в пустом кабинете, она могла себе это позволить, Мария Семеновна выбралась из-за стола. Дошла до окна и стала ждать появления преподавателя, что решил ее так нагло подставить перед отпуском.
Иван Иванович вышел уже скоро. И, судя по всему, настроение у него было великолепное. Он размахивал кожаным портфелем, когда шел к машине. На ходу сорвал с шеи шелковый платок, затолкал его в карман брюк. Открыл машину, закинул на заднее сиденье портфель. И сделал это прямо-таки залихватски,
