Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова

— Мы изучили всё, Лёш, и действительно нашли волос на месте преступления. Если экспертиза покажет, что он твой, дело будет плохо.

— Понимаю, но говорю тебе, его забрали специально, чтобы подбросить на место убийства!

— Ещё в твоей квартире обнаружили ботинки. На них кровь Болотовой.

— Взять обувь, испачкать её кровью, а потом вернуть — сделать проще простого!

— То есть специально взяли ботинки и нанесли на них кровь жертвы?

— Да! Да!

— А верёвка? Ею была задушена жертва, и она также найдена у тебя.

Саблин вздохнул.

— Влад, сколько раз мы находили такие улики? А? Тысячу! И каждый раз мы всегда подвергали сомнению их подлинность! Искали отпечатки, ДНК, ну не мне тебе рассказывать! Так тут что изменилось? Почему вы сразу решили, что Женю убил я? Мы с ней встречались! Разве я бы мог такое с ней сделать?!

— Хорошо, — сказал Шульц. — Допустим, все улики подбросили. Ты прав, сделать это несложно. Я проверю всё ещё раз, буду искать отпечатки. Но, во-первых, камер наблюдения в твоей квартире мы не нашли. Во-вторых, как ты объяснишь, что на пиджаке, в котором тебя задержали, мы также нашли кровь Болотовой?

Глава 53. Москва. Четверг. 17.00

Саблин стоял, глядя на криминалиста, ощущая растущее чувство безысходности.

— Кровь на пиджаке? — переспросил он.

— Да. Я полагаю, ты был в нём весь день?

Саблин молчал. Он действительно надел пиджак утром и носил всё время. Чёрт возьми!

— Лёш, послушай. Я хочу тебе верить. Да. Выглядит всё очень скверно, и улики против тебя, но… я хочу верить. Поэтому и пришёл. Однако твой рассказ про подставу имел бы смысл, будь у тебя свидетель.

— Какой свидетель?

— Болотову убили между девятью и десятью часами вечера. Где ты находился в это время?

Следователь задумался.

— Дома.

— Один?

— Да.

— Ты кому-то звонил или встречался с кем-то? Кто тебя видел?

Саблин усиленно вспоминал прошлый вечер, прокручивая в уме свои действия.

— Нет. Ни с кем не общался. Около семи я ушёл с работы и сразу поехал домой. Из дома я вышел около одиннадцати и поехал в парк. Проверьте камеры в метро!

— Проверили. На них видно, как ты заходишь на станцию «Профсоюзная» в одиннадцать. Но Болотова была уже мертва к этому моменту. И, если рассчитать, ты располагал временем, чтобы совершить преступление. С твоего ухода с работы и до попадания в метро прошло четыре часа.

Саблин сел рядом с Шульцем.

— Я верю, что тебе прислали СМС. Оно действительно нашлось в твоём телефоне. Мы это видели. Кроме того, ты сам написал Максимовой перед уходом с работы об Измайловском парке. И я могу предположить, что там ты и правда встретил Романову, планирующую сдать Орден. Тут вопросов нет. Мы обнаружили много крови в парке при твоём задержании. Возможно, она принадлежит Романовой, раз, как ты говоришь, её ранили. Однако никакого оружия не нашли. Но всё остальное… Хм. Может помочь только флешка или показания самой Романовой.

— Подожди! Неужели ты думаешь, что я, собираясь убить Женю после работы, написал сообщение Максимовой, где меня искать?

— Ты сейчас в перевозбуждённом состоянии и не видишь логики, — сказал Шульц. — Нет. Так я не думаю. Я полагаю, ты не планировал убивать женщину. Ты собирался ехать на встречу с Романовой, поэтому и написал Максимовой. Но потом что-то случилось. Ты заехал к Болотовой, и там произошло непредвиденное. После чего ты вернулся домой.

— Вернулся домой и спокойно потом поехал в парк, зная, что буду первым подозреваемым в убийстве, так как мы с Женей встречались? А ещё я, майор уголовной полиции, после убийства поставил дома ботинки, испачканные кровью, на полку? И там же спрятал верёвку — орудие преступления? Я что, идиот, по-твоему? — повысил голос Саблин.

— В состоянии аффекта люди делают всякое. Даже майоры полиции, — спокойно ответил Влад. — Ты впервые оказался в такой ситуации и, понятно, не смог рационально мыслить.

— Бред какой-то!

— Лёш, пойми, без веских, неопровержимых доказательств твоей невиновности вся история выглядит именно так, как я тебе описал. Пусть все будут убеждены, что тебя подставили, но в суде улики докажут обратное.

В голове у Саблина бешено крутились мысли. Как он мог оказаться в такой ситуации? Единственный способ выбраться из этой ловушки — собрать доказательства, которые подтвердят его невиновность.

— Нужно найти Романову, — решил следователь.

Шульц встал.

— Хорошая идея, но ты не смог это сделать раньше, думаешь, получится у кого-то другого?

— Максимова. Ей удалось выследить Романову. Пусть продолжает!

— Лёш, — Шульц покачал головой, — я не знаю.

— И что? Ты предлагаешь мне сесть в тюрьму? Мне? За то, чего я не делал?! Ты вообще слышишь себя? — Саблин вскочил с места. — Пришёл и говоришь, что все улики против меня, даже не попытавшись разобраться! Я рассказал тебе всё! Дал зацепки! Так иди, чёрт возьми, и делай свою работу! — сталь в голосе майора стала звенящей.

Шульц чуть ссутулился и нахмурился.

— Я сделаю, что смогу, — он развернулся и постучал в дверь. Охранник, окинув обоих мужчин недобрым взглядом, выпустил криминалиста и закрыл камеру.

Саблин опустился на койку, а затем лёг. Он чувствовал, как апатия медленно окутывает его, словно туман, проникающий в каждую щель его сознания.

Несмотря на весь свой опыт, он понимал, что в этих стенах вся его работа и заслуги не имеют значения. Теперь он один из задержанных, один из тех, кого сам ранее всегда презирал, — один из преступников.

Следователь поднял взгляд на потолок. В голове начали вертеться мысли о том, что он мог бы сделать иначе, как должен был предотвратить произошедшую трагедию? Но в этой камере, в замкнутом пространстве, он чувствовал себя беспомощным. Время текло медленно, и каждая минута казалась вечностью. Он знал, что за пределами этих стен жизнь продолжалась, но здесь, в этом мрачном месте, всё выглядело безнадёжно.

Саблин резко поднялся и сел.

Каждый день он сталкивался с преступлениями, казавшимися ему более абсурдными и сложными, нежели ситуация, в которой был сейчас, а ведь раньше он никогда не опускал руки, продолжал работать, выяснять, анализировать. Так почему теперь он так отчаялся? Да, всё осложнялось участием Ордена Янтарной Бездны, но и Мастер Бездны — всего лишь человек! Кроме того, раз Романова знает его имя, значит, выяснила как-то!

Следователь подошёл к двери и несколько раз ударил об неё.

— Эй! Принесите мне карандаш и бумагу! — выкрикнул он.

В