Крестные матери - Камилл Обре
Филомена никогда не видела настолько холодной погоды, но ей также никогда прежде не приходилось одеваться в такие шикарные теплые одежды: юбки из тонкой шерсти с шелковой подкладкой, мягкие кашемировые свитера и шерстяные чулки, пальто и шапки роскошного покроя, отороченные натуральным мехом. Даже стопы и пальцы не мерзли, обтянутые мягчайшей кожей сапожек с шерстяной подкладкой. Настолько качественные товары в военное время были еще более ценными.
– У нас есть партнеры, занятые производством одежды, – лаконично пояснил Марио, когда Филомена спросила, как такое возможно.
В доме начали появляться огромные подарочные корзины и упаковки, украшенные лентами. Иногда их лично доставляли торговцы, которые платили особую праздничную дань Тессе и ее семье. Часто Сэл и «мальчики» – Джонни, Фрэнки и Марио получали подобные подарки на работе. Их было так много, что багажник и заднее сиденье машины были полностью забиты, и потом парни разгружали их дома. Подарки складывали в кладовой на кухне или помещали под огромную рождественскую ель в гостиной, которую еще даже не украсили.
– Вся семья должна дождаться сочельника, чтобы вместе украсить елку, – объяснила Люси. – Это священная семейная традиция, как и всё в этом доме!
Действительно, в это время года Джонни и Фрэнки делали обязательные щедрые пожертвования на нужды благотворительных организаций, которые опекала их семья, – церквей, школ, женского клуба, поддерживающего стариков, и фонда помощи вдовам и сиротам войны.
А Филомена и Марио продолжали бойко вести бизнес в ювелирном магазине, работая допоздна даже в сочельник, когда клиенты, вбежавшие в магазин в последний момент, делали спешные покупки и уходили счастливые, прижимая к груди упаковки в блестящей обертке, которые Филомена обвязывала лентами, красными и синими, золотыми и серебряными.
– Это был последний покупатель! – наконец выдохнула она, после того как дверь с мелодичным звоном захлопнулась за выходящим из магазина человеком.
– Отлично! – воскликнул Марио и притянул ее к себе для поцелуя.
Филомена обняла его, отчаянно желая подарить ему особенный подарок – ребенка, которого так хотел и он сам, и его семья. Но – пора еще не настала. Однако когда-нибудь ребеночек обязательно появится! Она зарылась лицом в шею мужа.
Марио, который обладал сверхъестественной особенностью точно знать, о чем она думает, произнес:
– Я знаю, что моя мама давит на тебя, требуя рожать детей. Ты – умница, так терпеливо к ней относишься.
– Каждую неделю, когда я помогаю ей с «книгой», она спрашивает, нет ли у меня «новостей», – призналась Филомена. – Я бы и сама хотела ей их сообщить!
– Подумать только, что за мир нас окружает… Каждый думает, что может громко высказываться о том, что мы обязаны делать в нашей постели! Хорошо, – Марио перешел на шутливый тон, – тогда нам просто нужно проводить в спальне побольше времени, правда? – Он снова ее поцеловал.
Филомена, удовлетворенно вздохнув, выглянула в стеклянную витрину как раз вовремя, чтобы увидеть двух плотно сложенных мужчин, выходящих из кафе через улицу, и еще до того, как она сообразила, кто они такие, она почувствовала, как ее пробил озноб – даже под теплым шерстяным костюмом.
– Это братья Периколо, – произнес Марио, проследив за ее взглядом.
– Я думала, что они отправились во Флориду, – тихо заметила Филомена.
– Так и было. Мы их неплохо устроили.
– Быстрее запри дверь, пока они нас не заметили! – прошептала она.
– Нет, мы не будем прятаться, – резко ответил Марио, выпрямляясь.
Челюсть его напряглась, когда открылась входная дверь и мужчины завалились в магазин.
– Ciao[25], Марио! – гаркнул старший, Серджио, с оскорбительной фамильярностью.
– Ciao! – эхом повторил за ним младший, Руффио, нагло выпятив подбородок.
Филомена не могла не заметить, что манжеты рубашки Серджио, торчащие из рукавов пальто, застегнуты криво. Оба брата источали запахи кофе, масла для волос и одеколона.
С отвращением она отвернулась от них и занялась тем, что сняла их с Марио верхнюю одежду с вешалок и передала ему его пальто, подавая вошедшим очевидный знак, что магазин закрывается и хозяева собираются идти домой. Но она не смотрела на них. Она помнила, как подслушала семейное совещание, где Джонни рассказывал, что из двоих братьев Серджио был склонен к насилию.
Серджио показал на почти опустевшие витрины.
– Осталось только несколько украшений! Ты их все сам сделал? – спросил он с неприятной ухмылкой.
– Хотел бы, но нет, – скромно ответил Марио.
Взгляд Руффио скользил по магазину, будто парень пытался впитать в себя пространство, мебель, праздничные украшения.
– Со своего столика у окна мы видели, как много сегодня посетителей в вашей конфетной лавке, – усмехнувшись, произнес он. – Должно быть, неплохая у вас прибыль! Ti saluto![26]
– Я уверен, что ваши дела во Флориде тоже идут хорошо, – прохладно отозвался Марио.
– Но не так хорошо, как у тебя, друг мой! – Серджио развел руками.
– В это время года там замечательно, тепло, – заметил Марио. – В новом году вам, наверное, повезет больше.
Братья прошли в заднюю комнату при магазине, куда покупателям вход был заказан.
– Нет. Там дела у нас не заладились. Мы не можем вернуться, – решительно заявил Серджио с легкой угрозой в голосе. – Но у нас есть кое-что, что должно тебя заинтересовать.
И тут же его младший брат достал из кармана что-то, завернутое в черную ткань, и положил на рабочий стол Марио. Руффио развернул углы ткани, открывая неопрятную кучу украшений без футляров: золотые часы, кольца, серебряные пряжки, разнообразные цепочки и браслеты – все перемешано в одну массу.
– Видишь ли, – произнес Серджио, – нас вдохновил твой пример, Марио. Мы собираемся взять тебя в долю. Нам нужен человек вроде тебя, который сможет вытащить камушки из оправы. Ну и переплавить серебро и золото. Ты ведь понимаешь, о чем я, правда? И в итоге мы все будем с хорошей прибылью, – обвел он рукой всех присутствующих, включая Филомену.
Очень спокойно Марио завернул украшения снова в черную ткань.
– Я не занимаюсь скупкой краденого, – твердо заявил он.
Серджио распахнул пальто, показав висящий на ремне пистолет в кобуре.
– Значит, сейчас начнешь, – процедил он.
– Полегче, полегче! – фальшиво пропел Руффио, будто они заранее отрепетировали сцену.
Марио все так же невозмутимо произнес:
– Итак, ты показал мне свой пистолет. Затем мы с братьями покажем вам свои. Что из этого выйдет? Если бы вы правда были сыновьями моего отца, вы бы знали, что он всегда говорил: «Те, кто ввязывается в драку, умирают молодыми».
– Да, разумеется, он нам это говорил, – неубедительно откликнулся Серджио. – Приступай к работе.
– Говорю вам, я
