Пончиковый легион - Джо Р. Лансдейл
По травянистой полосе, разделявшей ряды апартаментов, быстро двигался на небольшой садовой газонокосилке парень в низко надвинутой на глаза кепке, рабочей одежде и с лицом, которое могло бы сойти за сжатую задницу. Разбрасывая влажную траву, он прожужжал мимо по газону, посмотрел на меня и медленно кивнул.
Я кивнул в ответ, и он покатил дальше, а я остался стряхивать влажную траву со штанов.
Я постучал в дверь квартиры Мэг, после того как попробовал звонить и обнаружил, что звонок не работает. Во всяком случае, я его не услышал.
Стук тоже не помог. Я со всей дури дергал дверь, но квартира была заперта накрепко, как банковское хранилище. Подойдя к окну, я попытался разглядеть что-нибудь за неплотно сдвинутыми шторами.
Внутри было темно.
– Они уехали, – сказал кто-то.
Я повернулся. Передо мной стояла женщина лет на пять старше меня, и что-то в ее лице наводило на мысль, что она прожила свою жизнь в грязном, прокуренном помещении. Стройная, с каштановыми волосами до плеч, она была в свободной футболке, шортах и грязных белых теннисных туфлях. С губ женщины, как червеобразный отросток, свисала сигарета. Несмотря на довольно мрачное впечатление, создаваемое внешностью незнакомки, была в ней и некая беспечная привлекательность.
– Уехали? – переспросил я.
– Ну да. Недавно. Кстати, я Эвелин. Эвелин Вудс.
– Чарли Гарнер. Они уехали с вещами, вы не знаете?
– Нет, все их имущество осталось. Ну, что-то, может, и взяли с собой, но явно не больше обувной коробки – учитывая, сколько еще в квартире барахла. Своими глазами видела. У меня, ясное дело, есть ключ: я здешняя управляющая. А вы кто?
– Бывший муж Мэг.
– Писатель?
– Периодически.
– Она упоминала о вас.
– Вы с ней подруги?
– Приятельницы. Насчет подруг не скажу. Время от времени встречались у бассейна, болтали… Она любила загорать. А я – сидеть под зонтиком за столиком с высоким стаканом чая со льдом.
– Всегда предупреждал ее, что так и до рака кожи недалеко, – заметил я.
– Запросто. Но она смуглая, у них риска меньше. Как-то раз она сказала мне, что дело не в загаре: на самом-то деле она не загорает, а греется. Она любила жару.
– Это на нее похоже. А что Итан?
– Он был чем-то вроде ее тени. Глиста с подтяжкой лица. Разве что волосы красивые. На вид – совсем не пара ей, вот ни чуточки. И жутко ревнивый. Может, не без причины. Меня бесило, как глазел на нее мой муж. Всегда ведь видно, когда мужик мечтает накинуться на женщину, как на свиную отбивную. Она тоже это видела. Ходила в этих шортиках – ползада наружу. Вон он, мой муженек, на косилке. Клетус[3] Пенис, так его называли раньше, может, и сейчас тоже. Ни одной щелки, куда можно присунуть, не пропустит.
Мы оба посмотрели на Клетуса. Косилка шла вдоль разделительного газона, и Клетус Пенис подпрыгивал на узком сиденье.
– От того, как он пялился на Мэг, я иногда злилась на нее.
– На нее? Не на Клетуса?
– На обоих, но с Клетусом-то мне еще жить, если только не захочется дотягивать лямку в одиночестве. А мне не захочется. У нас обоих и работа хорошая, и крыша над головой.
– Вы помните, когда последний раз видели Мэг и Итана?
– Не уверена, когда именно перестала встречать Итана, а ее видела только изредка. Последний раз это было поздно вечером, у бассейна. Я запомнила, потому что мы с моим поцапались. Ему хотелось немного любви, а у меня ее не нашлось. Ну и полаялись. Из-за этого всю ночь не спала. Мы живем напротив, в верхней квартире.
Она повернулась и показала, затем снова повернулась ко мне.
– Наша квартира с окнами на бассейн. Люблю смотреть в окно по вечерам. Не только из-за молодых парней в обтягивающих плавках: приятно полюбоваться в темноте, когда бассейн закрыт и тишина кругом. Редко кто подходит туда после десяти тридцати. Клетус запирает калитку и выключает внутри периметра все фонари, кроме одного. И вот я выглянула и увидела, что она стоит у забора и смотрит на воду.
– Когда это было?
– Может, неделю назад.
– Кто-нибудь звонил в полицию? Ну, понимаете, сегодня Мэг и Итан здесь, а на следующий день их нет. И все вещи остались.
– Я звонила. Копы приехали, осмотрелись, спросили, заплатили ли жильцы за квартиру, поинтересовались, не пользовались ли они предоплаченным мобильником, чтобы не платить. Но долгов у них не было, и еще оставалось несколько дней до начала следующего периода оплаты, так что не знаю. Если не вернутся, я могу продать их вещи на аукционе. Думаю, может, они сорвались из-за каких-нибудь других долгов. Мэг упоминала, что у них небольшие затруднения. Свадьба и финансы. Итан уволился с работы в университете, а Мэг ушла из своей студии йоги. Сказала, конфликт с начальником. Устроилась в одну из пончиковых в городе. Мол, в студии она все равно не так много зарабатывает, а без зарплаты Итана им придется несладко. Она увлекалась всякой хренью типа летающих тарелок. Знаете, голодранцы где-то там в лесах устроили себе что-то типа культа. Не пойму, что б им не быть просто христианами и жить как все.
– Копы нашли что-нибудь?
– Если и нашли, мне не доложили. Они ж еле шевелятся – ледники быстрее сползают. Да, Мэг и Итан бросили мебель и пожитки – странно, конечно, но, в конце концов, ничего такого уж зловещего, если люди удирают от коллекторов.
Я поблагодарил Эвелин и поехал в офис брата. Он жил не в Мэйтауне, а в Накодочесе, что в нескольких милях от моего лесного участка. Накодочес крупнее Мэйтауна, хотя не сказать, чтобы в нем имелись небоскребы до облаков. В центре города можно увидеть мощенные кирпичом улицы и старые кирпичные дома. Кое-где в других кварталах встречаются и добротные старинные особняки, словно эхо прошлого, и алюминиевые прямоугольники, столь же симпатичные, как почерневшее легкое.
Когда-то прежде город был засажен деревьями, но люди, которым, как я предполагал, в действительности хотелось жить в унылом Западном Техасе, вырубили их почти все, сожгли те, что не удалось продать на пиломатериалы
