Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

– Здравствуйте, – шепнула Айнур.

Кореец. Невысокий, коренастый, с круглой, как кастрюля, наголо обритой головой. «На хирурга похож», – подумала она. В высоту и в ширину одинаковой длины. Лицо плоское, дружелюбное.

– Это наш повар, – сказала Валя. – Коля Ким.

– Для тебя – Николай Степанович, – процедила Ирина.

Коля Ким от отчества тоже отказался, спросил, как зовут новенькую и какие на нее возложили обязанности.

– Нам в помощь выдана, – пожаловалась Ирина. – Как будто мы сами не справляемся!

– Ну, если бы мне помощника дали, я бы возражать не стал. Ладно, девушки, успехов в труде!

Он помахал рукой на прощанье. Левое запястье плотно обхватывали четыре браслета: три черных, один ярко-голубой.

Вопреки обещанию Мукосеевой, инструктировала девушку Валентина.

– Не обращай внимания на Ирину, – сказала она, когда они остались одни. – Она человек бойкий, с активной жизненной позицией. Но в глубине души незлой.

«Пока до той глубины души доберешься, весь измажешься», – мысленно возразила Айнур. Вслух заверила, что не обижается.

– Телефон тебе каждое утро перед работой нужно сдавать на пункт охраны. Наверное, не нужно объяснять, что если застанут с другим телефоном в доме, тебя не просто выставят, а будут последствия. Какие – не знаю, у нас прецедентов не было. Но проверять не советую. Пойдем, покажу, с чего ты начнешь. – Она выставила перед Айнур батарею моющих средств. – Закономерность такая: чем темнее флакон, тем ядренее то, что в него налито. Если возьмешь этот черный, разъест и стеклокерамику, и металл. У нас половина кухонной техники из металла. Для нее – только светлая бутыль. Теперь пойдем, покажу твой фронт работы. Начинаешь с санузлов. Туалеты, душевые кабины, ванны. Помыла – перчатки выкинула. Затем – кухня. Если хорошо себя зарекомендуешь, тебя поставят на хозяйские спальни.

– Как Ирину Сергеевну? – наивно спросила Айнур.

Валентина покачала головой:

– Ты учти, она – не просто старшая горничная. Анастасия Геннадьевна ее любит. Ирина делает ей укладки, маникюр, может даже лицо нарисовать при необходимости… ну, мейкап, понимаешь? Массаж опять-таки. Она больше камеристка, чем горничная. Знаешь такое слово – камеристка?

– В книжке читала, – кивнула Айнур. – «Три мушкетера».

– У нас сейчас всё немного наперекосяк, – продолжала Валентина, – потому что нет батлера. Раньше он отдавал распоряжения, а теперь мы сами за всё отвечаем. Но я думаю, ты сориентируешься. Если сомневаешься, лучше спроси меня. Есть три правила: стирка – полностью на Ирине. Анастасия Геннадьевна не любит, когда трогают ее личные вещи.

– А если мне нужно в ванной сделать уборку, а на полу белье валяется? Можно взять и положить в бак?

– Хороший вопрос, молодец. Можно. Правило второе: все предметы после твоей уборки должны стоять на прежних местах. Я не про мусор, понятное дело. Ты поняла, Айнур? Мыльница – справа, а не слева. Ирригатор – на полке, а не перед зеркалом.

– Я постараюсь.

– Третье правило: чистящие порошки с запахом в хозяйских помещениях не использовать. В санузлах – тем более.

– А как же запах чистоты? – вырвалось у Айнур.

Валентина посмотрела на нее внимательнее.

– Это нынче горничных в отелях такому учат? Да, после твоей уборки должен оставаться запах чистоты, ты права. Поэтому есть одна хитрость. – Она поднялась и сняла с полки зеленый флакон с распылителем. – В каждой комнате, которую ты обработала, побрызгай этой штуковиной. Обычный освежитель, но запах у него стойкий и приятный. Анастасии Геннадьевне и Александру Ивановичу очень нравится.

Айнур обратила внимание, что каждый раз Валентина называет хозяев уважительно, полными именами.

– Здесь везде прослушка? – напрямик спросила она.

– Что? Нет, с чего ты взяла? Здесь и камер внутри нет. Если тебя взяли в дом, значит, доверяют. У нас однажды, давно еще, до Коли, была история: повар вышел из туалета – и сразу к плите. Гостья увидела, доложила Александру Ивановичу. Знаешь, сколько ему дали времени, чтобы собрать вещи?

– Нисколько, – подумав, сказала Айнур.

– Верно. Вышвырнули тут же. А вещи потом прислали, в мусорных пакетах. Повар, который руки после туалета не моет, – это свинья. Я надеюсь, ты чистоплотная девочка. – Она оглядела Айнур. – Я бы посоветовала тебе надеть рабочий комплект. Он в твоей комнате. Если ты здесь приживешься, Анастасия Геннадьевна может сделать послабление и разрешить носить свое.

Айнур догадалась, что на Валентине как раз и есть рабочий комплект. Он превращал ее в невидимку.

Это правильно, подумала она. Горничные и должны быть невидимыми. Как будто чистота появляется по мановению волшебной палочки.

Напоследок Валентина предупредила, чтобы Айнур была осторожна со статуэтками и вазами.

– Вокруг тебя вещи, которые стоят просто дорого и очень дорого, – сказала она. – На глаз ты их цену не определишь. Поэтому если Ирина отправит тебя, например, в гостиную, будь очень аккуратна. Понимаешь?

– Я буду очень стараться, – в третий раз заверила Айнур.

Для начала она повторила про себя полные имена. Чтобы, не дай бог, не оговориться.

Ирина Сергеевна Мукосеева. Просеют муку через сито, испекут пирог, и будет он румяный и пышный, как старшая горничная.

Валентина Тимуровна Романенко. Девушки о своих романах гадают на ромашках. Лепестки такие же смятые, как Валентина.

Николай Степанович Ким. Ким – он и есть Ким, тут и запоминать нечего.

Охранников, которых было двое, звали Бурдонов и Кривец. Они и выглядели соответствующе. Имен им, кажется, вовсе не полагалось. Почему-то именно сегодня они дежурили вдвоем, хотя обычно, как сказала Валя, в будке сидит кто-то один.

Перед входом в дом Айнур проверили ручным металлодетектором. Пока все выглядело традиционно. Пронести с собой телефон или камеру – смерти подобно. Убить не убьют, Александр Иванович Левашов – приличный человек, а не бандит, у него то ли пять, то ли шесть санаториев в Подмосковье и где-то на море… Но в одном из мест, где ей довелось работать, девчонке-уборщице сломали обе руки. Правда, та хозяйские шмотки мерила, включая нижнее белье, и селфи делала. Кривлялась перед зеркалом в пеньюаре, а фотки сразу выкладывала в соцсети. Ну и докривлялась: прослушала шаги охраны.

Оказывается, Гройс договорился, что каждый день ее будут оставлять в комнате самоубийцы одну. Узнав об этом, Айнур в очередной раз благословила старика и произнесла короткую молитву во здравие Михаила Степановича. Целый час – одна, в пустой маленькой келье!

Здесь было тихо. Вещи не голосили, не кидались в глаза. Правда, полка заставлена книгами, но корешки батлер обклеил желтоватой бумагой. Айнур восхитилась этой его идеей. Глупо, что он покончил с собой. Человек, догадавшийся сделать так, чтобы много разных книг пели одну ноту, заслуживал достойной смерти.

* * *

Ирина Мукосеева прошлась по