Письмо из прошлого - Алексей Викторович Селютин
Я успел вскипятить воду, заварить чай и распаковать упаковку с галетами, когда на встречу со мной отправили парламентёра. Я одни глазом поглядывал, что происходит на импровизированном совещании, и совсем не удивился, когда в мою сторону смело зашагал Марат, крепко сжимая карту.
— Командир, нужна твоя помощь, — дружелюбно произнёс он.
— Бензин ваш, идеи — наши, — улыбнулся я в ответ. Но он, похоже, не понял.
— У тебя огромный опыт, ты исходил эти леса вдоль и поперёк. Поможешь сориентироваться?
— Конечно. Что тебя интересует?
Марат протянул карту.
— Нам бы хотелось забраться глубже в лес. В самую-самую чащу. Где как можно реже ступала нога человека.
— Весьма странное желание, — хмыкнул я. — В чаще можно лешего встретить. Или диких животных. А то и Радагаста Бурого.
— Я серьёзно, — Марат нахмурился. — Тут всё обжито. Квадрокоптер даже очередную группу туристов обнаружил. На большой поляне палаточный лагерь. И грибников мы видели, кажется. А мы хотим найти места былой славы. Ты же знаешь историю брянской области. Во время войны этих лесах партизанский лагерь был. И не один, наверное. Мне кажется, нам нужен самый глухой массив, где нет проплешин в виде вырубок.
Я устроил себе мысленный «фейспалм». Они с Артамоновым сговорились, что ли?
— Марат, — к парню я относился куда лучше, чем с юристу-капиталисту. — Оставь иллюзии. Нет тут ничего. Ни блиндажей, ни землянок. Возможно, найдём какой-нибудь овраг, который можно принять за окопы времён войны. Но не факт, что это они и есть. Слишком много времени прошло. Если что-то и оставалось, то ещё в советские времена облазили. Зачем вам заниматься ерундой? Отдыхайте и расслабляйтесь.
— Нет, мы всё же постараемся, — упрямо заявил он. — Я верю, что можно что-то обнаружить. У меня даже есть кое-какие намётки и идеи, — он развернул распечатанную на принтере карту и принялся водить пальцем, прочерчивая зигзаги. — В этом квадрате, как я ранее объяснял, самый густой лес. Мы решили, что наш маршрут изменится. Мы будем ходить туда-сюда, тщательно изучая ландшафт и прощупывая землю металлоискателями. Я верю, что мы сможем что-то найти. Ты же поможешь нам, командир?
Я молча почесал головешку. В принципе, кто платит, тот и заказывает музыку. Мне-то что? Куда прикажут идти, туда и пойду. И за собой отведу.
И желание пацана вполне понятно — хочет стать эдаким первооткрывателем для банка, первопроходцем. Хочет в памяти оставить что-то посущественнее нескончаемого потока деревьев и жужжащих по ночам комаров.
Только странно всё это. И Артамонов партизан хочет, и Марат. И, наверное, Круглова. Всё же они вместе совещались. Обсуждали что-то. Но, как не крути, не похожи они на горе-археологов. Похожи на горе-туристов, несомненно. Но никак не на тех, кого может заинтересовать история края, удалённого от родной Москвы почти на четыреста километров.
— Чем глубже в лес, тем толще партизаны, — поюморил я. — Но, боюсь, их следов вам не найти.
— Мы постараемся. Ты же поможешь? Подскажешь и направишь, если нам будет нужно? Я прикинул примерные места. Но нам придётся идти вперёд, а затем возвращаться. Просто, чтобы увеличить шанс что-то обнаружить.
— Раз надо прочёсывать, будем прочёсывать, — пожал я плечами.
По идее, мне вообще без разницы, что делать. Пусть хоть пожелают крест на крест по лесам ходить. Мне главное в конце получить всю сумму. И, по возможности, избежать серьёзных травм среди участников.
— Отлично! Тогда — вперёд. Смотри, нам, получается, сюда надо, — Марат ткнул пальцем в карту, где плотность деревьев была велика. — А потом обратно и чуть выше. Хорошо?
— Как скажешь…
Улыбающийся Марат вернулся к Кругловой и Артамонову, которые внимательно наблюдали за переговорами. Что-то прошептал им, а затем все трое удовлетворённо потирали руки.
Очередную странность я оставил без внимания. После обеда дал туристам получасовой отдых, затем всех поднял и направил по подготовленному маршруту.
* * *
На ночёвку мы остановились в дебрях, где я ещё не бывал. Как ни пытался вспомнить эти места, у меня ничего не получилось. Видимо, сюда я ещё не забирался.
До самого вечера передвигались мы медленно. Передвигались, внимательно смотря по сторонам и ориентируясь на желания двух энергичных охотников за несуществующими сокровищами, как про себя обозвал я Марата и Женю. Пацаны подметали всё подряд: дорогу впереди, небольшие овраги, хвойный ковёр под каждым деревом. По-настоящему наяривали круги по маршруту движения. И даже когда реально уставали, не передавали металлоискатели в чужие руки.
Впрочем, как мною и ожидалось, никто ничего не обнаружил. Окромя, конечно, разбросанных пластиковых бутылок.
Туристы выглядели разочарованными. Причём все. Пока я пытался их окружить комфортом и заботой, пока возился с костром, они даже не разговаривали друг с другом. Помогали мне по мере необходимости, но в разговоры предпочитали не вступать. Даже за ужином никто не пожелал поделиться историей о удачно выданном кредите или смешным случаем на совещании совета директоров.
Но всё же кое-кому удалось удивить меня на ночь глядя; после ужина Круглова затащила в свою палатку Ксюшу, о чём-то с ней пошепталась, а затем выставила за порог. В прямом смысле слова. Ксюша недовольно поморщила мордашку, захватила свой спальник и переехала в мужское общежитие. А оттуда, выставляя напоказ спортивный торс, выбрался Илья Черкасов и, без всяких сомнений, нырнул в палатку Кругловой. Нырнул и закрыл за собой на змейку.
Я всё ещё сидел у костра, и даже перестал жевать, когда смотрел на достойную любовного сериала картину. Как говорится, такого поворота я совершенно не ожидал.
Но, оказалось, сериальному сюжету удивился лишь я: остальные остались равнодушны к разворачивающимся событиям. Что говорило о том, что кроме меня — дурака — все были в курсе. И что «разжечь пламя», не говоря уже про «заглянуть под свитерок», мне совершенно не светит.
Признаться, я остался крайне разочарован. Понятное дело, надежды юношей питают. Но можно же было проявить такт? Не выставлять напоказ так очевидно. Или хотя бы предупредить заранее.
В общем, после ужина отправлялся я к ранее помеченному дереву не в самом хорошем расположении духа.
Но когда возвращался, заметил мелькнувшие во всплеске пламени две тощие тени — Марат и Женя, которых я легко опознал, обошли общую палатку, подошли ближе, не заметив меня, и
