Автоинспекция - Бентли Литтл

посмотрел на них в мягком желтовато-оранжевом свете. Лишь теперь он заметил, какая это изысканная вещь. Усеченная прямоугольная форма идеально сочеталась с архитектурой строения, в котором они находились, а расположение слов на документе гармонировало с утонченным водяным знаком.

Никогда прежде фотография на правах не выглядела так привлекательно.

Почему он не воспользовался ими, когда ехал сюда? Почему позволил Беверли вести машину в лагерь, лишив себя этой чести? Ответ был прост: остальные его ограничивали. Они не давали ему проявить себя, завидуя его водительским навыкам, и…

– Какого черта ты делаешь? – Бернард толкнул его плечом, нахмурившись.

Зал заметил, что все уставились на него. Лицо Вайолет выражало беспокойство. Он взглянул на лицензию в своей руке и понял, что уронил бумажник. Подняв его, он вернулся в реальность.

– Ничего, – сказал он. – Я в порядке.

Тодд и Хорхе уже перешли в соседнюю комнату.

– Сюда! – позвал Тодд.

Вайолет взяла его за руку:

– Ты в порядке?

– Теперь да, – ответил Зал, сжимая ее руку.

Они последовали за Бернардом в соседнюю комнату, где Тодд, указывая на одну из стен, что-то чертил пальцем в воздухе. Воск был прорезан костями, выложенными в странные формы, которые Зал не узнавал, но которые сразу вызвали в нем страх. В нескольких местах, где форма изгибалась, на него смотрели пустые глазницы черепов, и он не мог избавиться от ощущения, что они наблюдают за ним.

Тем не менее напряженность была легкой, запах и звук – приятными.

– Похоже на письмена, – сказал Тодд.

– Что-то вроде алфавита, – Бернард огляделся. – Надо было взять с собой огнемет. Расплавить это место.

Вайолет оглянулась туда, где они только что были:

– Почему они не преследуют нас?

– Не знаю, – ответил Хорхе.

– Будь благодарна за маленькие одолжения, – сказала Беверли.

Зал задумался, не боятся ли люди из ДТС заходить сюда. Он решил, что, возможно, им стоит бояться. Это был настоящий храм, подумал он. Здесь жил их Бог.

Сквозь приятный фоновый гул прорезался резкий визг. Через отверстие в восковой стене справа от них, служившее окном между камерами, пролетело крылатое существо неопределенной формы, порхающее по комнате, как взволнованный мотылек. Это было то самое существо, которое он видел сквозь воск снаружи. Тварь была более твердой, чем все, что создали пчелы или муравьи, плотнее всего, что Зал когда-либо видел. Она ударилась о потолок, о другую стену, а затем вылетела в дверной проем впереди. Существо оставило после себя ощутимый холод и чувство безысходности, которое охватило Зала. Судя по выражению лиц остальных, они ощутили то же самое. Тварь на мгновение исчезла из виду, хотя ее бешеные движения были все еще видны сквозь слабо освещенные стены. Несколько секунд спустя она вернулась, влетев в то же окно и едва не задев голову Дэнни. Даже на таком близком расстоянии тварь оставалась размытым пятном, не имеющим четких очертаний.

– Мы должны уничтожить эту тварь, – прошептал Бернард.

Тварь пролетела мимо совсем близко, как будто услышала его. Бернард, не раздумывая, отбил ее веткой, которую держал в руке. Существо врезалось в стену, оставив темное пятно на воске, и желтоватый свет исчез с этого места, распространяя тень на значительную часть стены вокруг.

Прежде чем тварь успела восстановить свой импульс, они набросились на нее, размахивая примитивными дубинами. Удары следовали один за другим, пока существо не потеряло сознание, упав на белый восковой пол. Тьма существа начала распространяться под их ногами, заползая на соседнюю часть стены. Воск, казалось, таял вокруг них. Он не падал им на головы и не обволакивал ноги, и не было никакого жара, но стены, как и потолок, снова начали обретать форму.

Помещение, где они находились, уже было не тем, в которое они вошли. Резные фризы исчезли. Их заменили изогнутые округлые стены, максимально далекие от геометрических форм. Пчел тоже не было, Зал, однако, мог бы поклясться, что видел их – гроздья, заключенные в стенах. От летающей твари не осталось ничего, кроме неровной черной кляксы, впечатанной в восковой пол. Каким бы твердым оно ни казалось, масса этого пятна была невелика, и теперь оно больше походило на масляную лужу, чем на мертвое тело.

Очертания пятна напомнили ему ту скрученную аморфную форму, образованную муравьями в храме. Он вздрогнул, когда Хорхе, будто в приступе ярости, принялся долбить восковую стену перед ним. Зал уже собирался спросить, что он делает, как вдруг заметил, что в камере, где они находились, больше нет дверей. Они оказались в ловушке. Хорхе легко пробил воск, открыв узкое пустое пространство с еще одной стеной за ним. Бросив останки летающей твари, остальные присоединились к нему, расширяя проем, проделанный Хорхе, своими импровизированными дубинками.

Когда они пробили вторую стену и оказались в другом помещении, вся конструкция задрожала, словно утратила опору. Взаимосвязанные симметричные фигуры, из которых состояло сооружение, начали деформироваться, превращаясь в хаотичные сгустки, рушащиеся вокруг них.

Они успели выбраться как раз вовремя, прокатившись через проем, прежде чем огромная восковая фигура рассыпалась позади них. Зал рухнул на твердую землю и покатился в сторону, наблюдая, как белый потолок обрушивается, сокрушая все под собой, а вместе с ним исчезает последний отблеск желтоватого света. Он и Бернард были единственными, кто упал, и их взгляды на мгновение встретились. Справа раздался вздох облегчения – Вайолет подбежала к нему и крепко обняла.

Пчелы, прежде заполнявшие внутренние залы, либо разлетелись, либо оказались погребенными под обломками. На поляне большая часть странных машин исчезла, как и их водители. Лишь несколько остались: одна, сделанная из ржавого металла и ярко раскрашенной проволоки, врезалась в дерево; ее водитель, мужчина с лысиной, лежал мертвый среди искореженных деталей. У другого автомобиля, валявшегося вверх днищем на бледной траве, все еще вращались колеса, но его владелец бесследно исчез.

Зал сделал шаг вперед. Ощущение легкости исчезло, гравитация вновь обрела привычную силу. В воздухе смешались запахи хвои, дыма и моторного масла. Позднее полуденное солнце согревало его лицо. Все казалось… нормальным.

Он вытер испачканные ладони о штаны. Сознание было ясным, эмоции под контролем, никакие внешние силы больше не давили на разум. Возможно, всему этому действительно пришел конец.

Вдалеке звучали тревожные звонки и сигналы. Молча они двинулись по тропинке обратно к кампусу. На улице царил хаос: сотрудники Автоинспекции выбегали из зданий, носились в панике, сбивая друг друга. Среди них были охранники, люди в деловых костюмах и обычной одежде.

Мистер Белый, размахивая руками, вновь и вновь кружил у фонарного столба. Мистера Черного нигде не было видно.

Здание в центре кампуса – то самое, которое Хорхе определил как главный офис, – полыхало. Дым валил из разбитых окон, а изнутри доносился жуткий низкий звук, похожий на предсмертный рев раненого животного, смешивающийся с криками боли и ужаса.

Зал вспомнил, что происходит, когда потревожен пчелиный улей или муравейник: после периода хаотичного движения насекомые неизбежно перегруппировываются и восстанавливают порядок. Здесь восстановление могло занять больше времени, но в конечном итоге все вернется на круги своя. Возможно, они временно нарушили привычный ход событий, но это был лишь краткий сбой. Конец не наступил. И никогда не наступит. Какая бы сила ни стояла за этим местом, она никуда не исчезла и вскоре найдет способ проявить себя вновь. Она была вечной, как луна или звезды. Максимум, на что они могли надеяться, – это ненадолго