Загадка датского сказочника - Игорь Мирецкий
– Хорошо. Кому еще Нильсен рассказал о находке?
– Никому.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Хм. – Линдеберг пристально посмотрел ему в глаза своим гипнотическим взглядом. Но тот, похоже, говорил правду. – Любопытно. И что же произошло потом?
– Около четырех часов Йон сообщил мне плохие новости. Оказывается, тот паренек, который выполнял задание, где-то обронил цепочку с молотом Тора. Он заметил это намного раньше, но сначала пытался искать ее сам. И только когда понял, что не найдет, рассказал Йону. Ну, я все бросил и поехал к книжному.
– Зачем?
– Как зачем? – не понял Клаус. – Мне бы очень не хотелось, чтобы нашу отличительную цепочку нашли в этом магазине. Что, если Нильсен обнаружил бы жучок? Он бы обратился в полицию! И получалось, что на месте преступления была оставлена такая важная улика. – Клаус покачал головой. – Мой план был прост. Я успевал в магазин к пяти, за час до закрытия. И я бы спросил персонал, не находили ли они мою золотую цепочку. От Йона я узнал, что наш парнишка уже искал в магазине, но не рискнул ни с кем разговаривать… Короче, если бы мне сказали, что ничего не находили, я бы остался там до закрытия, когда начинают мыть полы, и уже узнал бы наверняка.
– Понял. В котором часу ты оказался у книжного?
– Точно не помню, но оттуда уже выбегали перепуганные посетители. Чуть позже пяти.
– Так, и что ты сделал?
– Спросил их, что происходит. Сказали, что знаменитый профессор Нильсен лежит мертвый на полу с разбитой головой.
– И ты сходил посмотреть?
– Конечно. Я понимал, что к полиции теперь гарантированно попадет его телефон с нашим жучком. С этим было ничего не поделать: не воровать же его на глазах у зевак! Но можно было хотя бы попытаться вернуть мою книгу. Я думал, что она лежит где-нибудь рядом с вещами профессора… или возле тела… или у кассы, среди отложенных. Но ее нигде не оказалось! Я так и ушел ни с чем.
– И ты сразу сообщил в свою газету?
– Ну да. Я был уверен, что видеокамеры в магазине все равно меня записали. Поэтому решил вести себя максимально естественно для сотрудника СМИ, который случайно оказался свидетелем общественно значимого события. Рассчитывал даже, что таким образом отведу от себя интерес полиции! Только вечером увидел в новостях по телевизору, что видеонаблюдение в книжном, оказывается, не работало. Но откуда ж мне было знать?
– Хорошо. Что было потом?
– Я зашел в кафе, из которого можно было наблюдать за происходящим перед магазином. Затем какое-то время постоял там у оцепления среди зевак. Ближе к семи пошел к метро. И уже возле площади смотрю – прямо мне навстречу идет тот самый американский аспирант, чьи фотки я видел у себя на ноутбуке! Вдруг к нему сзади подбежал какой-то наркоман с капюшоном на голове и с шарфом до глаз. Повалил его, уселся сверху и замахнулся шприцем. Представляете? Я крикнул что-то вроде: «А ну пошел прочь!» Уже точно не помню. Он как раз в этот момент ударил шприцем. Потом посмотрел на меня – и бросился наутек.
Линдеберг весь превратился в слух.
– Ты мог бы подробнее описать нападавшего? Клаус задумался.
– Мне только одно запомнилось. Он посмотрел на меня очень свирепым взглядом. И глаза были красные-красные! Как будто раздражение от какой-то химии или даже уж не знаю от чего.
Красные глаза, нахмурился Линдеберг. Где-то я уже это видел. Точно, вчера у Альберта…
У бойфренда Оливии во время допроса на Уттерслевских болотах действительно были ужасающе красные глаза. Но это не трудно было понять.
Кто знает, сколько слез парнишка пролил после того, как получил трагическое известие? Конечно же, Альберт никак не мог быть тем, кто напал на Купера. Он присутствовал на онлайн-занятии по интегралам. Линдеберг собственными глазами просмотрел сегодня утром видеозапись той лекции.
Стоп. По интегралам?
Еще вчера Линдеберг удивился, что сын знаменитого скульптора учится на физико-математическом направлении, хотя любой учащийся гимназии может выбрать гуманитарное. Но о чем это говорило? У Альберта на самом деле есть железное алиби? Или… При помощи какой-то компьютерной программы ботаник-технарь имитировал свое присутствие на занятии?
Тогда он запросто мог убить Оливию.
– Мне нужно сделать звонок. – Линдеберг встал со стула. – Выйду покурю на балкон.
– Да-да, конечно. – Клаус тоже поднялся.
– Оставайся сидеть где сидишь, – строго приказал следователь. – Я должен тебя видеть.
Тот безропотно опустился обратно.
Выйдя на балкон, Линдеберг развернулся лицом к комнате и закурил сигарету. Затем набрал номер Ларса.
– Да, Йенс? – раздался голос в трубке.
– Привет. У меня к тебе вопрос как к айтишнику. Это очень срочно. Смотри… существует ли такая программа, чтобы имитировать участие человека в zoom-конференции? То есть чтобы картинка двигалась, а сам человек при этом был не за компьютером.
– Хм… Нужно, чтобы симуляция отвечала на вопросы преподавателя голосом участника? Да еще и разумно?
– Нет-нет, никаких вопросов от преподавателя. Просто лекция. Все студенты сидят и записывают. Ну, кто хочет – тот, конечно, сам преподавателя о чем-то спрашивает. Но симуляция всего-навсего двигает головой время от времени.
– Я о такой программе не слышал, но… думаю, существующие технологии вполне позволяют написать что-то подобное.
– Понял, спасибо!
– Тебе спасибо за подарок! Отличный игровой шлем!
– Я знал, что ты оценишь. Пока!
– Пока.
Линдеберг отключился. Выходит, у Альберта нет железного алиби. Так откуда у него раздражение глаз – от пролитых слез или от паров яда, который он приготовил и залил в шприц?
Но ведь след от велосипеда у болота был всего один… Так значилось в отчете криминалистов, который Линдеберг читал собственными глазами. Альберту проще всего было поехать покататься с Оливией вдвоем, затем предложить ей сходить к берегу под каким-нибудь предлогом. Значит, вел свой велосипед сзади, попадая строго в след от велосипеда Оливии? Криминалисты ночью при свете фонариков, в принципе, могли и не обратить на это внимание. Или же он просто поджидал ее в парке без велосипеда? И девушка ничего не заподозрила?
Нет, все это походило на какой-то бред.
Что у меня есть? Линдеберг задумался. После разговора с Клаусом Расмуссеном, «Жрецом», оказалось, что секта неоязычников не имела отношения ни к готовящемуся теракту, ни к двум убийствам, ни к покушению на Купера – даже наоборот, Клаус его спас. А как так получилось, что я вообще начал подозревать язычников? Линдеберг попытался восстановить ход
