Три твои клятвы - Питер Свонсон
Брюс пошевелился рядом с ней в постели, и у Эбигейл родился план. Сегодня утром она пойдет с Джилл в бассейн. Если они будут одни, она расскажет ей, что происходит между ней и Эриком Ньюманом. Было бы полезно услышать еще одно мнение. Эбигейл решила: лучшее, что можно сделать – неважно, насколько это нечестно, – просто сказать Брюсу сегодня днем, что ей нужно немедленно покинуть остров. Она еще не придумала, что скажет ему. Может, что у нее панические атаки из-за того, что она так отрезана от цивилизации… Но кто знает, вдруг вместо того, чтобы вызвать самолет и забрать их с острова, он попытается заставить ее совладать со своими страхами… Или, может, пожаловаться на сильную боль в животе? Попытается убедить его, что у нее аппендицит… Или же она могла бы пойти по пути, который уже обдумывала, когда звонила по телефону, – сказать ему, что у Зои кризис. Если она сумеет убедить его, что подруге срочно нужна ее помощь, Брюс будет вынужден увезти ее с острова. Она ненавидела эту уловку, даже больше всей прочей лжи, но теперь было ясно одно: ей нужно срочно уехать с острова Харт-Понд. Это решило бы проблему Эрика Ньюмана – по крайней мере, временно.
– Я снова пойду погулять. Хочешь пойти со мной? – спросил Брюс, доев яйца бенедикт.
– Конечно, – сказала Эбигейл. – Главное – вернуться сюда около половины одиннадцатого.
Выйдя из домика, они прошли по протоптанной тропинке к берегу пруда, а затем вдоль деревянного причала. Вблизи пруд казался больше, размером с озеро. Эбигейл легла на живот на теплые деревянные планки причала и заглянула в прозрачную воду. Перед ней промелькнула рыба. Эбигейл провела пальцами по поверхности пруда – вода оказалась на удивление теплой.
– Мы могли бы здесь поплавать, – сказала она.
– Что ж, ты могла бы, – ответил Брюс. – А я похожу под парусом.
Эбигейл перевернулась и села. Она забыла солнцезащитные очки и, прикрыв глаза ладонью, оглядела берег пруда. Там стоял лодочный сарай, где, вероятно, хранились парусные лодки, а рядом с ним – сложенные штабелем каяки и несколько каноэ. Все это выглядело довольно запущенно, чему Эбигейл искренне удивилась. Учитывая реконструкцию, проведенную в главном лагере, она ожидала увидеть на пруду лишь самое современное лодочное снаряжение. Поводив глазами вдоль береговой линии, заметила на другой стороне пруда еще один лодочный сарай. Над ним, словно окутанный темным лесом, маячил главный корпус.
– Это тот самый другой лагерь? – спросила она.
– Да, это был лагерь для девочек. Мы собираемся начать его ремонт весной.
– Тогда вы сможете разместить там всех женщин, и вам не придется терпеть их в своем лагере, – сказала Эбигейл, глядя на Брюса и приподнимая бровь.
– В этом вся суть, – сказал он.
– Мы можем пойти туда и посмотреть?
– Вряд ли… я думаю, что это небезопасно.
– Ты здесь совладелец. Ты должен иметь возможность проверить, так это или нет.
– Как скажешь, – отозвался Брюс. – Но сначала давай пройдем к скале, чтобы я мог показать тебе виды.
Пройдя вдоль берега мимо лодочного сарая, они вышли на другую тропу. Та привела их по гребню холма сквозь ели и березы, а затем, свернув от пруда, вывела из леса на открытый обрыв. Они стояли достаточно высоко, и, сверкающий на утреннем солнце, вокруг них раскинулся Атлантический океан.
– Ух ты, – выдохнула Эбигейл.
– Да, неплохо.
Они прошли через обрыв по едва заметной тропинке. По обе ее стороны росли низкие кустарники, некоторые с красными ягодами. Над ними в небе парила большая птица, и Брюс, указав на нее, сказал, что это орел, который гнездится около пруда. Дойдя до края обрыва, они увидели более широкую грунтовую тропу, огибавшую край обрыва и темно-серые выступы, спускавшиеся к каменистому берегу.
– Мы можем спуститься туда? – спросила Эбигейл.
– Это примерно полмили ходьбы, но там есть тропа.
Под порывами океанского ветра они пошли вдоль края скалы. Вскоре достигли рощи искривленных деревьев, а затем спустились по крутой тропе, которая привела их в бухту. В прибрежной воде были разбросаны большие и скользкие от водорослей валуны. Сам пляж был усеян камнями среднего размера – черными, серыми и зеленоватыми. Тут и там валялись кучи водорослей или останки дохлой чайки. Брюс подобрал несколько небольших камней, после чего нашел стратегически выгодное место, откуда мог пускать их по воде.
– Сейчас стоячая вода, – сказал он.
– Что? – не поняла Эбигейл.
– Вода ушла полностью, и сейчас тот короткий период, пока она снова не начала прибывать. Это называется стоячей водой.
Хотя она выросла в Новой Англии, а затем переехала в Нью-Йорк, Эбигейл почти не проводила времени у океана. Ее родители всегда были слишком заняты, особенно летом, и те немногие продолжительные поездки, которые они совершали всей семьей, всегда были в Нью-Йорк – чтобы посмотреть какие-нибудь спектакли. Лето же в Западном Массачусетсе означало поездки к местам для купания и близлежащим озерам. Эбигейл любила воду, но редко бывала на берегу океана. Странно, но в том, что она находилась здесь сейчас, было нечто ностальгическое. Запах морской воды, далекие крики чаек как будто вновь перенесли ее в юность. Пока Брюс искал идеальные камни для пускания по воде, Эбигейл начала складывать на берегу пирамиду, используя для этого самые гладкие камни, какие только могла найти, начав с круглого основания и продвигаясь вверх. Она все еще думала о своем щекотливом положении и о том, как ей сказать Брюсу, что им нужно покинуть остров. Впрочем, по мере того как она возводила свою пирамиду, эти мысли начали исчезать. Внезапно исполненная целью, Эбигейл целиком сосредоточилась на своей задаче. В поисках хороших строительных блоков для своей пирамиды она нашла красивый, идеально круглый белый
