Мастер - Бентли Литтл

Я не мог понять почему. В жизни она была милой женщиной. В окружении взрослых казалось, что она смягчает грубость Фрэнка, а с детьми проявляла заботливость, словно настоящая бабушка. Но в моих снах Ирен Уоткинс превращалась в нечто… жуткое. В реальной жизни она была худой, старой и морщинистой, но в моих кошмарах все эти черты становились гротескными. Жуткая старуха с иссохшим телом, ее облик внушал холодный ужас, пробегавший по моему позвоночнику.

В одном из снов я будто проснулся посреди ночи, а Билли нет рядом. Моих родителей не было дома, и Билли был под моей ответственностью, поэтому я спустился с чердака и побежал по дому его искать. Билли нигде не было. Я услышал шум на улице, и когда я отодвинул занавески и посмотрел в окно, то увидел, что он бежит через улицу к Фрэнку. Дом Фрэнка был темным, но я смог разглядеть его в лунном свете. Входная дверь была распахнута настежь. Билли бросился внутрь, и тут же два окна наверху засветились, а фасад дома словно превратился в квадратное лицо Ирен. Свет в правом окне моргал, словно подмигивающий глаз, а темный дверной проем все больше и больше расширялся, пока не стал похож на ее беззубый рот, растянутый в злобной улыбке. Из глубины дома донесся испуганный крик моего брата.

И тогда я проснулся.

В другой раз, когда я снова увидел сон, но не осознавал, что сплю, я посмотрел в окно между нашими с Билли кроватями. Там, снаружи, я увидел парящее морщинистое лицо Ирен, которое смотрело прямо на меня.

Но при свете дня Ирен была такой милой, какой только могла быть, и всякий раз, вспоминая свои ночные кошмары, я испытывал стыд. Мне даже стало жаль Ирен: Фрэнк был таким доминирующим и властным человеком, и мне казалось, что она заслуживает кого-то более доброго.

И все же…

Несмотря на то что мне нравился наш дом для отдыха и сама Аризона, вернуться в Калифорнию и в реальный мир было облегчением.

Глава 4

Рождественские каникулы мы провели в Рэндалле. И хотя мы с Билли впервые увидели снег, праздник все равно не был таким веселым, как обычно. Обычно мы открывали подарки рождественским утром, а затем проводили вторую половину дня с друзьями по соседству, играя с подарками. Но здесь у нас не было друзей, только родители и мы. Поэтому, хотя рождественское утро было прекрасным, после обеда стало как-то скучно. Фрэнк и Ирен пришли позже в тот день с домашней арахисовой карамелью. Было очевидно, что Ирен должна была просто передать подарок, сказать: «Счастливого Рождества» и уйти, но Фрэнк снова перестарался. У него по-прежнему была проблема с взглядом, и если мои родители этого не заметили, то мы с Билли вполне, поэтому убежали на улицу настолько быстро, насколько это было вежливо, чтобы поиграть с джипом с дистанционным управлением, который Санта подарил Билли.

Мы были счастливы вернуться в Калифорнию на следующий день после Нового года.

Летом было немного веселее, потому что нам разрешили пригласить друзей. Первым приехал мой друг Кенни и остался на неделю. Он приехал с нами, а в следующие выходные его забрали родители по пути в Большой каньон. Периодически мы ходили в походы и гуляли, а также познакомились с парнем по имени Уайетт, который жил на соседней улице. Через несколько недель должен был приехать друг Билли – Люк, но, видимо, поездка была слишком дальней для его родителей, и они позвонили за несколько дней до намеченного срока, чтобы все отменить.

Ближе к концу августа Фрэнк и Ирен объявили о своем переезде. Фрэнк сказал, что ему предложили работу в IBM. Компания хотела, чтобы он помог реорганизовать одно из предприятий в Сан-Франциско. Даже Билли в это не верил, но и он и я были рады, что странный парень Фрэнк уезжает. Хотя этим летом мы видели его реже, наше общение с ним становилось все более и более некомфортным. Порой даже казалось, что Фрэнк специально ждал, пока мы с Билли поедем в город, чтобы подвезти нас. Мой новый друг Уайетт, живущий на соседней улице, тоже считал Фрэнка странным. Он сказал, что его отец говорил ему, будто Фрэнк уезжает из города, потому что ему пришлось. Что это значит, мы не знали, но это было не важно. Главное, что Фрэнк уедет.

Ирен тоже уехала, и я был рад этому. Она была милой женщиной, и мне было жаль ее, ведь она была замужем за Фрэнком и все такое, но мне все еще иногда снились кошмары с ее участием, а последний был просто ужасным. В этом сне я заблудился в лабиринте, бесконечно блуждая по абсолютно темным коридорам, освещаемым лишь слабым фонариком. Услышав позади себя странный звук, я повернулся, посветил фонариком и увидел Ирен, ползущую по полу ко мне. Ее глаза были белыми и широко открытыми, а рот зиял черной дырой. Я проснулся весь в поту, готовый закричать.

Через несколько дней перед домом Фрэнка появилась табличка, на которой было написано «Продается владельцем».

– Зачем мне платить кому-то другому за то, что я могу сделать лучше? – сказал Фрэнк моему отцу, и следующие две недели табличка простояла без внимания: ни один человек не зашел посмотреть.

– Может быть, ты еще будешь здесь, когда мы вернемся, – сказал папа перед нашим возвращением в Калифорнию.

– Нет, – ответил Фрэнк. – Мне нужно быть в Сан-Франциско к первому октября.

– А что, если дом не будет продан к тому времени?

– О, он будет продан, – пообещал Фрэнк. – Вот увидишь!

– Хорошо, – сказал мой отец, протягивая руку. – Оставайтесь на связи. И спасибо за все.

– У меня есть ваш адрес и номер телефона, – сказал Фрэнк, и его губы расползлись в улыбке.

Я почувствовал себя неловко. Будто тревога поселилась в моей голове. Это был интуитивный порыв, но, только взглянув на Билли, я сразу понял, что он чувствует то же самое. И мы вдвоем поспешили вернуться в дом, прежде чем отец заставил нас попрощаться и пожать руку Фрэнку.

Фрэнк не только знал наш калифорнийский номер телефона, но и пользовался им. Через месяц после нашего возвращения он позвонил моему отцу и сообщил, что они с Ирен продали дом. Проблема была в том, сказал он, что грузчики заберут всю мебель в Сан-Франциско в понедельник, но бумаги о передаче прав собственности будут подписаны только в следующую среду, поэтому он не может получить деньги до пятницы.

– Итак, либо мы спим