Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
А мысли были не радостные. Нет, не о семействе де Кринье. О себе. Потерять близких людей само по себе было очень тяжело. Но что намного хуже, Вивьен осталась практически одна. Конечно, у нее были брат и сестры, были Диди и тетя Катрин, масса дальних родственников. Но каждый жил своей жизнью и прекрасно мог обходиться без нее. Ребенка она родить Роберту не успела, а снова замуж совсем не хотелось. Конечно, теперь у нее была полная свобода, и можно ездить куда угодно, не спрашивая ни у кого на то разрешения. Но сколько это могло продлиться? Год, два, три? А потом? Изо дня в день наносить визиты, танцевать на балах, посещать театр? И это все? Этим леди Алертон и занималась, как только ее начали вывозить в свет. Сперва все казалось новым и безумно увлекательным. Но постепенно блеск высшего общества стал тускнеть. К чему сводилось большинство разговоров? К сплетням, злословию и обсуждению нарядов. Но как это можно терпеть годами, десятилетиями? Это же невообразимо скучно.
Как бы ей хотелось родиться мужчиной. Можно было бы найти себе какое-нибудь достойное занятие. Например, стать врачом, архитектором или географом-первооткрывателем. Как бы это было замечательно! Но все это только мечты, она даже выучиться этому нигде не могла. Леди Алертон иногда негромко вздыхала и снова смотрела на волны, набегающие на пустынный пляж: «У меня много денег и совершенно нечем заняться. Как грустно…»
По вечерам она писала письма знакомым на материке, сообщая о своем приезде. Два года траура по мужу и по отцу лишили ее возможности поездок в Бельгию и Францию. Теперь же она хотела повидаться со всеми как можно скорее. Стивена она на несколько дней отпустила, вряд ли он мог ей понадобиться. Кажется, он случайно встретил в городе старого приятеля, с которым учился в Харроу, и проводил все время с ним, поэтому Вивьен видела его лишь один раз. Он заглянул рассказать о найденном мальчике и его самочувствии. С его слов, вышла совершенно удивительная история. Но леди Алертон его почти не слушала, в этот момент она читала письмо, пересланное ей из Англии. Ее кузина, Полин Сабатье, писала из своего поместья неподалеку от Шамори, что собирается провести там зиму, а Вивьен могла бы приехать к ней погостить.
Леди Алертон это приглашение не показалось заманчивым. Полин она искренне любила. Когда-то давно, всякий раз бывая в Париже, они виделись и с удовольствием проводили время вместе. Но потом Полин вышла замуж за Франсуа Сабатье. Вивьен откровенно не нравился этот человек – надменный, капризный и требовательный, но Полин этого, видимо, не замечала. Он вполне успешно спекулировал на бирже ценными бумагами и был весьма состоятельным человеком, так что брак считался удачным. Глядя на его успех, отец Полин, Эмиль Пиорри, тоже решил улучшить свое финансовое положение. Какое-то время дела у обоих шли очень недурно, но случился биржевой крах, и они потеряли почти все. Для Пиорри это стало страшным ударом. Он лишился средств к существованию, и сердце его не выдержало такого удара. Не прошло и полугода, как он скончался. Семейству Сабатье повезло больше, у них осталось поместье и небольшой участок земли. Но денег с его аренды хватало лишь на то, чтобы вести мало-мальски сносное существование. Со времен биржевого краха прошло не меньше пяти лет, а их дела так и не поправились. Полин и Франсуа отчаянно нуждались в средствах и не скрывали этого. Но что еще хуже, постоянно рассказывали всем о своих бедах. И слушать их было довольно утомительно, и леди Алертон стала стараться избегать частых встреч. Однако категоричный отказ от приглашения мог ее обидеть.
Не поняв из рассказа Стивена ни слова, Вивьен лишь рассеянно покивала и сообщила, что очень рада, раз все обошлось. Ее больше волновал не какой-то мальчик, а это злосчастное приглашение. Она не знала, как поступить, дважды садилась к столу, чтобы написать ответное письмо, но так и не решила, ехать ей или нет. Промаявшись весь вечер, леди Алертон предпочла отложить вопрос на следующий день. Однако, укладываясь в постель, подумала, что непременно заглянет к Полин, но только зимой, когда дела с Дидье будут улажены. Все же ей хотелось с ней повидаться. И обязательно напишет кузине о своих планах навестить ее ближе к Рождеству.
Но утром пришла Мари. Она, как обычно, принесла чашку кофе и сообщила, что месье де Кринье будет ждать ее в холле, чтобы вместе ехать в порт встречать лошадей.
– Что за глупая идея? – нахмурилась Вивьен. – Зачем мне ехать в порт? Тем более в такую рань?
– Не знаю, миледи. Но настроен месье де Кринье решительно. Так и сказал: без вас не поедет.
– Очень странно, – леди Алертон недовольно повела плечами.
Тем не менее она довольно быстро завершила свой туалет и спустилась в холл гостиницы. В одном из кресел сидел Диди. Вид у него был крайне мрачный, что выглядело весьма необычно. Вивьен опустилась в соседнее кресло и подозвала одного из служащих отеля:
– Принесите шампанское.
Тот поклонился и через пару минут вернулся с подносом. Пока служащий разливал шампанское, она молчала. Молчала, и пока Диди медленно пил из своего бокала, смотря отсутствующим взглядом в окно. Но вот щеки его порозовели, а в глазах появился привычный веселый огонек. Только после этого леди Алертон произнесла:
– Много проиграл?
Месье де Кринье на одном дыхании допил остатки шампанского и неопределенно покрутил головой. По одному этому движению она поняла, что намного больше, чем мог себе позволить. Но казалось, этот вопрос стал его волновать значительно меньше, чем четверть часа назад. Диди не стал звать официанта и сам налил себе второй бокал.
– Ты знаешь, как мне поднять настроение, – уже довольно бодро сообщил он.
– Разумеется. Я слишком хорошо тебя знаю.
– Ты страшная женщина, – усмехнулся месье де Кринье и с любовью посмотрел на внучку.
– Сомнительный комплимент, на мой взгляд. Но не буду придираться к словам. Лучше задам простой вопрос. Зачем мне ехать вместе с тобой в порт?
– У меня было скверно на душе. А
