Не убивай меня больше - Екатерина Николаевна Островская
— Какой у вас замечательный город! — восхитилась Лариса. — Многие… да, пожалуй, никто не знает, что есть такой городишко — Глинск! А здесь, как выясняется, если воруют, то миллиардами!
— Это не у нас: это вице-губернатор из областного бюджета воровал, но он тоже родом из Глинска, когда-то жил на Еленовской улице, от моего дома пять минут пехом.
— Что ж ты такого мужика упустила! — улыбнулась ее родственница. — Сейчас бы сидела в Лондоне или в Шотландии в собственном замке.
— Да мне и здесь хорошо, — рассмеялась Светлана, посмотрела в окно и замерла.
Потом вдруг резко отвернулась, словно внезапно увидела то, на что смотреть ни в коем случае нельзя.
В зал вошел молодой человек в темных очках, в джинсах и спортивной куртке. Джинсы были изрядно протертыми, да и куртка далеко не новой. Молодой человек кинул быстрый взгляд на пустой зал и остановился у стойки. После чего снял очки. Взглянув на него, буфетчица Валентина остолбенела. Так же вдруг стали неподвижны выглянувшая из подсобки посудомойка и скучающий в дальнем углу зала официант Федя, вентилятор под потолком перестал стрекотать, и две пролетающие по своим делам мухи свалились замертво.
Московская гостья удивилась наступившей вдруг тишине, наклонилась над столом и спросила негромко:
— Что случилась? Кто это?
Но ее кузина прижала палец к губам, призывая к молчанию. Незнакомец наклонился над стойкой и что-то произнес негромко.
Буфетчица быстро кивнула, тихо ответила, потом покачала головой, после чего пожала плечами, снова кивнула и произнесла уже громче — так, что за столиком, за которым сидела хозяйка заведения, ее услышали.
— Не знаю: давно ее не видела. Она сюда не заходит и вообще — Милка давно в другом городе живет.
Парень подумал, но ничего не сказал, обернулся, бросил взгляд на хозяйку и быстро вышел.
— Кто это был? — удивилась Лариса.
— Не важно, — махнула рукой ее двоюродная сестра.
— Как это не важно, а вдруг это рэкетир местный, которому вы тут все платите! А я в твое дело хочу вложить полсотни тысяч евро. С чего вдруг мне ему платить? Я единственное свое жилье в Москве продала, а теперь…
— Успокойся. Нет у нас рэкетиров, нет никаких бандитов. С ними тут давно менты разобрались. Это был просто человек… То есть не совсем простой… Это был Леша Снегирев. Именно его обвинили в нападении на девушек… Никто тут в это не верил, но у суда нашлись неопровержимые доказательства, и его осудили на пожизненный срок, но потом адвокат подал апелляцию, и ему заменили на двадцать пять лет по совокупности преступлений. А теперь вот и семи лет не прошло, а он вернулся.
— На каких девушек? — шепотом переспросила московская гостья. — Разве были еще нападения?
— Были, — тихо подтвердила местная жительница и оглянулась.
— Ужас какой! — прошептала столичная гостья. — Что у вас за город! А я-то, дура, решила отсидеться в тихом местечке, укрыться от своих невзгод, да еще деньги вложить в твой бизнес… Завтра же уеду.
— Завтра мы получим документы на перерегистрацию моего предприятия, которое теперь у нас в равных долях, — напомнил Светлана.
— Все равно, у вас тут преступники разгуливают и запросто заходят в приличные заведения. Ведь этот мужик насиловал и резал. Ведь так?
— Так сказали на суде, но настоящих доказательств его причастности к нападениям не было. Но у него в гараже обнаружили орудие преступления и окровавленное платье, в которое была одета жертва. Я же тогда руководила газетой, и мне менты сливали всю информацию, которую можно было публиковать: фоторобот и описание подозреваемого, предупреждение для женщин и девушек не появляться в темное время суток без сопровождения, а лучше вообще не выходить из дома. Всякую тому подобную ерунду я публиковала в своей газете, усиливая панику в городе… Конечно, я и сама проявляла активность и просила обращаться в газету всех, кто хоть что-то знает. Ко мне люди шли толпами, чтобы выложить какую-то информацию, но на самом деле никто ничего не знал. Детей гулять не выпускали, в школу и обратно сопровождали. Девочки постарше ходили только толпами и с мальчиками. Я над своей Ленкой тряслась, потому что не могла контролировать каждый ее шаг… Короче, жуть, что здесь творилось.
В зал начали заходить посетители.
— В офисном центре обед начался, сейчас тут не продохнуть будет, — объяснила директор ресторанчика. — Потом договорим, а пока можешь сама убедиться, какая у меня проходимость — в будние дни эти люди хороший дневной оборот делают… Да вечером тоже народу хватает. А когда у нас танцпол появится, тут вообще центровое место будет… Давай-ка лучше в мой кабинет перейдем, а то сейчас начнут подходить знакомые с разговорами, не отбиться будет — меня тут каждый знает.
Они перешли в небольшой кабинетик, в который с трудом втиснулись рабочий стол, стул и два кресла. Разместились там и продолжили разговор.
— Нет у нас рэкитиров, — вспомнила Светлана Петровна, — и организованной преступности тоже нет. Были локтевские — банда Кости Локтева, очень недолго: их отсюда выбросили полицейские и жители, которые объединились… А сам Локтев был главным свидетелем на процессе Леши Снегирева. Но толком он ничего не показал — сообщил только, что его «кавасаки», который проходил в деле как главная улика находился далеко, чему есть многочисленные свидетели. К тому же подсудимый Снегирев, по показаниям главного свидетеля, неоднократно публично заявлял о том, что всех девочек из календаря он поимеет. Естественно, что дружки Локтева подтвердили эти слова. А вот у Лешки не было алиби ни на один эпизод нападения на девушек. И вообще он не мог произнести ни одного убедительного довода в свою защиту. Утверждал, что во время последнего нападения был дома. Его мама на суде под присягой подтвердила это. А сама она была в нашем музее, где готовила экспозицию по истории семьи Глинских. А в другой раз на даче у подруги. Самого Лешу видели в разных местах, что подтвердили свидетели. Да и орудие преступления, нож в его гараже нашли. И мотоцикл у него имелся.
— Откуда ты все знаешь? — удивилась Лариса.
— Я — самый
