Завещание свергнутой королевы - Ольга Геннадьевна Володарская

— Если блондинистый, то не надо.

— Брюнетистый как раз. — Сама Ари была рыженькой. — Цвет, близкий к твоему натуральному, а фактура — гладкая, блестящая. Короче говоря, ты получишь волосы своей мечты.

Парик правда оказался качественным, но Варе он не пригодился.

— Теперь ты точно на Фатиму похожа, — хохотала подруга, глядя на нее. — Софья Петровна тебя в таком виде из дома выгонит!

Пришлось Варе смириться с короткой стрижкой, но прикупить симпатичную шапочку. В ней она выходила на улицу, а дома мирилась с отражением бритого ежика в зеркале и ждала, когда волосы отрастут. Чтобы ускорить процесс, втирала в голову никотиновую кислоту с репейным маслом. От кого-то слышала, что это помогает.

— Горе-то какое! — услышала Варя надрывный вскрик квартирной хозяйки и выбежала в прихожую.

— Что случилось?

— Белла умерла, — ответила ей Софья Петровна. — Лариса пришла со смены, заглянула к ней, чтобы проведать, а та лежит на полу, не дышит!

Варя от растерянности не сразу сообразила, что речь идет о матери Арины, мадам Гусыне. Известия о смерти ее всегда вводили в ступор.

— Пойдем, — позвала ее за собой Софья Петровна и вышла на лестничную клетку.

Дверь в квартиру Беллы Григорьевны была распахнута. Соседи зашли. Их встретила Лариса.

— Упала в ванной, — сказала она. — Головой ударилась.

— В милицию позвонила? — спросила Софья Петровна.

— В экстренную службу.

Она была бледной, растерянной. Но, как показалось Варе, не расстроенной. Белла своей скоропостижной смертью избавила мадам Гусыню от забот о лежачем или впавшем в маразм больном. Двухкомнатная квартира в сталинском доме, можно сказать, уже ее. Осталось подождать полгода, вступить в наследство и делать с ней все, что заблагорассудится.

— Я пройду? — обратилась к ней Софья Петровна. И, не дождавшись ответа, проследовала к ванной. Варя зачем-то пошла за ней.

Белла лежала на полу. Чуть боком. На ее виске запеклась кровь, также застывшая на полу и на бортике ванны.

— Вчера магнитные бури были, — сказала Лариса. — Наверное, голова закружилась.

— Или споткнулась, — Варя указала на закрученный угол половика.

— А вдруг убили? — проговорила Софья Петровна. — Хилую старуху одной левой можно уложить. Точнее, приложить, — и красноречиво посмотрела на запятнанный бортик.

— С ума не сходите! — возмутилась Лариса. Но не в тот момент, позже. Когда это же предположение высказал прибывший на место смерти участковый. — Кому бы это понадобилось?

— Наследникам, например. Были у покойной родственники?

— Были, да все давным-давно умерли…

— Квартиру Белла Григорьевна Ларисе оставила, — сообщила мужчине Софья Петровна. — За то, что та ухаживала за ней. Но я уверена, что подозревать ее не стоит.

— Подозревайте сколько хотите, — сердито отпарировала та. — Но я только что с суток пришла, так что у меня железное алиби. А если продолжите возводить на меня напраслину, я на вас жалобу напишу.

— Правильно, — поддержала ее Софья Петровна. — Толку от него как от участкового никакого. Просила я с мужиками из крайнего подъезда разобраться, не смог. Как пили на лавке пиво, так и пьют.

Приехали медики. Осмотрели тело, констатировали смерть.

— Ничего подозрительного на теле не заметили? — спросил у одного из них участковый. — Следов борьбы, например? Порезов?

Он был молодой, розовощекий. Выглядел несолидно и сам это понимал. Поэтому очень старался держаться уверенно, грозно даже, но перед Софьей Петровной сразу же спасовал.

— Криминальных сериалов насмотрелись? — ответил ему медик. — Бабуле восемьдесят четыре было, она передвигалась на ощупь. Упала и расшиблась.

— Но вскрытие будет?

— Конечно. Сейчас только в деревнях да селах стариков в морги не возят. А мы в столице!

И все же небольшое расследование было проведено: осмотрена квартира, опрошены свидетели. Когда выяснилось, что замок не вскрыт, из дома ничего не пропало, все вещи на своих местах, никаких подозрительных звуков соседи не слышали, смерть Беллы Григорьевны признали естественной.

Софья Петровна сразу сказала:

— Я так и знала! — Как будто не она первой заговорила об убийстве. — А ты что хмуришься? — спросила она у Вари. — Что-то подозрительное в квартире заметила, но промолчала?

— Нет, я просто грущу, — соврала она.

На самом деле Варя подметила одну деталь. Несущественную на первый взгляд. Но лишь для того, кто не знал истории белой ладьи из слоновой кости. Белла лично ее поставила на доску. Но когда Варя оказалась в квартире уже мертвой соседки, она лежала на боку…

Будто кто-то щелкнул по ней пальцем, чтобы показать, что королева повержена!

Варя тогда незаметно поставила ее. Но нет-нет да вспоминала об упавшей фигурке. Ведь она упала? Сама собой? Такое бывает! Варя свидетель! Когда умерла ее прабабушка, в доме, где она выросла и прожила всю жизнь, сама собой разбилась ее любимая ваза. На глазах у всех упала с полки. Правда, в старом доме водились мыши, но они не забирались в шкаф. Варя тогда была маленькой и верила в привидения. Сейчас уже нет, но… Лучше в них, чем в реальное зло.

* * *

Хоронила Беллу мама Арины. На свои деньги, потому что та на смерть ни гроша не скопила. То ли думала еще долго жить, то ли считала Ларису обязанной. Раз квартиру наследует, пусть и погребает.

— Пойдешь со мной на кладбище? — обратилась к Варваре Ари. — А то я боюсь одна.

— Ты же не одна будешь, а с матерью и теткой. — Та согласилась помогать сестре, поскольку Арина самоустранилась. — Но если настаиваешь, я поеду с тобой.

— Спасибо тебе. Я ненавижу не только скорбные хлопоты, но и саму церемонию прощания. Ее даже больше!

— Я тоже. Но нужно проводить Беллу в последний путь.

— Она нам не родственница, а всего лишь соседка!

— Все равно, — стояла на своем Варя. Это в ней говорила уроженка маленького городка. В таких, как ее Гороховец, на похороны соседи приходят обязательно.

— Молодцы, девочки, что явились, — похвалила их Софья Петровна уже на кладбище. — Народу совсем мало, и это печально. Знаменитой женщиной когда-то была Белла Григорьевна. Великой, можно сказать.

— Не королевские похороны, да, — согласилась с ней Варя.

— И речь прощальную произнести некому. Придется мне.

Раскисла тогда Варвара. Поплакала. Некоторые даже ее за родственницу приняли. Естественно, дальнюю и из провинции. На поминки не пошла, но вечером с Антоном стопочку за упокой подняла. А спать легла с мыслью о том, что хочет снова начать заниматься шахматами…

Но, проснувшись, об этом даже не вспомнила!

Часть вторая

Глава 1

Больше тридцати лет он не был в родном городе. Уехал из него в шестнадцать. Получив на руки аттестат и золотую медаль, отправился в Москву поступать в институт.