Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

— Я понимаю. Но потом… со временем…

— Со временем все меняется. Через год ты можешь к ней охладеть.

— Не охладею. Любовь — это самое сильное чувство на свете.

— А как же ненависть?

— Ненависть — та же любовь. Просто испорченная, нераспознанная.

— Может, оно и так, — улыбнулась Эмма. — Спасибо, Эрик.

— А что случилось?

— Тейлор пропала. Прошлой ночью. Мы не знаем, где она. Думала, вдруг ты в курсе.

— Пропала?!

— Да. Утром заглянули к ней в комнату, а там никого.

— Но почему она сбежала?

— Именно это я и хотела узнать.

И благодаря тебе узнала.

Глава 8

Ангел

У этой, похоже, рак. Сама тощая, кожа желтая, а голова лысая, как бильярдный шар. Последствия химии. И при этом она не такая уж и старая. Сколько ей? Сорок? Пятьдесят? Я смотрю на запястье, туда, где болтается браслет пациента. Тридцать три. Какая несправедливость. Бедняжка держится за край носилок, ее рвет.

Чтобы подавить тошноту, ввожу ей вторую дозу зофрана.

— Как вы себя чувствуете?

— Ужасно. Лучше б я сдохла. — Она снова сгибается в приступе рвоты. — Ну и отстой эта химия. Да и толку от нее. Выиграю каких-то пару месяцев. Проще отказаться. Какой смысл так жить? Разве это жизнь?

— Так зачем вы согласились на химиотерапию?

— Родители настояли. Я не смогла им отказать. Не думала, что будет настолько худо. Лучше уж сдохнуть, и всем станет легче. Они ведь тоже мучаются, наблюдая, как я медленно умираю.

Мне все ясно. Я очень хорошо ее понимаю. Надо помочь. У меня как раз хватит остатков фентанила.

Во время перерыва я забираю ампулу из шкафчика и отправляюсь обратно. Резко останавливаюсь.

Нет, прямо сейчас вернуться к больной нельзя. Где это видано, чтобы люди возвращались с обеда на работу раньше? Это вызовет подозрение. Я отправляюсь в столовую. Там так воняет маслом, что у меня перехватывает дыхание. Беру себе крем-суп из цветной капусты. На вкус он так омерзителен, что тянет блевать.

Так и не доев, я возвращаюсь.

Пациентка пропала!

Куда она подевалась? Ее перевели? Сверяюсь с базой данных. Ага. Ей выделили палату. Наверху. Обычно на это уходит несколько часов.

Я багровею от злости. Мне ведь так хотелось ей помочь!

Чтобы успокоиться, делаю дыхательные упражнения. Повторяю их раз за разом. Наконец пульс приходит в норму. Теперь можно собраться с мыслями. И тут до меня доходит. Едва не произошла страшная ошибка. Больная была закреплена за мной. С кого спросят, если она вдруг умрет? А мне лишнего внимания не нужно.

Да уж, ситуация была опаснее некуда. Но на этот раз мне повезло.

Осторожнее, ангел.

Глава 9

Тем утром, идя с парковки возле отделения неотложки, Эмма наслаждалась легким ветерком, приятно холодящим виски. За всю ночь она не сомкнула глаз: ей не давали покоя мысли о Тейлор. Где она? Что с ней? Наступил рассвет, ответы так и не появились, зато началась жуткая мигрень, которую сопровождали тошнота и нечеткое зрение. Хоть бы сегодня с утра было поспокойнее. В глазах такой туман, что я даже швы толком наложить не смогу.

Она ввела код, чтобы открыть дверь в отделение неотложки. Створка распахнулась, и в мозг ворвался оглушительный шум.

— Код шестьдесят шесть[17], отделение неотложной помощи.

Мимо пролетел какой-то силуэт в синем. За ним со скоростью олимпийских спринтеров мчались шестеро человек.

Эмма устремилась следом.

Беглеца настигли в фойе, схватив за синюю бумажную больничную рубаху. Она порвалась, обнажив пухлые розовые телеса. Трепеща, словно пойманная на крючок рыба, убегавший скинул рубашку и рванул дальше.

Его снова догнали, и медбрат Карлос дернул пациента за ногу. Все повалились на пол, и началась куча-мала.

— Отстаньте! Отстаньте, говорю! Вы меня раздавите! Пустите-е-е!

Сплетение рук и ног на бетонном полу. Пальцы силятся ухватиться за конечности и голову. В этом хаосе не разобрать, кто кого и за что держит.

— Лежать, черт подери! Не дергайся! Не кусайся! Кажется, я ухватил его за промежность.

— Да нет, это моя рука.

— Пустите… пустите… пустите…

Мимо, шаркая ногами, шла старуха, опираясь на ходунки. Остановившись как вкопанная, она уставилась на происходящее. Замерла и молодая мамочка, впившись взглядом в дерущихся. Закричали дети. Прибежали охранники с электрошокерами. Куча-мала распалась.

— Настоящий цирк, — буркнула Фейт, наблюдая за происходящим из-за плеча Эммы. Зрачки медсестры настолько расширились, что занимали почти всю радужку.

— Это точно. Приготовь, пожалуйста, «пять и два». И носилки с фиксаторами.

«Пять и два», классический «успокоительный коктейль» для буйных, представлял собой смесь двух препаратов: галоперидола и лоразепама. Кололи его внутримышечно, а если надо, то и сквозь одежду, чтобы умерить пыл особо ретивых пациентов.

— Слушаюсь.

Беглец вывернулся. Битва разгорелась заново.

— Он укусил меня!

Звук удара. Вопль.

— Мне нос сломали!

Алые брызги крови.

Старушка с ходунками покачнулась. Охранник помог ей сесть на стул.

В итоге беглец разрыдался, издавая сдавленные, почти детские всхлипы, странные для мужчины его габаритов. С десяток рук подняли его с пола и уложили на носилки. Свара закончилась.

— Где «пять и два»? — спросила Эмма.

— У меня.

Фейт схватила пациента за бедро и стиснула кожу. Одним плавным движением она выхватила из кармана шприц, сняла зубами колпачок с иглы, вогнала ее до основания и ввела препарат. Затем выдернула шприц и снова надела на иглу колпачок.

Эмма дернулась. Что за глупости? Зачем так делать? А если бы она нечаянно укололась? Последовали бы недели, а то и месяцы анализов, профилактики и тревог, не подхватила ли заразу. Надо с ней поговорить.

— Зафиксируйте его, — велела Эмма.

Джуди стянула запястья и лодыжки пациента мягкими ремешками и закрепила их на каталке. Больной бился головой и плакал, но всхлипы делались все тише и тише. Спустя несколько минут он погрузился в сон.

Бой с буйным пациентом они выиграли, но отделение неотложки понесло серьезные потери. Рой приложился головой и теперь жаловался на дурноту. Алексу в ходе драки вдавили очки в лицо, и линзы оставили на коже глубокие следы, прежде чем выпасть из оправы. У Карлоса шла кровь из сломанного носа. Бену достался укус: правая рука опухла, на ней алели следы зубов. Кожу прокусить не удалось, но Бен все равно побелел от гнева.

— Слышь! Это из-за тебя! Зачем ты отпустил его ногу? Вот он меня и цапнул! — набросился он на Карлоса.

Тот не остался в долгу:

— Неужели? Да он мне нос сломал, потому что ты отпустил его руку!

— Я бы и не отпустил, если