Тропой забытых душ - Лиза Уингейт
Предложение обрывается на ухабе и повисает в воздухе.
– Ну, теперь у вас есть семья. Этот симпатичный парень, – я беру малыша Бо за пухлые ручки и хлопаю ими, невольно задумавшись, а стала бы так играть с собственным братиком, если бы он выжил; потом вспоминаю, что он наполовину был бы Теско Пил, и не знаю, как поступила бы. – А у вас с мистером Грубе появятся еще дети, и довольно скоро.
– Я тоже так думаю. – Она отворачивается и, упершись ногами в подножку, наклоняется вперед, пока конь тащит нас вверх по склону.
Я запоминаю, что о детях лучше не говорить.
Чуть позже, пока мы трясемся по старой военной дороге между рекой Киамичи и Потейто-Хиллс, малыш Бо засыпает, и я кладу его в застеленный мягкой тканью ящик в тени под тентом фургона. Время тянется еле-еле. На дороге становится больше людей. Мы проезжаем мимо фургона, мимо каких‑то ферм и домиков путевых обходчиков, полустанков, потом двух мужчин на лошадях. Я настораживаюсь, и миссис Грубе тоже. Не раз она нащупывает под сиденьем ружье, а потом пускает коня резвой рысью, пока угроза не скрывается из вида.
Когда мы въезжаем в Альбион, миссис Грубе натягивает шляпу поглубже и перестает смотреть по сторонам. Я наклоняю голову, чтобы спрятать лицо. Кажется, будто каждый мужчина на улице и каждая женщина, копающаяся в огороде или подметающая двор, наблюдают за нами. Оглядываюсь на Скиди, бредущего за фургоном, и думаю: «Меня в этой одежде не узнают. Но вдруг разлетелась весть о пропавшем пони?»
Под взятой взаймы блузкой по спине струится пот. Уже слишком поздно менять план, который мы придумали с Тулой и Нессой. «Все получится, – твержу я себе. – Должно получиться». Но всякий раз я смотрю в сторону Потейто-Хиллс с тревогой.
– Мы можем немного сбавить ход, чтобы не тревожить малыша Бо, пока он спит, – говорю я через какое‑то время: мне нужно любыми способами убедить миссис Грубе не гнать коня. – А вы не перескажете мне «Удивительного волшебника из страны Оз», пока мы в дороге? Раз вы его знаете. Так и время быстрее пролетит.
– Боже! Но было бы жаль раскрыть тебе содержание книги. – Миссис Грубе поворачивается ко мне, и я вижу, что она взмокла и побледнела, потому что поездка заставила ее нервничать. – Когда будут налажены маршруты, ты сама возьмешь ее в передвижной библиотеке и прочтешь.
– О нет, мэм. Книги в библиотеке трогать нельзя. Они принадлежат владельцу библиотеки. Нельзя просто войти и взять.
Она косится на меня.
– У общественной библиотеки нет владельца, Хейзел. Она принадлежит обществу. Твои родители наверняка водили тебя в библиотеку. Когда вы ездили в город.
«Осторожно, Олли», – говорю я себе.
– Да, мэм. Я просто забыла – это давно было. Но я подумала: раз тут на дороге нет библиотеки, может, вы устроите нам книжный обзор?
В дамской гостиной Локриджей всякий раз, когда там собираются женщины, одна из них встает и делает книжный обзор. Мне нравится прятаться и слушать их. Мистер Локридж знает, что я так поступаю, но его это не беспокоит. Однажды он увидел меня и просто потрепал по голове, проходя по коридору.
Миссис Грубе смеется, и это происходит с ней в первый раз за наше знакомство.
– Ну ты и хитра, милая. Что ж, хорошо, попробую… Однажды в Канзасе на старой маленькой ферме жила славная девочка примерно твоего возраста, и звали ее Дороти. Она была сиротой и жила у добрых дяди и тети. Она была хорошей девочкой, но довольно мечтательной, поэтому часто воображала себе разные необычные приключения. Попадала она в них вместе со своей собачкой Тото. Однажды, когда она гуляла по ферме, случилось то, что ты и представить себе не можешь…
– Что?
Миссис Грубе рассказывает историю такую же невероятную, как и те, что я слышала от папы. В ней есть говорящее пугало, человек из жести и лев, который боится всего подряд, а еще ведьмы, только совсем не похожие на ведьм чокто, которых боится Теско Пил.
Я совершенно забываю о пролетающих милях и перестаю тревожиться о Туле, Нессе и малышах. Потейто-Хиллс остаются далеко-далеко, и мои мысли странствуют по полям страны Оз. Конь сбавляет шаг, и в фургоне становится тихо. Миссис Грубе даже не проверяет ружье, когда мы проезжаем мимо каких‑то людей. Она говорит, говорит и говорит.
Мы останавливаемся один раз, чтобы сменить пеленку малышу Бо и подмыть его. Уходит время на то, чтобы снова запеленать малыша и постирать в воде из бочки грязную пеленку, а потом повесить ее в задней части фургона, с подветренной стороны.
– Я бы хотела еще послушать, – говорю я, когда мы снова пускаемся в путь. – Вы очень здорово рассказываете.
Миссис Грубе продолжает описывать злоключения Дороти: как та переправлялась через реки и как уснула в маковом поле и едва не погибла, потому что цветы прекрасно пахли, но были ядовиты. За Дороти гонятся тигромедведи – существа с головой тигра, телом медведя и острыми когтями. Когда они пытаются поймать Дороти, я вспоминаю старого Годи, Теско Пила и людей, которые охотятся на детей, чтобы отправить их на шахты и заводы. Радостно вскрикиваю, когда Железный Дровосек разрубает бревенчатый мост и сбрасывает тигромедведей в воду.
Миссис Грубе от души смеется, а потом, переведя дыхание, продолжает.
– А вот что было дальше…
Слушая рассказ о новых приключениях, горах и реках, я начинаю волноваться, сумею ли посадить Нессу и других детей в этот фургон, пока мы не переправились через Киамичи.
По правде сказать, жизнь сироты в стране Оз не менее трудна, чем в Оклахоме.
На самом интересном месте, когда Дороти и Трусливый Лев заперты в замке одноглазой колдуньи, миссис Грубе съезжает с дороги. Мы трясемся к небольшой вырубке у Прейри-Крик, где на берегу стоят каменные трубы сгоревшей лесопилки.
– Мы доехали рановато для обеда, но я бы немного отдохнула. А ты, Хейзел?
Мои мысли возвращаются к действительности, словно в вихре торнадо, которое унесло Дороти из Канзаса, и я оказываюсь совсем в другом месте.
– А… Да, мэм. Господи, какая хорошая сказка!
Когда я передаю ей Бо и спускаюсь с фургона на землю, то поначалу не чувствую под собой ног.
Миссис Грубе кивает и улыбается.
– Пикник затягивать нельзя. Нужно переправиться через реку и проехать немалое расстояние. Я хочу приехать в
