Токсичный - Николь Бланшар
Без промедления он избавляет меня от удобных теннисных туфель, затем снимает медицинскую форму и простые белые трусики.
Грэйсин раздвигает мои ноги, и я оказываюсь лежащей перед ним, словно на пиру. Выражение его лица становится по-звериному прекрасным, и я вижу, как он обнажает белоснежные зубы, прежде чем прильнуть ко мне губами.
– Нет, – хнычу я, но уже отпускаю его запястье, позволяю спуститься ниже, и, схватив за волосы, прижимаю к себе. – Грэйсин, о боже, пожалуйста!
– Кажется, ты не можешь определиться, чего хочешь, мышонок, – говорит он, и его губы смыкаются на моем клиторе.
Мысли растворяются, когда его язык начинает новую атаку на мою плоть. Одной рукой я крепко держу его за волосы, а другой – царапаю спину. Но он не замечает этого и с еще большей настойчивостью преодолевает любое мое сопротивление. Мое тело воспринимает его ласки как нечто невероятное, и, хотя разум все еще пытается понять, что я чувствую. Даже дискомфорт от жесткого деревянного пола под моей спиной и липкий пот не могут остановить приближение оргазма.
Грэйсин раздвигает мои бедра и обхватывает ноги руками, чтобы я полностью открылась перед ним. Его широкие плечи оказываются между моих бедер, и я не могу понять, чего именно хочу – чтобы он остановился или чтоб продолжал. С каждым движением его языка грань между паникой и удовольствием стирается. Он нежно посасывает, покусывает, дразнит и пробует меня на вкус, пока я не начинаю тереться о его лицо и беззастенчиво стонать. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько грязной – ни когда Вик избивал меня, ни когда я изменила ему с Грэйсином. Но в то же время я никогда не ощущала себя настолько живой. И не знаю, что пугает меня больше.
Ко мне неотвратимо приближается оргазм. Почти плача, я снова пытаюсь вырваться, Грэйсин лишь ослабляет хватку, чтобы приспустить свои штаны. И прежде чем я успеваю хотя бы пошевелиться, входит в меня.
Я кричу, когда меня охватывает наслаждение, сравнимое лишь с мощью мужчины, который его вызывает. Когда он тоже достигает первой кульминации, в этом нет ничего прекрасного. Это жестоко и беспощадно. Но, видя на его лице смесь удовольствия и боли, я прошу о большем, хотя и ненавижу себя за это.
Даже наполовину твердый внутри меня, Грэйсин продолжает двигаться, а я возвращаюсь к реальности и пытаюсь освободиться от его объятий.
В какой-то момент, пока он еще дрожит, мне удается выскользнуть. Однако ощущение, когда его член покидает мое тело, заставляет меня всхлипнуть. Я переворачиваюсь на живот и отталкиваюсь руками от пола, чувствуя, как его сперма вытекает из меня, увлажняя мои бедра и деревянную поверхность под ними. Я ползу, пока моя задница не оказывается на одной линии с его лицом. Тогда он хватает меня за бедра и снова прижимает к полу.
– Куда ты?
– Ты получил то, что хотел, – произношу я, задыхаясь от волнения.
Его присутствие создает в моем сознании настоящий хаос. Я словно борюсь с внутренними противоречиями: я хочу, чтобы он ушел, но умоляю его остаться. Даже мои гормоны не могут определиться с выбором.
– Пожалуйста, отпусти меня, – прошу я.
– Если ты думаешь, что это все, чего я от тебя хочу, то через несколько секунд будешь очень удивлена.
– Что? – внезапно его руки взмывают вверх и разводят мои ягодицы в стороны. Я настолько ошеломлена, что не могу произнести ни слова. Не могу мыслить, но могу ощущать.
Его пальцы нежно касаются моей кожи, а дыхание согревает те места на моем теле, к которым даже Вик никогда не осмеливался прикоснуться. Я пытаюсь отстраниться, но он крепко держит меня, а в следующую секунду прижимается губами к моей плоти. Я забываю, как дышать. Пока Грэйсин пробует на вкус запретное место, я осознаю, что все годы с Виком я думала, что его возможности имеют свои границы. Однако с Грэйсином все иначе – для него нет ничего невозможного, никаких преград, никаких секретов.
– Не нужно, – произношу я с мольбой.
– Нужно, – отстраняясь, отвечает он, целуя меня сначала в одну ягодицу, потом в другую, а затем прижимаясь губами к основанию моего позвоночника. – Я хочу тебя всю, Тесса, и я не отступлю.
Его имя слетает с моих губ, и в этот момент Грэйсин сильнее прижимает меня к полу и просунув руку под живот, дотягивается до клитора. С легким ворчанием он приподнимает мои бедра и осыпает поцелуями анус. Затем Грэйсин скользит языком по запретному месту, а его пальцы на клиторе словно перестраивают мой разум.
Я снова начинаю всхлипывать, ощущая, как он ласкает меня языком, переходя от одного места к другому и обратно. Это чувство невозможно описать иначе как «грязное». Я никогда не отличалась особой застенчивостью в вопросах секса, да и какой в этом был смысл? Но Грэйсин не только без стеснения проникает в мои самые сокровенные уголки, но и не испытывая отвращения, лаская каждую часть моего тела, все еще покрытого его семенем. Даже когда я отчаянно пытаюсь вырваться из его объятий, царапаю ногтями пол, стремясь избежать этого сладостного насилия, я осознаю, что хочу этого.
– Если я отпущу тебя, ты убежишь? – спрашивает он.
Его пальцы продолжают ласкать мой сверхчувствительный клитор, и мои бедра снова начинают двигаться навстречу его языку. Я утыкаюсь лбом в пол в надежде, что это поможет унять головную боль и вернуть ясность мысли, но, увы, ничего не меняется. В происходящем нет никакого смысла, и то, как я отвечаю ему, кажется мне нелогичным.
– Нет, – говорю я, хоть и испытываю отвращение к нам обоим.
– Хорошая девочка.
Грэйсин снова целует мою спину и чуть ослабляет хватку. У меня есть время сделать глубокий вдох, прежде чем я чувствую, как его бедра щекочут мои, и ощущаю тепло его тела, нависающего надо мной. Мой клитор пульсирует с каждым ударом сердца, и, хотя я подумываю о том, чтобы добраться до задней двери, которая находится всего в нескольких футах от меня, все равно выгибаю спину, ощущая его первый восхитительный толчок.
Одной рукой Грэйсин сжимает мои волосы, а другой бедра. В этот момент наши тела сливаются воедино, и это единение словно наполняет меня жизнью. Руки, которые я использовала для того, чтобы отстраниться, теперь упираются в пол. Я снова прижимаюсь к Грэйсину всем телом, а его проникновения становятся глубже, чем когда-либо прежде. Он сжимает мои волосы сильнее и тянет назад, пока я не встаю на четвереньки. После он касается губами моего уха.
– Ты
