Уцелевшая - Лесли Вульф

— Пожалуйста… Вы знали про Уотсонов и других? — настаивала Тесс.

— Да, знал, — неохотно признался Пирсон и закатил глаза.

— Тогда почему меня послали?.. — не отставала она. Перед глазами опять замелькали разноцветные мушки, и Тесс с силой втянула в себя воздух, чтобы разогнать их.

Стоявший рядом медбрат держал в руке наполненный шприц. Вероятно, собирался ввести лекарство в аппарат капельницы, но его в который уже раз просили подождать, и он начинал терять терпение. Должно быть, это он рассказывал Мичовски о состоянии Тесс.

— Потому что никому ни черта нельзя доверять: ни копам, ни маньякам, — ответил Пирсон и махнул медикам, чтобы те приступали.

— Так это вы меня вызвали… — произнесла Тесс чуть громче, и медбрат перестал вводить лекарство в капельницу. — Если бы вы не вызвали, меня бы выписали с больничного после казни Гарзы. — Она из последних сил приподняла голову с подушки, пытаясь увидеть глаза Пирсона. — Это были вы… Я права?

Пирсон еще раз махнул медикам, на этот раз более настойчиво.

Медбрат нажал на поршень шприца, и Тесс почувствовала, как на нее опускается тьма. Прежде чем погрузиться во всепрощающий сон, она еще раз услышала голос Пирсона, поначалу звучавший довольно четко:

— Господи, Уиннет, да заткнись ты уже наконец!

Потом ССА повернулся к медбрату — голоса отдалялись вместе со всем остальным миром, — но ей показалось, что он произнес:

— Она удивительная, знаете ли. Позаботьтесь о ней.

56. Новые начинания

В зале заседаний компании «УотУэл», защищенном от утреннего солнца плотно закрытыми жалюзи, царила тишина. Слабые звуки деловой жизни, случайные гудки автомобилей, жужжание работающих подъемников долетали сюда, как из другой жизни.

Лора, сидя во главе исполинского стола, рассеянно листала многочисленные страницы соглашения о продаже — документа, который после подписания обеими владельцами, сделает «УотУэл» достоянием истории. Для нее, для Лоры Уотсон. Вероятно, ей следовало внимательно прочитать каждый абзац, но Лора предпочла сосредоточиться на желтых листочках, приклеенных ее юристом в местах, где она должна была расписаться. Их насчитывалось всего двадцать семь: четыре — для полной подписи, остальное — для краткой. По мнению юристов, для документа из двадцати двух страниц это было в самый раз.

Лора оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на Аманду — та замерла возле окна, в щелку глядя куда-то вдаль, за линию горизонта Майами. Тонкий темный силуэт на сером фоне. Аманда не проронила ни единого слова, ни разу даже не взглянула на Лору.

— Знаешь, я никогда не думала, что этот день настанет, — прервала молчание Лора. Ее голос, отражаясь от стен огромного помещения, странно резонировал.

Лора помолчала, давая возможность Аманде ответить, но та продолжала молчать. Тогда Лора заговорила вновь:

— Это мое наследство, последнее, что осталось мне от родителей. Фирма, несколько фотографий да запись на старом автоответчике — вот все, что у меня есть.

Снова воцарилась тишина, и Лора продолжила листать договор, не в силах прочитать ни слова. И все же она сняла колпачок с ручки, готовясь его подписать.

Мрачное безмолвие нарушила возня малыша.

— Можно я его подержу? — неожиданно попросила Аманда, не отрывая взгляда от горизонта.

— Конечно, можно, — разрешила Лора. — Наверное, он хочет есть, но я не взяла с собой бутылочку.

— Искренне ему сочувствую! — ответила Аманда, осторожно извлекая младенца из коляски. — Я тоже хочу есть.

Аманда покачала ребенка, положив его головку себе на плечо. Малыш наконец успокоился.

Лора наблюдала за ними обоими, чувствуя, как к горлу подступает ком. Эти двое — все, что осталось от ее семьи. А скоро родных станет еще меньше — Аманда покинет ее навсегда, как только будет подписан договор о продаже. Наверное, сестра хотела бы убежать отсюда без оглядки, и Лора не могла ее за это винить. Совсем не могла.

Совладав с трясущимися пальцами, она начала подписывать бумаги. Через пару страниц отвлеклась и сказала:

— Как бы я ни старалась, я не могу по-прежнему относиться к светильникам. Не могу оставаться в этом бизнесе. Я больше не хочу говорить про освещение, никогда в жизни.

— Я хотела перейти на свечки! — сказала Аманда с грустным смешком. — Ну знаешь, жить как амиши, но только в том, что касается света. Я бы умерла без Интернета.

Лора мысленно улыбнулась. Аманда никогда не изменится. Наполовину богема, наполовину деловая женщина — гремучая смесь.

— Мне пришло в голову… — снова заговорила Лора, завизировав еще несколько страниц. Осеклась, поморщилась, но потом все-таки решилась: — Знаешь, единственное, о чем я жалею, отказываясь от бизнеса, то, что я теряю тебя. Наши пути разойдутся… Нас больше ничто не будет связывать.

Аманда, медленно бродившая вдоль закрытых жалюзи окон с сыном Лоры на руках, никак не отреагировала на эти слова.

— В любом случае я почти закончила, — добавила Лора, глядя сквозь пелену слез на последнюю страницу документа. Ее последняя подпись решит судьбу «УотУэл Лайтинг». И это произойдет прямо сейчас.

— Чем теперь планируешь заняться? — спросила Аманда. Ее голос звучал как-то странно — хрипло, сдавленно. — Денег у нас будет куча. Можно осесть где-нибудь на Карибах и прожигать жизнь в свое удовольствие.

— Это не по мне, — ответила Лора. — Я хочу создать что-то настоящее, такое, что Аллен будет рад унаследовать. А еще у меня есть список благотворительных проектов, в которых я хотела бы поучаствовать. Похоже, пришла пора привнести в нашу жизнь что-нибудь живое и яркое.

— Как насчет моды? — робко предложила Аманда.

Лора, прикрыв ладонью рот, проглотила слезы.

— Ты бы согласилась работать со мной?

— Ни с кем другим я и не стала бы работать, — ответила тихо старшая сестра, стараясь не разбудить Аллена. — Тебе все прекрасно дается: управление, производство, логистика, это у тебя в крови. А я могу работать со СМИ, заниматься маркетингом, продажами, распространением, всем, чем угодно. Я душу продам за то, чтобы увидеть, как мы выставляем наши наряды на Неделе моды в Париже. Что скажешь?

Лора выбралась из-за стола и подошла к Аманде. Заглянула сестре в глаза и улыбнулась:

— Я согласна, но с одним условием.

— Давай, — ответила Аманда деловым тоном, а потом тихо засмеялась.

— Мы больше никогда не будем вспоминать прошлое. Ничего. И никогда.

— По рукам. — Аманда положила сладко спящего малыша в коляску и обняла Лору. — Сестры навечно? — прошептала она.

— Сестры навечно, — ответила Лора и вытерла набежавшую слезу.

— Чудесно, а теперь пошли поедим. Я умираю от голода.

Примечания

1