Спас на крови - Сергей Малинин
На мостике сейнера, тесном и неуютном, Беркута бросили на табуретку. Леонид Михайлович осмотрелся и увидел капитана, уныло сидящего в уголке, прямо на полу. Почему-то это зрелище подействовало на ошарашенного Беркута крайне удручающе.
Тот парень, который кричал Беркуту с трапа, присел на обшарпанную тумбочку у стены. Заглянув пленнику в глаза, он недобро усмехнулся и сказал:
– Ну что, Леонид Михайлович, я предлагаю совершить знакомство. Я – Антон Бережной, капитан-лейтенант, работник Отдела специальных расследований при ГРУ Генштаба Российской Федерации.
Капитан у себя в углу схватился за голову. Он, конечно, с самого начала подозревал, что на сейнер так лихо прибыли не простые бандиты. Подозрение утвердилось, когда в двух милях от порта к сейнеру подскочил быстроходный катер и с него на корабль перебрались семеро бойцов с непонятными опознавательными знаками. Эти бойцы были нужны для того, чтобы окончательно отнять у команды сейнера желание безобразничать. Но капитан и не предполагал, что нарвется на птиц такого высокого полета. И вот сейчас несчастный мысленно подсчитывал, сколько ближайших лет небо для него будет иметь исключительно клетчатую раскраску.
Бережной, выдержав паузу, чтобы информация была как следует переварена, продолжал:
– Леонид Михайлович, я решительно не настроен играть с вами в бирюльки. И потому скажу прямо. Мы знаем, что у вас есть контакт с неким Янисом Винтрой, гражданином Греции.
– У меня, как вы выражаетесь, есть контакт с очень многими людьми, – огрызнулся Беркут. – Возможно, среди них и присутствует Янис Винтра. Тем более что у нашего порта очень тесные отношения с Грецией…
Бережной смахнул капельки пота, выступившие на лбу. Здесь, на мостике, было не жарко, но вентиляция гидрокостюма оставляла желать лучшего. Антону было не слишком комфортно. Хотя, если вспомнить, в каких ситуациях, положениях и обстоятельствах ему доводилось бывать, можно смело утверждать, что текущий дискомфорт – ерунда.
– Погодите, господин Беркут. Вы, наверное, не слишком точно оцениваете ситуацию. Вы думаете, что мы собираемся играть с вами в бирюльки… Это досадное заблуждение.
– А вы меня не пугайте, товарищ капитанлейтенант, – приподнялся было Леонид Михайлович с табуретки. Бережной неуловимым движением руки отправил его обратно.
– Я понимаю, очень хочется поиграть в спектакль под кодовым названием «Вы не имеете права». Но у меня нет на это ни сил, ни времени.
Беркут усмехнулся:
– И что вы мне можете сделать? Напугать, избить, посадить? Если посадить – то за что? Я уважаемый человек, ни в какой порочной деятельности не замечен…
Он говорил, но внутри уже все оборвалось, образовалась только сосущая пустота. Беркут понимал, с кем пришлось схлестнуться, представлял, что гээрушники никогда не будут «наезжать», не имея для этого доказательной базы. С другой стороны, а почему тогда они с ним ведут себя таким образом? Не вызывали никуда, не присылали машину, заманили его на сейнер с контрабандным спиртом…
Леонид Михайлович не сомневался, что Басалай приложил к этому руку. Падаль чернозадая, столько добра ему сделали, а он в ответ что? Заложил, сдал с потрохами! Или Басалай тоже попал под разработку? И ему, например, пообещали, что если он сдаст Леонида Михайловича, то, допустим, скостят срок. На Басалае ведь, по совести говоря, пробы ставить негде. И если его прижать по всем статьям, то, пожалуй, мораторий на смертную казнь придется отменить!
Беркут терялся в догадках, незаметно накручивая себя все больше. Антон терпеливо ждал надо было дать клиенту время на то, чтобы в его голову влезло некоторое количество лишних мыслей. На это нужно не так много времени, зато результат всегда хорош.
Пленник смолк. Он понял, что его словесный понос не достигает ушей слушателей. И капитанлейтенант Бережной, и его молчаливые спутники, казалось, вообще не заметили того, что он успел им наговорить.
– Что вам от меня надо? – заорал Беркут, и Антон понял, что фрукт созрел.
– Янис Винтра. Нам нужен этот человек. Мы знаем, что он ввозит в Россию оборудование для производства героина, чтобы подмять под себя рынок наркотиков. Мы знаем, что основной поток грузов, необходимых для этого дела, идет именно через порт Новороссийск, и в частности через ваш отдел. Мы вообще в курсе того, что через вас проходит немалая доля контрабанды в порту. Этому есть доказательства, и если вы не захотите по-хорошему, то будет по-плохому.
– По-плохому – это как? Вы меня посадите? – Беркут из последних сил старался хорохориться, хотя перспектива оказаться за решеткой была ему крайне неприятна. О том, что может быть еще что-то похуже, Леонид Михайлович старался не задумываться.
А вот Бережной не страдал излишней тактичностью, равно как и желанием щадить хрупкую психику Леонида Михайловича. Посмотрев ему прямо в глаза, Антон ровным голосом проговорил:
– Мы не сажаем. А тот, кто сажает, может и не успеть. Потому что Басалая ты сегодня подставил. И про это очень быстро узнают все, кто имел с тобой дело. Как ты думаешь, они сильно обрадуются тому, что ты их слил?
Леонид Михайлович застыл как громом пораженный.
– Что значит «я подставил Басалая»? Да этот скот сам вызвал меня на стрелку, а потом свалил!
– Ну, это ты так говоришь. А вот Басалай считает по-другому. И готовится делать тебе предъяву по всем правилам. Потому что ты сначала его товар крысятничал, а когда это заметили, решил его ментам сдать. Представляешь, какие разногласия!
– Врешь ты все! – прохрипел Беркут.
– Ну почему же сразу «вру»? – удивился Антон. – Сейчас прокатимся в прокуратуру, там ты сможешь ознакомиться с протоколом задержания гражданина Евгения Тырсына, известного в народе как Басалай, по факту незаконного ввоза в Российскую Федерацию большой партии гидролизного спирта. А вы знаете, Леонид Михайлович, что повлечет за собой задержание Тырсына?
Беркут представлял. И наверное, даже слишком хорошо. Басалай успел нахватать такое количество различных правонарушений и преступлений, что ему оставалось гулять на свободе не так и много. И сейчас, когда его «приняли», менты постараются выжать из ситуации максимум.
– Но при чем тут я?
– Из твоего офиса три дня назад был зафиксирован звонок, благодаря которому Басалая и взяли.
У Беркута закружилась голова. Он покачнулся и непременно брякнулся бы с табуретки, если бы не рука Томаниса, которая бесцеремонно подхватила его за шиворот и вернула в вертикальное положение. Леонид Михайлович даже пролепетал растерянную благодарность.
– Я никому не звонил… Я не понимаю, о чем вообще речь идет…
– Да не переживай ты так, – усмехнулся Антон. – Звонок был анонимный, вполне возможно, что кто-то решил нехорошо с тобой обойтись. Возможно, ты это даже сможешь доказать некоторым своим… партнерам. Но всем ли? Вот, например, насколько
