Запретное желание принцессы Амелиты - Виктория Цветкова
Глаза его величества сейчас напоминали буравчики. Он пытливо всматривался в моё лицо, стараясь различить признаки лжи или предательства, явившегося причиной вопиющего небрежения обязанностями.
Сильвия сияла плохо скрытым торжеством.
Похоже, никто из них не ожидал, что у меня готов ответ.
— Ваше Величество, как всегда, совершенно правы. В окружение принцессы действительно необходимо было внедрить лояльного нам человека, однако, осмелюсь напомнить, что, когда я обратился с этим предложением, вы, государь, отвергли его, указав, что не стоит так рьяно исполнять инструкции и следить за шестнадцатилетней малышкой просто глупо.
Король досадливо поморщился и снова скрипнул стулом. Видимо, припомнил и этот разговор, и свой отказ.
— У тебя хорошая память, ди’Зорр. Но хочу заметить, что с тех пор прошло пять лет, и малышка выросла. Как видишь, теперь Амелита совсем не безобидный ребёнок. За ней требуется установить строгий надзор. Это должен быть не просто агент, а профессионал высшего уровня.
— Я немедленно займусь этим делом, Ваше Величество, — Я почтительно склонил голову, надеясь, что аудиенция окончена, и меня, наконец, отпустят.
— Конечно, займёшься, Марсик, — вдруг пропела сестрица. — Ты давно это заслужил.
Я с удивлением перевел на неё взгляд и встретил ехидную ухмылку.
— Принцесса совсем отбилась от рук, — в голосе короля гремели грозовые раскаты. — Она нуждается в строгом воспитателе и телохранителе, чтобы исключить подобные возмутительные эскапады в будущем. Этим займёшься лично ты, Марс. Тебе я доверяю. Надежнее человека нам не сыскать. Сегодня передашь все дела заместителю, а с завтрашнего дня приступай к службе. Отвечаешь головой за то, чтобы отныне Амелита сидела тихо и крестиком вышивала, как полагается невесте моего внука.
4 Все говорят, что это безрассудство
Амелита ди’Ринор, принцесса Зангрии
— Ты хоть понимаешь, что наделала, девочка? Какое безрассудство!
«Безрассудство», — эхом отскакивало от мраморных стен галереи и вторило нашим шагам. Это слово повторялось сегодня на все лады, причем всеми кому не лень — а охота была у многих. Вначале его бросила королева Софина-Улия, ей вторила статс-дама двора, а после — фрейлины помельче. Потом явился Ансар и всё началось снова. Обычно ближайшее окружение королевы со мной вообще не разговаривает и как будто не замечает, а сегодня их словно подменили: гневно сдвинутые брови, возмущённо вытаращенные глаза, презрительно кривящиеся губы.
После скандала, последовавшего за поимкой нарушительницы в запретном хранилище, королева и ее дамы вернулись в Летний дворец. Ну и я, конечно, вместе с ними.
«Безрассудство». В данную минуту надоевшее слово выговаривала фрейлина — подруга моей матери, которая приехала со мной из Зангрии. Я покосилась на сухопарую пожилую даму с зачесанными в высокую прическу седыми волосами и с добрыми, в лучистых морщинках, глазами. Пожалуй, милая дей’Форе — единственный человек, от которого я готова выслушивать замечания безропотно.
— Да-да, дей’Форе, знаю. Всё знаю.
— Да что на тебя нашло, моя дорогая? Перед рассветом я зашла в спальню, а тебя нет! Это такой ужас! Я страшно перепугалась! Тебя повсюду искали… Что ты забыла в той жуткой башне?
— Как я уже говорила её величеству, просто хотела узнать рецепт окраски волос, чтобы навсегда изменить их цвет. Надоел мне огненно-рыжий, решила создать новый образ и стать блондинкой.
— Что за вздор? С чего вдруг?
Я задумалась. Королева не допытывалась до причин, просто пригрозила некими мерами и приказала удалиться к себе. Но что отвечать дей’Форе? Хырова чешуя, я ведь ляпнула первое, что пришло в голову. Не говорить же, что искала рецепт, чтобы увеличить свои магические способности. Желание, на первый взгляд, по-детски безобидное, вот только подобные действия запрещены магической инквизицией.
Да и никто в такое не поверит.
Здесь никому нет дела до того, что я слабый некромант. Её величество не занимается магическими науками, а предпочитает проводить время, сплетничая и обсуждая наряды. Кроме того, я здесь не для того, чтобы магичить, а затем, чтобы в будущем производить родовитых наследников, а также служить залогом союза между королевствами.
Однако мир не ограничивается двором королевы, и за пределами Летнего дворца слабых магов презирают. Ну или жалеют, что для меня одно и то же. Как говорит мой папа принц Алард: «Займись рукоделием, дитя моё, если тебе не дано большее». Эта фраза всегда повергала меня в слёзы. Ненавижу вышивать, шить и заниматься домашними делами. Моя любимая мамочка, эльфийка по крови, честно пыталась приобщить меня к садоводству, но отступилась, уразумев, что мне это попросту не интересно.
Я в Большой мир хочу!
С детства меня влекла магия и превращение неживой материи. Хочу стать магом, магистром, как папа, брат и большинство членов моей семьи. Но с уровнем дара, какой скупо отмерил Шандор при рождении, меня даже в академию не примут. Как гляну на тонкий черный ободок родовой метки вокруг предплечья, кулаки сжимаются. Только мой брат Алес понимает меня, но он, как это обычно бывает со взрослыми старшими братьями, чаще всего невероятно занят. Да и чем он может помочь? Благодаря дядюшке-королю, который выпихнул меня на родину жениха в шестнадцать лет, я давным-давно не была дома.
Между тем дей’Форе все еще подозрительно таращилась на меня и ждала ответа.
— Что тут удивительного? Просто хочу понравиться своему жениху.
Фрейлина недоверчиво фыркнула. Я поняла, что нужно поднажать.
— Ты видела, как Ансар пялится на одну из младших фрейлин своей матушки? А она ведь яркая блондинка!
На всё ещё красивом лице наперсницы появилась брезгливо-презрительная гримаса. Она приподняла тонкую бровь.
— Ты это серьёзно, девочка, или, как всегда, шутишь?
Я предпочла не отвечать и ускорила шаг.
Фрейлина вздохнула.
— Как бы Россхельм не пожаловался Его Величеству королю Даррену.
— Не думаю, что это случится. Дядя Дар — тёртый калач, с него станется обвинить во всём самого Россхельма и Софину-Улию.
Дей’Форе тихонько прыснула в кулачок, молчаливо соглашаясь.
Длиннющая галерея закончилась, мы вышли в огромный неуютный гулкий холл, где в этот час не было ни души, если не считать застывших истуканами гвардейцев у дверей. Прошли к
