Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс
– Прикольное местечко, – сказала я Лили, отпуская ее спасательный жилет и встряхивая руками. – Но больше всего здесь мне нравится то, что я больше не вижу, как моя жизнь проносится у меня перед глазами.
Лили, как всегда, осталась совершенно невозмутимой.
– Понятия не имею, на что ты намекаешь.
Пожалуй, я впервые в жизни видела ее такой – с растрепанными волосами, которые ветер раздувал в разные стороны.
Лили, должно быть, заметила, как я смотрела на нее, потому что ей вдруг захотелось объясниться.
– Озеро – это мое счастливое место. Всегда им было. Мама не любит жару. И воду. И насекомых. Но папа, Джон Дэвид и я – мы обожаем бывать здесь.
Я не могла позволить себе поддаться эмоциям и поэтому, запрокинув голову вверх и разглядывая бескрайнее небо, отозвалась:
– Понятно почему.
– Это Остров Короля, – Лили указала рукой на маленький клочок суши, мимо которого мы проезжали. – Там никто не живет уже много лет.
– Остров Короля, – повторила я. – На Королевском озере.
Можно было подумать, что это был Хэмптонс [4], а не рукотворный водоем в месте, которое известно красной грязью и обилием оленей.
– Что-то подсказывает мне, что здесь нас никто не услышит.
– Я расскажу тебе все, что знаю сама, – пообещала мне Лили. – Только дай мне сначала развернуться к тебе лицом. Я беру влево, ты берешь вправо – нам нужно сохранять равновесие, чтобы…
Из чистого озорства я обхватила ее рукой за талию и резко наклонилась влево, отчего мы обе навернулись с гидроцикла прямо в воду. И да, Лили, пожалуй, наглоталась воды – она хрюкнула в совершенно неподходящей леди манере.
– Сойер! – Лили начала грести к гидроциклу, который уже отнесло от нас на несколько метров.
– Что? – Впервые за много часов я наконец почувствовала себя самой собой. – Солнце жарит вовсю, а в воде так хорошо. Теперь говори.
– Тут особо не о чем говорить, – предупредила Лили. – Я вообще сомневалась в существовании «Белых перчаток», пока не увидела коробки на наших кроватях.
– Типа такая городская легенда? – съязвила я и, прежде чем Лили успела ответить мне, продолжила, обдумывая ее слова: – Наши приглашения уже были в доме, когда ты приехала?
– И все двери были заперты.
Вот теперь мне стало по-настоящему интересно.
– И что за слухи ходят об этих «Белых перчатках»?
– Это тайное общество. Они набирают членов с первых курсов университетов и нескольких частных колледжей в трех штатах. Это только для девушек и только для избранных.
В мире, где росла Лили, «избранные» означало «богатые». «Старые» деньги, власть, статус, возможность позволить себе роскошь никогда не говорить – и даже не думать – о деньгах.
– Мы должны пойти. Правда ведь? Я знаю, где находится «Биг-Бэнг». А маме можем сказать, что будем ночевать у Сэди-Грэйс. Боже, да папа Сэди-Грэйс даже не заметит разницы!
– Кто ты и что ты сделала с Лили Тафт Истерлинг? – с серьезным видом спросила я.
– Я делала все, что от меня ожидали, Сойер. Всю свою жизнь я педантично следовала требованиям. Я не нарушала правил. Я была такой, какой должна была быть, вплоть до того, пока не начала «Секреты».
У каждого свой способ справляться с травмами. Я стремилась максимально разложить все по полочкам и отрицала все, что только возможно. Лили же, когда прошлым летом Уокер бросил ее, создала блог, в котором выставляла провокационные фотографии с чужими секретами, написанными на своей коже.
– Ты скучаешь, – заметила я. – По «Секретам на моей коже».
Я ждала, что она сейчас же попытается убедить меня в обратном, но Лили выпрямилась и сказала:
– Уокер.
А что с ним? Я развернулась в направлении ее взгляда, проводя пальцами по поверхности воды. Примерно в сотне метров от нас начал сбавлять скорость гидроцикл, миновавший Остров Короля. Понятия не имею, как Лили удалось разглядеть водителя с такого расстояния, но я не сомневалась в ее словах.
Лили Истерлинг никогда не ошибалась только в двух случаях: во всем, что касалось светского этикета, и во всем, что касалось Уокера Эймса.
– Ты сказала ему, что мы будем здесь? – спросила я.
– Я вообще сегодня с ним не разговаривала. – Лили избегала встречаться со мной взглядом. – А на самом деле это благодаря Уокеру и Кэмпбелл я так хорошо знаю это место. Их дом находится на мысе напротив Острова Короля, через два залива отсюда.
Я не успела спросить Лили о том, была ли причина, по которой они с Уокером сегодня не разговаривали, потому что он уже подъехал к нам, заглушил мотор и замедлил движение гидроцикла, опустив ноги в воду.
– Мое почтение, дамы!
Уокер снял с себя спасательный жилет, повесил его на руль гидроцикла, нырнул в воду, а через секунду вынырнул прямо между мной и Лили. На его груди блестели капельки воды, и он тряхнул головой, обрызгав нас обеих.
Я бы ни за что не стала флиртовать с Уокером, тем более он все равно не видел никого, кроме Лили, но теперь, зная, что он мне не брат, я уже не так сильно старалась не наслаждаться зрелищем. И тут же, медленно, но верно, на меня нахлынули воспоминания о другой груди.
И других руках.
У Ника были чудесные руки.
– Глазам своим не верю! – усмехнулся Уокер, возвращая меня в настоящее. – Сойер Тафт и Лили Истерлинг. Какими судьбами?
С Ником нам точно вот так не встретиться. Я не видела его и ничего о нем не слышала с того вечера, когда состоялся Бал дебютанток. Но я и не ждала обратного. И уж точно не особо хотела.
– Это ты так намекаешь, что надеялся получить эту бухту в свое полное распоряжение? – спросила Лили Уокера, и в ее тоне послышались вызывающие нотки.
– Нет, что ты! – Уокер унаследовал обаяние своего отца, но, в отличие от бывшего сенатора, был не особо искусным лжецом. Я чувствовала, что он действительно не знал, что мы будем здесь. И совершенно точно не искал нас.
– Как твоя мама? – тихо спросила Лили.
На мгновение воцарилась тишина.
– С ней все в порядке.
Уокер не хотел говорить о своей маме. И был не одинок в этом желании. Шарлотта Эймс не входила в состав фан-клуба Сойер Тафт. Более того, считая меня плодом супружеской измены своего мужа, она наверняка не раз желала, чтобы я покоилась в могиле.
– Все так плохо? – приглушенным голосом спросила Лили,
