Смерть... а потом? - Анни Безант
“Как в обычной земной жизни, так и в дэвачане существует для эго первый трепет психической жизни, достижение возмужалости, постепенное истощение сил, переходящее в полубессознательность, постепенное забвение и летаргию, полное забвение и — не смерть, но рождение: рождение в другую личность и возобновление действия, которое ежедневно, день за днем, порождает новые скопления причин, которые должны быть отработаны в другом периоде дэвачана и в другом физическом рождении новой личности. Какими будут соответствующие жизни в дэвачане и на земле, в каждом случае определяется кармой. И этот тягостный круг рождения за рождением должен быть опять и опять пробегаем, пока существо не достигнет конца седьмого большого круга или не приобретет в промежутке мудрость архата и затем просветление Будды, и таким образом, освободится на круг или два”.
Когда дэвачаническое существо рождается в эту новую сферу, оно выходит из зоны связи с землёй. Воплощенная душа может подняться к нему, но оно не может быть притянуто к нашему миру. Об этом Учитель убедительно сказал:
“От Сукхавати до "территории сомнений" существуют разнообразные духовные состояния, но… как только эго шагнуло за пределы кама-локи и прошло "золотой мост", ведущий к "семи золотым горам", оно более не может общаться с бессознательными медиумами. Никакой "Эрнест" или "Джо" никогда не возвращаются из рупа-локи, не говоря уже о арупа-локе, чтобы поддерживать приятные сношения со смертными”.
В “Заметках по дэвачану”, к тому же, мы читаем:
“Конечно, новое эго, как только оно вновь родилось (в дэвачане), удерживает на некоторое время, пропорционально его земной жизни, полное воспоминание о “своей жизни на Земле”, но оно никогда не может вернуться на Землю из дэвачана без перевоплощения”.
О дэвачани всегда говорят как о бессмертной триаде (атма-буддхи-манас), но при этом всегда следует принимать во внимание, что “атман — это не индивидуальное свойство какого-либо человека, а божественная суть без тела и формы, невесомая, невидимая и неделимая, которая не существует, но всё же есть, как говорят буддисты о нирване. Он лишь осеняет смертного, входит в него и проникает всё тело, будучи только вездесущими лучами, или светом, сияющим через буддхи, его проводник и прямую эманацию”. (“Ключ к теософии”, стр. 69, 3-я ред.)
Буддхи и манас объединились, этим затемняя атму при формировании дэвачани; изучая семь принципов, мы видели, что манас является двойственным во время земной жизни, теперь же низший манас очищен от всех элементов страсти после пребывания в кама-локе. Этим чистым Лучом он приносит с собой в дэвачан только чистые и достойные события земной жизни, таким образом поддерживая прошлую личность, как отмечено в особенностях дэвачани, и именно в этом продлении “личного эго”, если можно так выразиться, и состоит "иллюзия" дэвачани. Будь манасическое существо свободным от всех иллюзий, оно бы видело все эго, как своих братьев-душ, и, взглянув назад на своё прошлое, признало бы всё разнообразие отношений, которые оно имело с другими во многих жизнях, так же, как актёр вспомнил бы множество ролей, которые он играл с другими актёрами, и думал бы о каждом брате-актёре, как о человеке, а не об исполнителе ролей, игравшем отца, сына, судью, убийцу, хозяина, друга. Более глубокие человеческие отношения препятствовали бы тому, чтобы братья-актёры идентифицировали друг друга по их ролям, и таким образом, совершенные духовные эго, признавая их глубокое единство и полное братство, больше не были бы введены в заблуждение атрибутами земных отношений. Но дэвачани, по крайней мере, на более низких стадиях, всё ещё внутри личных границ его прошлой земной жизни; он заперт в отношения одного воплощения; его рай населён теми, кого он “любил больше всего бессмертной любовью, тем святым чувством, которое одно не умирает”, и такое очищение личного эго является существенной особенностью дэвачани, как было сказано выше.
Снова цитата из “Заметок по дэвачану”:
"Кто попадает в дэвачан?" — Личное эго, конечно, но благое, очищенное, святое. Каждое эго — комбинация шестого и седьмого принципов (шестого и седьмого в старом обозначении, пятого и шестого в более позднем — т. е. манас и буддхи), которое после периода бессознательного нарастания вновь рождается в дэвачане в силу необходимости, так же невинно, чисто, как и новорожденный младенец. Самый факт его рождения указывает на преобладание добра над злом в его старой личности. И пока карма (зла) временно отступает, чтобы следовать за ним в его будущем земном воплощении, он приносит с собою в дэвачан лишь карму своих добрых действий, слов и мыслей. "Плохое" является для нас относительным понятием, как вам уже было сказано. Закон воздаяния есть единственный закон, который никогда не ошибается. Поэтому все, кто не погряз в болоте неискупимых грехов и скотства, идут в дэвачан. Они должны будут заплатить за все свои грехи, вольные и невольные, позднее. Пока же они вознаграждены; получают следствия причин, порождённых ими”.
Вот некоторые люди не хотят принять идею, что связи, которые они формируют в одной жизни на земле, не будут постоянными в вечности. Но попытайтесь рассмотреть вопрос спокойно. Когда мать впервые берёт на руки своего маленького сына, их отношения кажутся идеальными, и если бы малыш умер, её горе должно было бы снова и снова достигать его, как её ребёнка; но, если он доживёт до зрелого возраста, связи изменятся, и оберегающая любовь матери и привязывающее послушание ребёнка поглотятся другой любовью к друзьям и товарищам, более полной, чем обычная дружба; всё же позднее, когда мать состарится и сын достигнет среднего возраста, их положение полностью изменится, и сын будет защищать, в то время как мать будет зависеть от его руководства. Было бы отношение полностью совершенным, если бы единственная связующая нить разорвалась в младенчестве, и разве не было бы оно более насыщенным и более добрым, когда связь была бы соткана из различных нитей? И так же с эго; во многих жизнях они могут сохранять друг с другом множество отношений, и, наконец, став членами Братства, могут посмотреть на свои прошлые жизни и увидеть себя связанными различными способами с всевозможными людьми, пока не соединятся все нити их любви и служения. Разве заключительное единство, созданное многими связями, не будет более полным? “Заключительное”, — говорю я; но речь идёт лишь
