Идеальная девушка - Рут Уэйр

Ханна оглянулась на Эмили. Та сложила руки на груди, с явным трудом сдерживая ярость, однако молчала и только приподняла плечи – мол, тебе решать.

Черт!

Доктор Майерс демонстративно посмотрел на часы.

– Можно я подумаю? – спросила Ханна упавшим голосом.

– Разумеется. – Доктор Майерс соскочил со стола – вновь сплошное радушие и дружелюбие. – Не торопитесь. – Он направился к двери, подавая знак, что разговор окончен. – А теперь извините, у меня в десять встреча. Ханна, увидимся через неделю на практическом занятии. Рад был познакомиться, мисс Липман.

Выходя в коридор, Ханна с угнетающей определенностью поняла одно: она не вернется на практическое занятие к доктору Майерсу на следующей неделе. Она не желала его видеть до конца своей жизни.

После

Сидя в поезде, идущем в Эдинбург, и глядя в окно, Ханна прокручивает в уме слова Райана. Неужели все-таки розыгрыш?

Положительный тест на беременность.

Она не узнала ничего нового в дополнение к разговору с Джерайнтом, но услышать подтверждение из уст самого Райана…

Неужели все это правда?

Результаты теста, насколько ей было известно, невозможно подделать с помощью фломастера.

Черт. Черт! Ханна трет лицо. Ей очень хочется стереть из памяти разговор с Райаном и все ядовитые подозрения, которые он всколыхнул. Вот только не получится. Даже если бы можно было, словно по волшебству, забыть слова друга, это ничего бы не изменило. Просто махнуть рукой не выйдет. Неважно, была Эйприл действительно беременна или, как неисправимая юмористка, устроила Райану невероятно пошлый розыгрыш, у Ханны неожиданно появилась в руках частица пазла, разрушившая всю прежнюю конструкцию.

Положительный тест на беременность – неважно, настоящий или ложный, – тот самый элемент, который мог стать решающим в деле Невилла. За ним скрывался мотив, который ставил под подозрение Райана, Уилла и всех других, кто спал с Эйприл.

Ханна в который раз вспоминает шум, доносившийся из-за двери комнаты Эйприл утром после премьеры. Жаль, что она не открыла дверь, не увидела лицо тайного гостя.

Теперь она уверена – это был не Райан. Не потому, что вечером после премьеры тот отстранился от Эйприл, словно не желал к ней прикасаться, а из-за одного упоминания в разговоре. На следующее утро после премьеры Эйприл прислала Райану эсэмэску. Если она была в постели с Райаном, с какой стати ей выжидать целый час, прежде чем сообщить ему такую важную новость? Переход от беспечного шумного секса к заявлению о беременности? Райан не повелся бы, удивившись, что Эйприл ничего не сказала часом раньше.

Но если у нее был не Райан, то кто тогда?

Уилл – второй очевидный кандидат. Однако насчет него тоже нет уверенности. В тот вечер на премьере между ними произошла размолвка, возникло напряжение, если не враждебность, которая плохо соотносится со звуками за стеной на следующее утро. И хотя эта мысль заставляет Ханну покраснеть, она прекрасно знает, как Уилл ведет себя во время секса, и знала это уже тогда. Невидяще глядя на проплывающие за окном сельские пейзажи, Ханна мысленно представляет мужа, нависшего над ней на руках, глядящего в глаза, двигающегося беззвучно, сосредоточенно, внимательно. Уилл не охает, не стонет и не устраивает шумных спектаклей на манер героев порнофильмов.

Ну почему, почему она выскочила из квартиры в то утро? Почему не устроилась поудобнее в кресле и не дождалась, кто выйдет из спальни Эйприл?

Почему не рассказала о происшествии своей соседке по квартире?

Все потому, что она пережила душевную травму и была поглощена собственными проблемами. Ханна на тот момент приходила в себя после настоящего – десять лет спустя она может без стеснения найти для инцидента точное слово – нападения. А тогда она не представляла, насколько важным станет ответ на вопрос о госте в спальне Эйприл. Как много будет с ним связано. Ее будущее. Ее счастье. Ее брак.

Поезд входит в туннель, и в вагонах гаснет свет. Всего на секунду. Именно в этот момент Ханна чувствует что-то внизу живота. Какое-то мимолетное движение, словно внутри шевельнулось маленькое, скользкое, легкое, как перышко, существо.

Она замирает, опасаясь даже вздохнуть.

Поезд выходит из туннеля, свет снова затопляет вагон. Ханна сидит тихо-тихо, положив руку на живот и сияя от счастья. Впервые после смерти Невилла она думает не об Эйприл, не о прошлом и не о том, что, возможно, отправила в тюрьму невинного человека.

Она думает о своем ребенке, о новой жизни. Ее заполняет удивительное, до боли сильное ощущение счастья.

До

– Иди на хер!

– Сама иди на хер!

Голоса отчетливо проникали сквозь дверь спальни Эйприл, заставляя Ханну морщиться и гадать, знают ли ее соседи, что по другую сторону стены она работает над последним сочинением триместра. Ей захотелось крикнуть: «Эй, кое-кому из нас приходится заниматься», – чтобы напомнить о своем присутствии, но прежде чем она успела это сделать, дверь комнаты Эйприл распахнулась, и из нее выскочил Уилл.

– Ой… – Он покраснел, увидев Ханну. – Извини, я не знал, что ты…

– Ничего, все в порядке, – сказала Ханна, откладывая в сторону «Королеву фей» и неловко поднимаясь. – Ты не помешал. – Ложь окрасила ее щеки в розовый цвет. – То есть… мне следовало… я должна была уйти. У тебя…

«Все в порядке?» – хотела спросить она, но побоялась, что вопрос получится двусмысленным. Ведь она, по идее, подруга Эйприл, а та сейчас, возможно, подслушивала за дверью. Вдруг она решит, что Ханна на его стороне.

Уилл нахмурился и, подойдя к ней вплотную, устремил на нее прямой решительный взгляд:

– Что у тебя с лицом?

У Ханны засосало под ложечкой. Неужели ей придется снова и снова пересказывать свою историю?

– Заметно? – уклонилась она от ответа.

Уилл кивнул:

– Такое чувство, что ты поссорилась с дверью и проиграла столкновение.

– Так примерно и было, – с нервной усмешкой ответила Ханна. Еще одна ложь или что-то похожее на ложь, однако она не смогла себя заставить сказать правду. Уилл отреагирует похлеще Эмили. Чего доброго, заставит ее парадным шагом отправиться прямо в кабинет главы колледжа, где ей опять придется выслушивать иезуитски вежливые увертки.

– Ты придешь на заключительный спектакль Эйприл в субботу? – спросила она наконец, лишь бы сменить тему разговора.

Уилл скривился.

– Нет, в эти выходные день рожденья моей матери. К тому же она… А-а, проехали, не имеет значения. Главное, что я еду домой, в Сомерсет. Вернусь в воскресенье. Так мы решили…