Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
— И не псих. — Согласен, профессор, но и вам следовало посидеть дома, пока коленка не подживет. Когда лестница закончилась, Марцель отстранился так быстро, как это позволяли приличия. Мысли словно облепила тёплая густая паутина. Жалость. Шелтон жалел его.
Нет, не просто жалел. Видел беспомощным, нестабильным существом, нуждающимся в направлении и опеке. От беспомощности был один вздох до бесполезности. А бесполезных вещей Шелтон рядом не… Мартель обречённо зажмурился и с головой ушёл в мишанину чужих мыслей. Так проще было не думать. Стратега тут же обступила стая местных хищниц, привыкших к поклонению лидирующим позициям в негласном рейтинге, а потому чересчур самоуверенным и надоедливым.
Анна, опьяневшая от собственной смелости, застывшей улыбкой огрызалась на уколы и пробные удары, тщательно замаскированные под обычные комплименты. Шелтон же, изображая смущение от пристального внимания множество незнакомых людей, тянул информацию из всех источников. Кто кому приходится дочерью или сестрой, у кого где живут родственники, какой магазин держит брат Регины Тобиас Кляйн.
Любой кусочек пазла может пригодиться. Или нет? Марцель даже не понял, его это мысль или напарника, и, нахохлившись, побрел к закутку под лестницей, где стоял овальный столик с напитками. Знакомая прохлада обожгла так внезапно, что с языка само собой слетела… Герхард? Ах, да. Вряд ли он будет рад меня видеть. Рад встрече, Шванг. Несчастный полицейский был до того бледен и перепуган, что даже стал в кое-то веке выглядеть на свой возраст.
Больше двадцати двух ему бы сейчас точно никто не дал. И всё порочное очарование типажа а-ля актер-фильма для взрослых куда-то напрочь подевалось. «Да мы же вроде перешли на ты», — широко улыбнулся Марцель, излучая доброжелательность. Слушай, давно хотел поблагодарить, если б ты тогда не довёл меня до дома, честное слово, я б сдох.
Только вот, надеюсь, я никакой эпической хрени не наплёл тогда, а?» С видимой обеспокоенностью поинтересовался Марцель громким шёпотом, стреляя глазами по сторонам. «Нормальные люди несут хрень после трёх-четырёх коктейлей, а я когда болею. В общем, если что, извини, сам-то я всё равно плохо помню, что произошло». Герхард сглотнул и расслабился. — Ничего особенного не случилось.
Но я думаю, что вам, тебе, стоит обратиться к врачу. Однажды такой приступ может закончиться плохо. Мартель поюжился. Скользь брошенная фраза вежливости резонировала с неким глубинным страхом, который даже вслух называть не хотелось. — Ну, все когда-нибудь кончится, — натянуто улыбнулся он. — Как насчет Мартини? «Да вроде это женский напиток».
«Ну тебя, зато вкусно», — хмыкнул Марцель, и Герхард наконец рассмеялся. «Похоже, ты себя не очень комфортно чувствуешь во время подобных мероприятий». «Ага. Типа они для меня слишком шумные. В последнее время». Марцель отпил из бокала и хохотнул, словив картинку из восприятия Герхарда. Фрик в школьном костюме и жизнерадостных круглых оранжевых очках прикусывает черную маслину.
«Ты тоже, вроде как, не особо рад бесплатной кормёжке». «Тут Регина Кляйн», — протяжно вздохнул Герхард, плюхаясь рядом с Марцелем на диван. Себе он взял не мартини, а пиво. «А значит, будет скандал. Всё-таки вечеринка в честь возвращения Тома, а он вряд ли забыл о бомбициях Фройляйн-Кляйн». «А что с ними такое?»
заинтересованно подвинулся Марцель ближе, чтобы ловить не только слова, но и мысли собеседника, частично отключившись от остального мира. В общем, хоре гостей что-то постоянно раздражало, как таракан на стене, которого видишь только боковым зрением, но приглядываться как-то не хотелось. — Ну, расскажи, а? Я могила. Герхард с удовольствием отхлебнул из кружки, наблюдая за тем, как Шелтон с вежливой улыбкой отвечает, облачённой в роскошное алое платье Регине.
Да это, в общем-то, не секрет. — Фройляйн Клайн никак не могла решить, хочет ли она стать фрау Линден или фрау Штернберг. — А-а-а! Марцель на секунду замешкался, вылавливая из мысляных потоков Гирхарда целостные образы. — Хочешь сказать, она и к тебе клеилась? Вот прям на полном серьезе? — Она ушла от дома ко мне, не удосужившись поставить меня в известность.
Пьяно хохотнул Гирхард, и Марцель заподозрил, что что это была уже далеко не первая его кружка пива. — Ты представь, девушка бросает тебя ради школьника-соседа. Хорошая ситуация, да? А если вы еще и приятелями были до диверсии со стороны подружки? — Ну, хреново будет, — согласился Мартель вслух. — Ага. А вот меня бы вообще не удивило, если б моя подружка ушла к Шелтону. — Вот-вот. Поэтому подвое нам троим еще можно встречаться, но если мы собираемся все вместе…
Короче говоря, скандал — дело времени. Люблю шоу. Смотреть? Я тоже. А участвовать уже не особенно». Герхард поставил кружку с пивом на колено и запрокинул голову, упираясь затылком в спинку дивана. На электризованные светлые волосы тут же прилипли к синтетической обивке.
«И чего они ко мне лезут постоянно? — Нашёл, что спросить, — фыркнул Марцель. — Почаще смотри на себя в зеркало, может, поймёшь. У тебя вид жертвы. Меня тоже, кстати, поэтому я кашу под психа. — И как, помогает? — оживился Герхард. Марцель оскалился, глядя поверх съехавших на кончик носа очков.
— А ты сам как думаешь? У Герхарда дёрнулось веко. — Э-э, то, что у меня появилось сейчас желание свалить подальше — признак успеха? — Определённо, — неприлично заржал Марцель и едва не поперхнулся. — Слушай, а кто это там на нас так косится, ну такой шпендель в камуфляжных штанах? — Ростом примерно с тебя, — уточнил Герхард, не глядя, и Марцелю остро захотелось надеть ему на голову бокал из-под Мартини.
«А, это как раз Томас Линдон». Томас в это время не отрываясь смотрел на Регину, точнее на Регининой ноги в сетчатых чулках. И только цинично злое выражение выдавало в нем взрослого. Когда у человека такое лицо, возраст не спрятать ни за дредами, ни за кислотными принтами на рубашке, ни за ворохом плетенных из разноцветных ниток браслетов.
Марцель скосил глаза на Герхарда и, поддавшись порыву, засветил Томасу в мозг картинкой и образом заклятого соперника, благоразумно прячущегося под лестницей в компании пива и фриканья определенного социального положения. Том наживку заглотил мгновенно, и даже Регининый Чулки не могли уже спасти Герхарда от приятеля, настроенного на дружескую беседу. — Геро! — протянул он еще издалека. Получилось похоже на героя, только с явной издевкой. — Привет!
Спешу тебе посочувствовать. Кажись, тебя уволили из банка. «Реджи вчера мне в подробностях рассказала, и у кого же поднялась рука обидеть такого лапочку, как ты?» «У Реджи номер два», — спокойно ответил Гирхарт, отгораживаясь от него полупустой кружкой. «Представь, они в больших городах попадаются чаще, чем в наших краях. Я тоже рад тебя видеть, Томна».
«Как Реджи оценила твои дреды?» «Никак», — осклабился Томас. Морщит свой аристократический носик. «Кстати, не знаешь, что это за хлыщ? Ну, который весь в белом и сияет, как посланец небесный. Реджи на него стойку сделала», — добавил он с гремучей смесью ненависти, зависти и злорадства в голосе. «А это мой профессор», — нагло встрял Марцель.
И, судя по физиономии, он вашу Реджи активно посылает. Судя по ее физиономии, до неё ещё не дошло. Так выпьем же за то, чтобы до всех доходило быстро и качественно!» С энтузиазмом подхватил Томас, сцапывая со столика первый попавшийся бокал с алкоголем. «Кстати, ты кто?» «Мартельшванг. Студент. Он того, как бы паиньки в белом».
«А он на самом деле не паинька?» «Да шутишь! Недавно двоих кокнул и не поморщился». «Силён мужик!» Том с удовольствием зажмурился и вылил в себя сразу полбокала. — Фу! Оливки! Гадость! — Вообще-то, маслины. — Спасибо, геро! Что бы я без тебя делал? — Женился бы на Реджи.
Бинго! За это надо выпить! Марцель откинулся на диван, касаясь плечом Герхарда и с восторгом слушаясь в сумбур в голове у Тома Линдона. Сочетание изворотливой расчетливости стратега и хаос вечного подростка, не пойми кого к кому больше ревнующего, бывшую девушку к другу или друга к бывшей девушке, пьянило сильнее, чем второй по счёту Мартини. В диалог и вслушиваться-то не хотелось, но кое-что западало в память против воли.
А твоя красотка-сестричка больше не приедет, а? — Вряд ли. И она
