Умереть красиво - Питер Джеймс
– Рой, – вклинился Брэнсон, – в поисках головы жертвы задействованы более сотни констеблей-волонтеров. Проболтаться мог кто-то из них. Или криминалисты. Или судмедэксперты. Или сотрудники морга.
Тоже верно. В этом и заключалась проблема подобных расследований. Людям свойственно любопытство. Одна нечаянная фраза – и все уже в курсе.
Вопрос, чем обернется утечка. Если уже не обернулась.
Решив отложить неприятный аспект до лучших времен, Грейс пробежался по списку, подготовленному Беллой с Эленор, который дважды в день пополнялся новыми сведениями, выявленными в ходе расследования.
От чтения его отвлек Поттинг:
– А знаешь, Рой, может, у меня и получится выбить из Спинеллы правду.
– Интересно как?
– Ходят слухи, что он заднеприводный. В смысле, педик.
У Грейса упало сердце. Норман опять за свое!
– Мы используем слово «гомосексуалист».
– Вот именно, приятель.
Грейс грозно посмотрел на него. Норман Поттинг был очень далек от реальности.
– И как его ориентация нам поможет?
Поттинг достал из кармана пиджака вересковую трубку с изгрызенным мундштуком и, сложив губы бантиком, уставился на нее.
– Интересно, как главный редактор «Аргуса», без преувеличения рупора Брайтон-энд-Хова, отнесется к педику в рядах сотрудников?
Грейс не верил своим ушам.
– Норман, Брайтон-энд-Хов насчитывает на своей территории самое большое число гомосексуалистов во всей Великобритании. Думаю, редактор подпрыгнет от радости, если все его сотрудники окажутся голубыми.
Не растерявшись, Поттинг многозначительно подмигнул Эмме-Джейн, в уголке его рта надулся пузырек слюны.
– Ничего страшного, милочка. Слава богу, на земле еще есть настоящие мужчины. – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Вот кого нужно брать в оборот.
– Если встречу такого, непременно воспользуюсь вашим советом.
У Грейса лопнуло терпение.
– Норман, твой лексикон совершенно неприемлем. После оперативки зайди ко мне в кабинет. – Он обратился к коллегам: – Ладно, сосредоточились. Сегодня в одиннадцать мы с Эммой-Джейн встречаемся с заводчиком насекомых в Бромли. Норман, разберись со Спинеллой и автоответчиком Джейни Стреттон.
Он озвучил список задач для каждого из бригады. Если все пройдет без накладок, им с Гленном удастся выкроить часик, чтобы пробежаться по магазинам в преддверии свидания.
Угрызения совести не заставили себя долго ждать. Сейчас он должен заниматься исключительно Джейни Стреттон. С другой стороны, после стольких лет ада, разве он не заслужил право расслабиться, хотя бы раз?
Затем, словно черная туча, заслонившая солнце, нахлынули мысли о Сэнди. Она всегда маячила в его подсознании. Грейс словно нуждался в ее одобрении перед каждым своим поступком. Терзаемый чувством вины, он размышлял о ее вещах, которые сложил в черный мусорный мешок. На случай, если после ужина пригласит к себе Клио? Или это попытка избавиться от прошлого, освободить место для будущего?
Совсем скоро, когда выдастся свободная минутка, Грейс позвонит риелтору и выставит этот чертов дом на продажу.
Сама мысль об этом снимала тяжкое бремя с плеч.
У Брэнсона затрезвонил мобильный. Гленн покосился на Грейса и, получив одобрительный кивок, принял звонок.
– Оперативный штаб, сержант Брэнсон слушает. Чем могу помочь?
– А знаете, почему мужья умирают раньше жен? – внезапно спросил Норман Поттинг.
Напряженно вслушиваясь в реплики Гленна, Грейс мысленно подобрался в ожидании ответа.
Увидев, что коллеги дружно мотают головой, Поттинг выпалил:
– Потому что им невтерпеж!
Женщины хором застонали. Брэнсон прижал сотовый к уху, а второе прикрыл ладонью, чтобы блокировать звук.
Поттинг, единственный, кому шутка пришлась по вкусу, заливисто хохотал.
– Спасибо, Норман, – вздохнул Грейс.
– У меня таких анекдотов воз и маленькая тележка, – обрадовал сержант.
– Даже не сомневаюсь, – парировал Грейс. – Но сейчас без четверти девять, суббота. Может, повеселишь нас потом, когда убийца будет за решеткой?
– Отличный план, – поразмыслив, согласился Поттинг. – Рой, а ты соображаешь.
Грейс разинул рот. Глядя на Поттинга, не угадаешь, то ли он совсем дурак, то ли, наоборот, слишком умный. Впрочем, по опыту работы с сержантом напрашивался вывод, что тот умудрялся сочетать в себе оба качества.
Брэнсон, вырядившийся сегодня в дорогущую кожаную куртку поверх черной футболки, записывал в блокнот номер.
– Перезвоню через десять минут. Нет, вам совершенно не о чем волноваться. Спасибо.
В штабе воцарилась тишина, все взгляды устремились на Гленна.
– Возможно, еще одна ниточка, – сообщил он, повесив трубку.
– Толковая?
– Из таксофона звонил мужчина. С домашнего побоялся. Но его спугнула припаркованная неподалеку машина. Он решил подойти к ней, проверить. Я наберу его ровно через десять минут.
Брэнсон посмотрел на часы – массивный прямоугольник из нержавеющей стали, успевший до тошноты надоесть окружающим. Каждому встречному и поперечному Гленн рассказывал, что такие носят русские подводники, а он приобрел красавцев в элитном брайтонском бутике. Ни до, ни после Грейсу не доводилось видеть таких гигантских наручных часов.
С тех пор как в среду обнародовали информацию об убийстве Джейни Стреттон, в полицию поступило более двухсот пятидесяти звонков. Каждый из них предстояло отработать, однако вероятность наткнуться на по-настоящему ценные сведения сводилась к минимуму. А сегодня, после публикации в «Аргусе» заметки про жука-скарабея – завтра ее, без сомнения, подхватят все национальные газеты, – количество звонков вырастет в разы, и следственная группа будет зашиваться, отделяя немногочисленные зерна от плевел.
– Очередная пустышка? – поинтересовался Грейс.
– Он сказал, что был свидетелем убийства Джейни Стреттон.
36
Грейс сидел за рулем гражданского, без опознавательных знаков, «форда-мондео», рядом с ним на пассажирском сиденье устроилась Эмма-Джейн Бутвуд в элегантном темно-синем костюме-двойке и светло-голубой блузке; на коленях у девушки, поверх большого коричневого конверта, лежала распечатанная из интернета карта с маршрутом.
Обычно в длительных поездках Грейс старался наладить контакт с младшими членами группы, однако сегодня его одолевали другие заботы (злость на неприемлемое поведение Нормана Поттинга казалась так, мелочью), поэтому разговор не клеился. Эмма-Джейн немного рассказала о себе: ее отец владел рекламным агентством в Истборне, а младший брат несколько лет назад поборол опухоль мозга. Грейс услышал достаточно, чтобы разглядеть человека за фасадом молодой, амбициозной сотрудницы полиции, какой она представала на работе. Сам суперинтендант предпочитал помалкивать – после нескольких попыток завязать беседу Эмма-Джейн уловила намек, и дальше они ехали в тишине.
На скорости ровно семьдесят пять миль в час «форд» двигался против часовой стрелки по магистрали М25. Грейс откровенно недолюбливал эту дорогу – из-за постоянных заторов водители прозвали ее самой огромной парковкой в мире; однако субботним утром автомобили радовали своей немногочисленностью, а их поток – размеренностью. Такая прекрасная на первых порах погода постепенно портилась, небо окрасилось в зловещий угольный оттенок. Накрапывал дождик, но очень мелкий – не повод включать дворники. Грейс едва обратил внимание на капли на лобовом стекле, поскольку вел на автопилоте, а его мысли были
