Автоинспекция - Бентли Литтл

снова. На этот раз «наказание» досталось Марсин, одной из трех оставшихся стажеров-женщин. Ее застали дремлющей на своем посту между волнами посетителей. Экзекуция была не менее жестокой: ее полностью раздели и выпороли плетью, сбрив все волосы – с ног, рук, лобка и даже с бровей. Когда ее унесли, кожа женщины была покрыта красным узором из собственных кровавых следов.

Хорхе, закончив сортировку последней партии бланков, принялся развозить оставшиеся копии по станциям. Лабиринтная планировка офиса все еще сбивала его с толку. Лишь сочетание проб, ошибок и простой удачи помогало ему находить нужные отделы. Правда, далеко не всегда в том порядке, в каком он собирался.

Он только что сдал последние бланки и теперь толкал пустую металлическую тележку обратно на свое место, лавируя между столами причудливой формы, когда внезапно на него едва не налетел клерк. Это был не один из его товарищей по стажировке. В руках тот нес объемную пачку документов. Мужчина смерил Хорхе презрительным взглядом, прежде чем быстро пройти мимо:

– Осторожнее, мокрощелка.

Напряжение, накопившееся за весь день, прорвалось наружу. В следующую секунду кулак Хорхе уже врезался в живот клерка. Мужчина охнул, выронил свои бумаги и согнулся пополам, задыхаясь. Хорхе молча развернулся и пошел дальше, стараясь не оглядываться и молясь, чтобы никто этого не заметил.

Он бы не стал этого делать, если бы не был так измотан. Но эта расистская шутка стала последней каплей – липким соусом к тому отвратительному «сэндвичу», которым оказался его день. Реакция была чистым инстинктом.

Однако, к его удивлению, когда он поднял взгляд, он встретился с глазами мисс Сигнал, начальницы сегодняшнего участка. Она видела все, но не выглядела шокированной. Напротив, ее лицо озарила легкая, почти одобрительная улыбка.

– Отлично справился, – сказала она спокойно.

Кажется, в Департаменте транспортных средств насилие воспринималось как вполне приемлемый способ урегулирования служебных конфликтов. Этот факт он собирался запомнить.

Он вернулся к своему месту. Пока его не было, поступила новая партия бланков. Хорхе сложил их в тележку и отправился обратно к картотеке.

Верхний лист из стопки сразу привлек его внимание. По привычке он сперва проверил номер в левом верхнем углу, затем открыл соответствующий ящик. Только после этого он взглянул на название бланка, расположенное в верхней части листа: «Заявление на поступление в учебный лагерь Департамента автотранспорта». Вот как это бывает?

Может ли кто-то со стороны заполнить эту форму и попасть в лагерь?

Хорхе задумался. Если он и понял что-то за время, проведенное здесь, так это то, что для этих людей формы и бумажная работа были сакральны. Они относились к ним как к Священному Писанию. Если в форме было сказано что-то сделать, они делали это без малейших сомнений.

Если бы ему удалось каким-то образом сообщить об этом Розите и Тодду, они могли бы разнести это место в пух и прах.

Сердце забилось чаще. Хорхе быстро огляделся по сторонам, проверяя, не следит ли кто за ним. Никого. Он уже потянулся к бланку, собираясь сложить его и спрятать в карман на случай, если ему когда-нибудь представится шанс связаться с внешним миром. Но тут мысль о других наказанных стажерах пронзила его, словно игла. Конечно же, они все находились под постоянным наблюдением, независимо от того, осознавали они это или нет.

Взгляд метнулся к бумаге, рука застыла в воздухе. Может, просто записать номер формы? На руке, например. Но и эта идея показалась слишком рискованной. Вместо этого он решил выучить номер наизусть. Держа бумагу перед собой, Хорхе уставился на цифры в левом верхнем углу и начал читать их шепотом снова и снова, как мантру:

– А-один-три-один-косая черта-два-Б.

Хорхе почувствовал легкое прикосновение к плечу и вздрогнул, уверенный, что его поймали. За его спиной стоял невзрачный белый парень в сером костюме с ярко-красным галстуком. Улыбка на его лице была одновременно насмешливой и самодовольной.

– Не хотел тебя напугать, парень. Просто любопытно, кто поручил тебе эту работу. Кто твой начальник?

– Мисс Сигнал.

Незнакомец покачал головой:

– Ей лучше знать, конечно. Но, видишь ли, то, что мы делаем здесь, в Управлении, влияет на все наши филиалы-сателлиты. А дело вот в чем: мы постепенно отказываемся от личной регистрации. Это уже неэффективно в век онлайна. Наша цель – сделать все проще и доступнее для людей. Поэтому мы обновляем наши процессы и процедуры. Очень скоро эти формы, которые вы так усердно заполняете, будут доступны только онлайн. Люди смогут подавать заявления в электронном виде или распечатывать их и отправлять по почте. Все можно будет сделать, не выходя из дома.

Закончив свою вдохновенную речь, он хлопнул Хорхе по спине, отчего тому пришлось сдержаться, чтобы не ударить в ответ.

– Неплохо, а, Тонто?

Тонто? Этот придурок, возможно, подумал, что он коренной американец, и попытался оскорбить его с помощью устаревшего прозвища. Но по-испански tonto означает «дурак», и это звучало как прямое унижение. «Вряд ли он знал об этом», – подумал Хорхе, но легче от этого не стало. Оскорбление оставалось оскорблением. Сжав кулаки, он заставил себя подавить вспышку гнева и вернуться к работе. Мужчина ушел, весело хихикая себе под нос, а Хорхе тем временем положил форму о поступлении в учебный лагерь Департамента автотранспорта на самое дно стопки.

Даже продолжая сортировать другие бланки, он повторял про себя номер формы:

– А-один-три-один-косая черта-два-Б.

Когда последняя бумага в стопке была разложена, Хорхе почувствовал прилив облегчения. Он испытал себя: смог ли он запомнить номер? Не глядя на бланк, он произнес его вслух:

– А один-три-один-косая черта-два-Б.

Получилось.

Теперь, когда партия была разложена, он оказался без работы. Мисс Сигнал быстро нашла ему новое занятие, передав его мистеру Грину, массивному мужчине с обликом типичного бюрократа, который напоминал более мускулистую версию Билла Барра. Грин отвечал за окно 9.

Хорхе усадили за компьютер и поручили обновлять записи о водителях, подавших формы на смену адреса. Он уже ввел больше десятка записей, когда мистер Грин вернулся, чтобы проверить его. Толстяк несколько мгновений стоял рядом, молча наблюдая. Затем громко прочистил горло, давая понять, что хочет привлечь внимание.

– У меня к вам вопрос, сеньор Гитеррес.

Презрение, прозвучавшее в голосе мистера Грина, когда он выделил слово «сеньор», было столь очевидным, что Хорхе пришлось в очередной раз приложить усилие, чтобы не ударить его прямо в рожу. Этот заморыш с манерами бюргермейстера Мейстербургера явно испытывал его терпение. Но, даже измотанный до предела, Хорхе понимал, что нападение на начальника – далеко не та черта, которую он может позволить себе пересечь.

Может быть, это было бы приемлемо в конфликтах с другими стажерами или сотрудниками его уровня, но в ДТС, как и везде, существовала строгая иерархия. Одно дело – ударить равного себе, и совсем другое – поднять руку на босса. Его точно понизят.

Однако пассивно принимать оскорбления он не собирался. Вместо этого он позволил себе кривую подобострастную улыбку, настолько искусственную, что она походила на гримасу простака.

– Да, бюргер?

На мгновение лицо мистера Грина исказилось от досады, и это доставило Хорхе почти физическое удовлетворение.

– Один из ваших товарищей по службе, – сказал Грин, подчеркивая слово «товарищ» с явным презрением, – кажется, предоставил молодой женщине, подающей заявление на получение удостоверения личности, неверную информацию и дал ей не тот бланк, который она должна была заполнить.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Как, по-вашему, мы должны его наказать?

Хорхе выдержал паузу, уставившись на начальника холодным взглядом: