Сесилия - Фанни Берни

– Мистер Белфилд не настолько плох. Прежде всего вы должны заставить его отказаться от мысли уехать в деревню. Пусть остается в Лондоне, пока хирург не объявит, что он может путешествовать без всякого риска.

– Он и вправду так неразумен, что хочет уехать без согласия хирурга?

– Именно это и заставило меня раскрыть вам глаза на состояние его здоровья. Я рискнул честно рассказать вам обо всем, чтобы ваше своевременное вмешательство отвело беду. Возможно, я беспокоюсь больше, чем надо, но в подобных случаях следует доверять лишь мнению хирурга. Возможно, оно вам известно?

– Мне? Нет, что вы, я никогда не видела хирурга мистера Белфилда и даже не знаю, кто он.

– Завтра утром я собираюсь поговорить с ним. Быть может, мисс Беверли позволит мне потом сообщить о том, что я узнал?

– Благодарю вас, сэр, – ответила Сесилия, заливаясь румянцем, – но мое нетерпение не столь велико, чтобы вводить вас в такое беспокойство.

– Могу ли я рассказать вам, как нашел его сегодня утром?

– Рассказывайте, если хотите, я не возражаю.

– Что ж, он был окружен веселыми молодыми людьми, уверял меня, что совершенно здоров и собирается завтра утром уехать из города, хотя, когда я пожал ему на прощание руку, меня поразило, что рука эта очень горячая.

– Я с интересом выслушала ваш рассказ, – заявила Сесилия, – но не понимаю, что, по вашему мнению, я должна делать после этого.

– А это уж не мое дело. Поведать вам обо всем мне велела совесть.

К немалому удивлению, Сесилия обнаружила, что, пытаясь получить сведения о мистере Белфилде, совершила ту же ошибку, что тремя днями ранее в отношении баронета. Однако появление миссис Делвил положило конец их беседе.

Почтенная дама приняла Сесилию весьма любезно, извинилась, что не отдала визита: причиной тому было легкое недомогание. Вскоре объявили, что обед подан. Мистер Делвил, к большой радости Сесилии, на него не явился. День прошел чудесно. Других гостей не было, Сесилии не досаждали неприятными разговорами, не упоминали о поединке, не намекали на соперников. Этот долгий визит утвердил ее в хорошем мнении, которое она составила и о матери, и о сыне. Она сожалела о предубеждении мистера Монктона, которое теперь, после данного ею обещания, мешало ей без промедления переехать к Делвилам.

Сесилия отбыла лишь в одиннадцать часов. Напоследок миссис Делвил извинилась перед гостьей за то, что пригласила ее к себе во второй раз еще до того, как сама нанесла ей визит. Однако в скором времени она собирается отдать свой долг, чтобы частые дружеские встречи позволили ей выполнить конфиденциальное поручение, возложенное на нее опекуном мисс Беверли.

Сесилии понравилась деликатность собеседницы, но ей было нечего утаивать, и она скорее сожалела, чем радовалась отсрочке объяснения, поскольку видела, что все члены семейства заблуждаются относительно подоплеки дела.

Книга III

Глава I. Просьба

Вернувшись домой, Сесилия с удивлением обнаружила, что супруги Харрел сидят в гостиной вдвоем. Когда она поднималась по лестнице, миссис Харрел выбежала к ней с вопросом:

– Братец, это ты?

– Нет, – сказала Сесилия. – Вы ждете его так поздно?

– Да! – ответил мистер Харрел. – Ума не приложу, куда он запропастился. Ривз такой негодяй – уж он от меня не отстанет.

Явился мистер Арнот, и миссис Харрел воскликнула:

– Ах, братец, тут один человек смертельно досаждал мистеру Харрелу. Мы хотели, чтобы ты с ним поговорил.

– Отрадно, что во мне есть нужда, – ответил мистер Арнот. – Кто он?

– О, – беспечно ответил мистер Харрел, – всего лишь приятель того жулика-портного, что докучал мне недавно. Я не заплатил ему, и он имел дерзость отдать счет некоему Ривзу, алчному крючкотвору, который сегодня вечером заявился к нам и держался очень нагло.

– И сколько вы ему должны? – осведомился мистер Арнот.

– В общем, сумма довольно значительная, но точно сказать не могу. Плуты-портные чудовищно дерут за ленты и подкладку. Я едва помню, что заказывал, а он выставил мне счет на триста или четыреста фунтов.

Воцарилась тишина. Наконец миссис Харрел произнесла:

– Братец, не одолжишь нам эти деньги? Мистер Харрел обещает скоро вернуть их.

У мистера Арнота сделался очень огорченный вид.

– Хорошо бы этот человек согласился обождать пару недель: нынче я не могу достать такую сумму, не претерпев убытков… Но если уговорить его нельзя, он, разумеется, должен получить эти деньги.

– Уговорить? – вскричал мистер Харрел. – Это то же самое, что уговаривать океанскую бурю! Кремень, а не человек.

Мистер Арнот заставил себя улыбнуться и пробормотал, что, верно, сумеет добыть деньги завтра утром. Сесилия, пораженная тем, как бессовестно эти люди пользуются его добросердечием, попросила миссис Харрел немедленно переговорить с нею наедине и, выйдя в соседнюю комнату, сказала:

– Прошу тебя, мой друг, не допускай, чтобы твой достойный брат страдал из-за своего благородства. На этот раз позволь мне помочь мистеру Харрелу.

– Ты очень добра, но кто бы из вас ни одолжил нам деньги, мистер Харрел заверил меня, что скоро вернет их.

Она вернулась в гостиную и сообщила о предложении Сесилии. Мистер Арнот решительно воспротивился, но мистер Харрел как будто предпочитал одолжить деньги у нее. Девушка вознамерилась назавтра отправиться в Сити и попросить деньги у мистера Бриггса, который управлял ее состоянием в одиночку: другие опекуны никогда не вмешивались в эти дела. На том и разошлись.

На следующий день Сесилия поднялась спозаранок и в сопровождении слуги отправилась к мистеру Бриггсу, желая, поскольку денек был ясный и морозный, сначала прогуляться по Оксфорд-роуд, а затем сесть в портшез. Пройдя немного по улице, она увидала впереди большую толпу. Сесилия послала слугу узнать, что происходит. Вернувшись, тот доложил, что люди собрались поглазеть на преступников, которых ведут в Тайберн [18]. Не желая смотреть на несчастных осужденных, Сесилия свернула на соседнюю улицу, но и там было полно людей. Окруженная со всех сторон, она обратилась к служанке, стоявшей в дверях большого дома, и попросила позволения войти, пока толпа не схлынет. Та разрешила, и Сесилия вошла, а ее слуга отправился за портшезом. Вскоре он вернулся, и девушка, выходя на улицу, столкнулась в дверях с каким-то джентльменом, торопливо входившим в дом. Он отступил назад, чтобы дать ей пройти, и вдруг воскликнул:

– Мисс Беверли!

Сесилия признала в незнакомце Делвила-младшего.

– Я спешу, – воскликнула она, сбегая по ступенькам вниз, – иначе портшезу будет не пробиться сквозь толпу.

– Вы не расскажете мне о новостях?

– О новостях? Нет, я ничего не слыхала!

– Тогда