Черное Сердце - Анна-Лу Уэзерли
Это больше не Рейч, это Флоренс… Флоренс Уильямс.
После этого я замираю на мгновение, виновато стираю видение из головы и ставлю свечу Джо Мэлоун на бортик ванны; после этого я добавляю немного масла в воду, не слишком много; я не хочу пахнуть, как сумочка для тарталеток, как говорят парни из соседнего квартала. Сейчас я думаю о Найджеле Бакстере; я тоже не хочу думать о нем, но я думаю, я ничего не могу с этим поделать. Бакстер предал свою жену, бедную, ничего не подозревающую, верную Джанет; он поддался своим самым низменным плотским желаниям, и это впоследствии привело его к неосознанной гибели. Убит в ванне, точно такой же, как та, в которой я сейчас нахожусь. Танцуй с дьяволом, и твои ноги обожжутся, как всегда говорит мой папа.
Джекпот уже ударил мне в голову, поэтому я делаю еще один глоток и погружаюсь в теплую маслянистую воду. Бакстера убили не из-за денег; к его банковскому счету никто не прикасался, и в его заявлениях нет никаких необычных или необъяснимых снятий средств. Его не шантажировали, что было бы очевидным мотивом, учитывая его предполагаемую склонность к девиантному поведению. Я снова думаю о медведе, о его маленьких черных глазках, блестящих, как бусинки. Визитная карточка убийцы. Златовласка. Она оставила ее там, как делают многие убийцы, по какой-то причине. Но по какой? Если бы беднягу шантажировали не из-за денег, тогда зачем?
Я испытываю облегчение, когда снова слышу голос Рейчел: «Иногда, Дэнни, нет никаких «почему»».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Дилейни уже начал брифинг, когда я вхожу в комнату, и я киваю ему, чтобы он продолжал. Я не могу точно вспомнить Мартина Дилейни. Дело не в том, что мне не нравится этот человек или я его не уважаю, потому что это так, по обоим пунктам. Он упорный молодой полицейский и до сих пор зарекомендовал себя как эффективный номер два, но есть в нем что-то, чему я не доверяю полностью, не так, как Дэвису, я доверяю Люси Дэвис, но я знаком с ней не больше, чем с Делани. Дэвис тоже упорный полицейский, но почему-то я чувствую, что она на моей стороне, что она работает на благо команды. Что-то в Дилейни заставляет меня думать, что в первую очередь он работает на благо самого себя, как будто хочет, чтобы его заметили, скорее ищет славы. Возможно, я несправедлив, но я чувствую, что в нем есть что-то неискреннее. Это неуловимо, но я чувствую это, заботу о его словах, заботу о том, чтобы даже его самые маленькие победы были востребованы. Я пока не могу преуменьшить его вклад в это дело, отдав должное. Но все же я тайно слежу за Делани, потому что что-то подсказывает мне, что я должен. Что-то подсказывает мне, что он тоже внимательно наблюдает за мной, ожидая, когда я оступлюсь.
«Продолжай носить сумочку, да, Дэвис?» Он кивает ей, его тон властный.
«Я отслеживаю покупки, сделанные в Великобритании за прошлый год, но там достаточно подделок, чтобы поддерживать eBay в бизнесе в течение следующих десяти лет». Она обращается ко мне первой и называет меня педантичным, но это доставляет мне крошечную толику удовлетворения.
Делейни собирается говорить, но я успеваю первым». Есть что-нибудь от коллег Бакстера? Какие-нибудь разногласия, интрижки, неудачные сделки, у кого-нибудь вендетта?
Хардинг качает головой.
«Ничего, босс… Но есть кое-что интересное, что тебе нужно знать…»
«Я весь внимание, Хардинг».
Она делает видимый вдох, ее диафрагма расширяется. — Тот фальшивый номер, который вы нашли.… записи телефонных разговоров Бакстера и Златовласки…
«Да, номер, который был пропущен». Я бросаю взгляд на Дэвиса. «Один раз ты промахнулась, Люси», — говорю я, вызывая ее. Я не сторонник публичных убийств, но мне нужно, чтобы Дэвис знала, что она настроена и никогда больше этого не сделает, но она смотрит на меня без всякого выражения, как будто не понимает, о чем я. «Телефонные записи, — обращаюсь я к ней, — когда вы их проверяли, вы пропустили номер; единственный номер, который был в записях Златовласки, похоронен среди остальных».
Дэвис смотрит на Делейни и открывает рот, чтобы заговорить. Я наблюдаю за безмолвным обменом репликами между ними.
«Так вот, — продолжает Хардинг, «номер был зарегистрирован на имя Джанет Бакстер».
Я чувствую, как мои внутренности проваливаются в сфинктер. Джанет.
Теперь моя очередь шумно вздохнуть. «Да, ну, это немного меняет дело», — говорю я как можно более прозаично, потому что я не хочу верить, даже думать, что Джанет Бакстер имеет какое-то отношение к смерти своего мужа, не только потому, что она мне нравится и я сочувствую ей, но и потому, что это означало бы, что мои инстинкты ошибочны. Но я полагаю, что это имело бы смысл, ведь супруг всегда первый, на кого ты смотришь. Только у Джанет есть по крайней мере три алиби, и это точно была не она на записи камер видеонаблюдения, снятых в гостиничном номере Бакстера в день его убийства — если, конечно, у нее не было особенно выдающейся недели в Slimming World, и ей удалось сбросить по крайней мере 50 фунтов за пару дней и стать на несколько дюймов выше. Это не значит, что она не вовлечена. Это может быть сотрудничество, блондинка — марионетка, чтобы заманить его. Она могла узнать о его пристрастии к проституткам и заплатить одной из них, чтобы та его прикончила; это возможно, есть мотив, это имело бы смысл, но это не так. Она не притворялась, когда я сообщил ей о смерти ее мужа. Я бы поставил на это свой дом, я в этом уверен. Но инстинкт не выдерживает критики в суде, поэтому все пути должны быть тщательно изучены. Мне нужно поговорить с Джанет.
«Может быть, она узнала, что он встречается с кем-то другим, босс, — говорит Хардинг, — и послала его любовнице предупреждение?»
«Возможно», — говорю я неуверенно. «Нам нужно посмотреть телефон. И кто заходил на сайт… этот
