Сесилия - Фанни Берни
Миссис Харрел вроде бы испугалась и спросила, что ей делать.
Тогда Сесилия, рассуждая разумно и дружелюбно, предложила подруге подвергнуть домашнее хозяйство, а также общие и личные расходы решительному пересмотру.
– О боже, дорогая! – изумленно воскликнула миссис Харрел. – Да мистер Харрел рассмеется мне в лицо, уверяю тебя.
– Но почему?
– Почему? Да потому что все это так странно… Об этом никто не думает… Хотя я очень признательна тебе за предостережение. Твой план превосходен, но совершенно невыполним.
Сесилия заклинала подругу одуматься.
– Но что я могу поделать? – нетерпеливо воскликнула миссис Харрел. – Надо жить, как живут остальные.
– Быть может, тебе стоит меньше думать об остальных и больше о себе? Если бы за твои убытки, долги и беспорядок в делах были ответственны остальные, ты имела бы полное право положиться на их пример. Но твои стесненные обстоятельства будут только твои и больше ничьи! Одни тебя пожалеют, другие осудят, но не поможет никто!
Миссис Харрел слушала ее с недовольным видом. Немного помолчав, она обиженно заметила:
– Должна признаться, ты не слишком добра ко мне, коль говоришь такие гадкие вещи. Уверена, мы живем не хуже других. Не понимаю, почему люди, обладающие таким состоянием, как у мистера Харрела, должны в чем-то себе отказывать. Ты ошибаешься, если думаешь, что он не собирается платить по счетам.
– Рада слышать. Напоследок не могу не выразить надежду, что ты будешь иногда вспоминать наш разговор.
На этом они расстались – миссис Харрел, слегка уязвленная чересчур придирчивыми, по ее мнению, увещеваниями, и Сесилия, задетая обидчивостью и неразумием подруги. Впрочем, вскоре за эти тревоги Сесилию вознаградил визит миссис Делвил, которая, застав девушку в одиночестве, немного посидела с нею. Еще одно обстоятельство также порадовало ее, хотя и привело в некоторое замешательство. Мистер Арнот принес весть о том, что мистер Белфилд, уже почти выздоровевший, уехал в деревню.
Вечером Сесилию вновь навестил мистер Монктон, который уже знал, как много времени она проводит дома, но нечасто пользовался этим, чтобы на его постоянные визиты не обратили внимания окружающие. Сесилия без утайки рассказала ему о своих делах. Она сообщила о преступной расточительности Харрелов, но из скромности не упомянула об оказанной ею помощи. Мистер Монктон тут же объявил Харрела конченым человеком. Полагая, что девушка может пострадать из-за опекуна, он стал убеждать ее не поддаваться уловкам и не ссужать ему денег, потому что эти долги ей вряд ли когда-нибудь возвратят. Сесилия встревожилась, но обещала быть осмотрительнее. Затем они заговорили о Белфилде. Мистер Монктон подтвердил сведения мистера Арнота о том, что тот покинул Лондон в добром здравии, после чего спросил, виделась ли Сесилия с кем-то из Делвилов.
– Да, – сказала Сесилия, – миссис Делвил заходила ко мне утром. Прекрасная женщина.
– Значит, у нее что-то на уме. Обычно она сама надменность. А мистер Делвил, о нем вы что думаете?
– Ах, он невыносим! Не знаю, как благодарить вас за своевременное предупреждение, которое помешало мне переехать к ним.
– А на его сына вы не взглянули теперь в верном свете? Как на истинного сына своих родителей, высокомерного и заносчивого.
– Вовсе нет. Он пошел не в отца, а если и похож на мать, то лишь лучшими качествами.
– Вы не знаете эту семью. Все их помыслы только о вас. Берегитесь, а не то вас обведут вокруг пальца.
– Что вы имеете в виду?
– Любой поймет: гордыни у них хоть отбавляй, а вот с деньгами туговато. И уж они не упустят столь привлекательную возможность восстановить свое благосостояние.
– Вы, конечно, ошибаетесь. Уверена, они об этом и не помышляют, напротив, упорно верят, будто я уже помолвлена с другим.
И Сесилия сообщила ему о подозрениях Делвилов.
– Лживая молва убедила их в том, что сэр Роберт и мистер Белфилд стрелялись из-за меня. Мистер Делвил открыто высказался в пользу сэра Роберта, а его сын настойчиво убеждал меня в том, что я помолвлена с мистером Белфилдом.
– Уловки, обычные уловки: они хотят разведать о ваших подлинных чувствах.
Мистер Монктон посоветовал девушке быть осмотрительней, чтоб не попасться на крючок, и, сменив тему, остаток времени беседовал о разных пустяках.
Глава IV. Отговорки
Две недели прошли без происшествий. Харрелы вели привычный образ жизни; сэр Роберт продолжал обхаживать Сесилию, не ища при этом встреч с глазу на глаз. Девушка провела в обществе миссис Делвил два полных дня, которые лишь укрепили ее в высоком мнении об этой даме и ее сыне. В остальное же время ездила с Харрелами на званые вечера или оставалась дома.
Хотя прошло уже четырнадцать дней, о двухстах фунтах, которые Сесилии должны были вернуть в конце прошлой недели, не заходило и речи. Ей не хватало мужества напомнить мистеру Харрелу о его обещании.
На Пасху Харрелы собирались в Вайолет-Бэнк [19]. Но Сесилия, расстроенная постоянным ростом ненужных расходов, теперь была целиком поглощена одним делом. Бедный плотник, семье которого она покровительствовала, недавно скончался. Как только ему отдали последний долг, Сесилия послала за вдовой и заверила, что готова немедленно выполнить свое обещание и помочь ей в поисках более надежного заработка. Несчастная женщина поведала, что у нее есть кузина, предложившая ей внести свою долю и стать совладелицей небольшой галантерейной лавки.
– Какую сумму запросила ваша сестрица? – осведомилась Сесилия.
– Ох, сударыня, мне столько в жизни не собрать! Шестьдесят фунтов.
– Вы их получите! Я сама дам вам денег.
Девушка сходила в крохотную лавочку на Феттер-лейн и поговорила с хозяйкой, миссис Робертс, которая согласилась взять старшую дочь миссис Хилл в помощницы. Правда, она заявила, что для остальных комнаты не найдется, но, когда Сесилия предложила увеличить долю миссис Хилл, позволила двум младшим девочкам тоже поселиться у нее. Оставалось устроить еще двух дочерей, но Сесилия пока не придумала, как с ними быть, и решила поместить их в какую-нибудь школу для бедных, где их обучали бы шитью. Она собиралась подарить миссис Хилл и ее дочерям сто фунтов, чтобы обеспечить им достойное существование, а затем время от времени делать маленькие подарки.
И вот теперь ей немедленно требовалось вернуть деньги, одолженные мистеру Харрелу, так как у нее осталось лишь пятьдесят фунтов из шестисот, а из своего обычного содержания значительной суммы она позаимствовать не могла. И вскоре у нее появилась решимость потребовать возврата долга.
Однажды утром, когда мистер Харрел выходил из утренней гостиной, она торопливо последовала за ним и попросила уделить ей несколько минут для беседы. Они поднялись в
