«Грязные» методы - Константин Конев
— О! Ну мои коллеги попросили кое-что сделать для них в Москве. Россия сильно изменилась. И господин Ельцин крайне доброжелателен к международному сотрудничеству. М-да, и скажу вам по секрету — есть у меня мысли и про собственный гешефт.
Андре таинственно улыбнулся. — Ну ладно вам признаюсь. Многие российские звезды не прочь вложить деньги в собственные парфюмерные бренды. Как вам например — духи «Алла», «Юдашкин» или «Анжелика Варум»? И кстати, этот вечер крайне полезен для новых возможностей. Ну не буду вас отвлекать. Наслаждайтесь. Я едва не забыл — у меня сегодня еще несколько встреч.
Андре распрощался, поцеловал Марии руку и исчез.
Красин и Мария остались вдвоем и переглянувшись заговорили.
— Запах!?
— Ты абсолютно права! Я тоже об этом подумал.
— Вопрос только — как правильно им пользоваться.
— Есть некоторые мысли. Надо поэкспериментировать. Но похоже именно запах может обойти «блокировки» мозга.
Живая музыка продолжала играть. Шампанское не заканчивалось. А вечер неофициальных дипломатических разговоров перемешался с круговертью танцев.
Заканчивался еще один день. А в окнах старинного дома купца Игумнова была видна веселая пара, идущая под фонарями Якиманки и активно жестикулирующая в разговоре о чем-то своем.
Часть третья
1995. 20 июля. Йоханнесбург. Стрелковый комплекс
Акклиматизация в столице Южной Африки на удивление прошла легко. Когда утром 1 августа вылетали из Москвы температура упала до 11 градусов было ощущение что лето заканчивается. А здесь наоборот заканчивалась зима, воздух едва прогрелся до плюс 15 по Цельсию. Впрочем, некоторые особенности местной жизни резали глаз. Так, например, движение на дорогах оказалось левосторонним. Садиться за руль в этих условиях было опасно, мозг еще не успел адаптироваться и было очевидно, что многие решения мозг принимает автоматически на уровне выработанных за предыдущую жизнь рефлексов.
Из-за политики апартеида Южно-Африканская республика долгое время бойкотировала на Олимпийских играх и международных соревнованиях. И только сейчас начала возвращаться в большой спорт.
Соревнования шли довольно вяло. Соревновательная программа заканчивалась. Все отстрелявшиеся спортсмены отпросились у тренера и быстренько уехали в город, пока не закрылись магазины. Кто-то из местных стрелков чистил оружие, кто-то болтал и ждал результатов судейской комиссии.
— Ну что Владимир Саныч, похоже не сильно стрессовые соревнования для ваших подопечных.
— Не сильно — тренер улыбнулся, осматривая оружие своих спортсменов и складывая его в футляры-кофры, продолжил — Местные стрелки еще не особенно понимают каков уровень конкуренции в мире. А большинству иностранных спортсменов не так интересно лететь сюда через пол мира ради не самых престижных состязаний. Так что особой интриги в этом мероприятии для нас нет. Ребята, похоже и сами это понимают. Им интереснее за казенный счет прокатиться и по местным шопам шмотками затариться. Сейчас джинсы и магнитолы — это уже не преступная спекуляция, как при Союзе.
— Вы бывали здесь раньше?
— Ну не совсем чтобы здесь. А вот несколько севернее совершенно официально была Советская военная миссия в Анголе. Ну и неофициально с обеих сторон команды тоже, как ты понимаешь, работали. Серьезная война шла. И вот тогда не все было так понятно и предсказуемо. Была, понимаешь, интрига.
— Интересно. Я как-то не слишком много встречал публикаций на эту тему.
— Ну времени еще не так много прошло, чтобы все в прессу слили. Формально воевали местные группировки МПЛА и УНИТА. Но очень быстро в эту заваруху влез Советский Союз и Куба с одной стороны, а ЮАР с другой. США и Китай были при своих интересах. Снабжали наших противников. И в то же время, договаривались между собой выдавить Юаровцев из Анголы и прибрать прииски в свои руки. Жарко было. Лет десять назад, в 1986 г, за одну ночь взорвали сразу три сухогруза, два наших и один кубинский. Попутно порт обесточили. Массированная и грамотная была спецоперация. Как у нас говорили, это дело рук Юровских спецназовцев.
— Блин, масло разлил. — Владимир Саныч, отскочил от упавшей на пол банки с оружейным маслом. — Черт, чем бы это прибрать?
За их разговором наблюдал почти двухметровый светловолосый мужчина лет сорока. В руках он держал бумажный стаканчик с каким-то напитком.
Увидев случившееся, он сразу предложил свою помощь и подал ветошь.
— Спасибо мистер …?
— Сак, Фридрих Сак. (реальное Friedhelm Sack). Я тоже стрелок.
— Как ваши впечатления от матча?
— Не так много конкурентов. Кажется место в сборной от Намибии на эту Олимпиаду у меня в кармане, — он явно был доволен.
— Поздравляю! — Владимир Саныч удивленно посмотрел на собеседника, — Пьете кофе? Не мешает стрельбе?
— О, нет. Это чай из местных африканских травок. Наоборот, успокаивает и жару легче переносить. Кислятина. Вы, европейцы такое пить не будете. — и он, избегая дальнейших расспросов, убрал стаканчик в сторону.
Оставшись снова наедине, Красин продолжил интересоваться:
— Владимир Саныч, и чем закончилось? Кого-то поймали? Их как-то вычислили?
— Нет. Тогда их никто не ждал. Хотя стоило. Готовилось большое наступление. И естественно, прибытие большого числа боеприпасов и снаряжения на незащищенных гражданских сухогрузах было «Ахиллесовой пятой» операции. Впрочем, однажды с местным спецназом мы все-таки встретились, и при совершенно удивительных обстоятельствах.
Конец 1980-х. Южная Африка. (Где-то между Анголой, Замбией и Ботсваной.)
Советская РДГ (разведывательно-диверсионная группа) уходила от преследования. Разъяренные боевики местечковой банды плотно сидели на хвосте. Где-то впереди были слышны моторы пары грузовиков, перекрывающих пути отхода. От многочасовой гонки люди задыхались. Один из бойцов зацепился за корягу и на бегу рухнул.
Группа заняла круговую оборону. Похоже это конец. Бойцы вытирали пот, заливающий глаза. Казалось, несколько сотен крикливых голосов доносилась со всех сторон. Группа была обнаружена и явно блокирована.
Через минуту первые преследователи выскочили из-за деревьев и тут же были сбиты одиночными выстрелами обороняющихся. На какое-то время это остановило нападавших.
Но выхода не было. Скрывать свое присутствие уже не имело смысла, и командир вышел в радиоэфир. Открытым текстом он звал на помощь любое слышавшее его подразделение. В прибрежных зарослях раздавались истеричные крики и беспорядочные выстрелы. Но радио по-прежнему молчало на призывы о помощи.
В течение получаса еще несколько неосторожных чернокожих повстанцев подставилось под выстрел. Радио по-прежнему молчало на призывы о помощи. Бойцы проверяли небогатый запас патронов. Кто-то переложил гранату в нагрудный карман.
Где-то через час эфир зашипел в трубке радиостанции. Незнакомый голос со скверным произношение произнёс:
— Русские коммандос, ответить.
Командир переглянулся с радистом. Это было не то, чего он ждал. Любой представитель или переводчик из советской миссии мог иметь акцент, но
