Категорически влюблен - Екатерина Бордон
– Включая школу! – вклинился счастливый Илья.
С третьей или четвертой попытки Таби наконец смогла продрать глаза. Мама стояла в дверях, почти повиснув на косяке, и выглядела постаревшей лет на десять. Помятой и хрупкой, будто старая газета с пожелтевшими листами. Таби мгновенно подскочила к ней и подхватила за талию.
– Ты зачем встала? – сказала она резким от волнения голосом.
– Завтрак принесла, – вымучив улыбку, мама приподняла пакет с размороженным зеленым горошком за уголок, и кивнула на Катю, которая все никак не просыпалась. – Это и есть твои ночные гости? То-то мне показалось, что я слышала голос на кухне, но не Илюшин.
Таби похолодела при мысли о том, что мама могла слышать их с Катей разговор, но та не казалась ни расстроенной, ни разозленной. Скорее отсутствующей в своем собственном теле. Потухший взгляд бесцельно скользил по комнате. Чуть отклонившись, Таби проинспектировала мамину щеку и с ужасом поняла, что за ночь опухоль не спала, а краснота налилась синевой. Кровоподтек выглядел ужасно.
– Мам…
– Я в порядке. – Мама скованно похлопала ее по руке. – Только пить хочу. Буди подругу и пойдемте позавтракаем.
Таби немедленно растолкала Катю и первой сбежала в ванную, а вернувшись, с удивлением обнаружила подругу на кухне. Та готовила бутерброды и заливисто смеялась над какой-то шуткой Ильи (наверняка ужасно несмешной и плоской), который смотрел на нее абсолютно и бесповоротно влюбленными глазами.
– Серьезно? Она? – явно забавляясь, одними губами произнесла мама, намекая на то, какие они с Катей разные. В ее глазах светились искорки изумления и веселья.
Боже, как давно Таби их не видела!
– Сама в шоке, – беззвучно ответила она, в комичном выражении ужаса прижав руки к щекам.
Каким-то непостижимым образом Катя всех их согрела и за мгновение, как будто по щелчку, стала членом семьи. Вероятно, Таби должна была ревновать или завидовать, ведь Кате явно лучше удавалось то, что не удавалось ей самой. Но вместо этого она чувствовала себя так, словно Катя стала недостающим кусочком пазла, который впервые, с тех пор как папа уехал, смог собрать их всех в одну счастливую картинку.
– О! А вот и мама звонит, – обрадовалась Катя, когда с завтраком было покончено. – Извините!
Она поскакала в коридор, и Таби улыбнулась, заметив ее носки с утятами, однако улыбка быстро превратилась в гримасу. Глебу бы такие носки точно понравились, а думать о Глебе Таби не хотелось совершенно. Мама, склонив голову набок, осторожно уткнулась Таби в плечо.
– Какая хорошая у тебя подруга.
– Хорошая, – искренне согласилась Таби. Собственно, ни о чем другом они поговорить не успели. Катя снова ворвалась на кухню, словно разноцветное торнадо, и, прежде чем мама успела хоть как-то среагировать, сунула ей в руки свой телефон.
– Тут моя мама хочет с вами поговорить.
Мама изумленно покосилась на телефон, но все-таки поднесла его к уху.
– Здравствуйте, э-э-э…
– Светлана Сергеевна, – подсказала Катя.
– Здравствуйте, Светлана Сергеевна, – проговорила мама, с трудом сдерживая беспомощный смех. – Инна Викторовна. Да. Да, мне тоже очень приятно. Нет, я… – Мама Таби замолчала и сердито нахмурилась. – Послушайте… Нет, это вы послушайте, я же не малый ребенок, чтобы так со мной разговаривать. Я взрослая… Я… Но… Нет. Погодите, что? Откуда? Я…
Таби покосилась на Катю, и та, посмеиваясь, прошептала:
– Блин, узнаю это ошарашенное выражение лица! У меня такое же, когда я пытаюсь спорить со своей мамой!
Таби снова перевела взгляд на маму, с любопытством наблюдая за сменой эмоций на ее лице и безуспешными попытками вставить в тираду Катиной мамы хотя бы словечко.
– Хорошо-хорошо, – с тяжким вздохом сдалась мама. – Я поняла. Да поняла я! Найти Говорова Олежку, сказать, что от вас. Обязательно передам. Ага. До свидания.
Отключившись, она передала Кате телефон и беспомощно покачала головой, явно недоумевая, как это она согласилась на то, о чем еще совсем недавно даже не помышляла.
– Ну что, братцы-кролики. – Она погладила уголок стола и по очереди посмотрела на Катю, Илью и Таби. – Поехали, что ли, в больницу?
Чего-о-о? Таби так удивилась, что едва не выронила остатки бутерброда, а Катя довольно покивала и прочавкала с набитым ртом:
– Ну а я фто фофафила?
Следующие полчаса ушли на торопливые сборы. Таби была так счастлива, что бросала в мамину сумку все подряд, от пижамы до косметички. Руководила процессом, как ни странно, Катя. Именно она в последний момент вспомнила про документы, и Илья немедленно бросился их искать, демонстрируя прямо-таки чудеса услужливости и энтузиазма. Таби решила пока не троллить его за то, какими влюбленными глазами он смотрел на Катю. Тем более она и сама в нее, кажется, чуточку влюбилась.
– Такси приехало! – крикнул Илья, и вся компания осторожно спустилась вниз под Катину болтовню, успешно отвлекающую внимание от того, как тяжело далось маме Таби даже это небольшое усилие.
Они уже загружались в такси, когда к подъезду лихо подкатил вишнево-красный «Опель». Таби прекрасно знала и водителя, и пассажира, поэтому постаралась как можно быстрее закинуть в багажник сумку. И все-таки не успела.
– Соседушка-а-а! – шутливо пропел Глеб на манер диснеевской принцессы, с радостной улыбкой бросаясь к маме Таби. Та немедленно опустила стекло со своей стороны и с улыбкой протянула ему тонкую руку. – Уезжаете? Блин, а я как раз хотел напроситься на завтрак!
Таби с трудом проглотила тот факт, что они с Полиной, судя по всему, сегодня не ночевали дома. Проглотить проглотила, а вот переварить сможет вряд ли…
– Меня похитили и везут в больницу, – беспомощно рассмеялась мама. – Если оставят в стационаре, присмотришь за моими детками?
Таби с силой захлопнула багажник. Блин, мама как всегда! Она нарочно задела Глеба плечом, обходя такси, и тот, изменившись в лице, схватил ее за руку.
– Погоди. Какая больница? Почему я не знал, что твоей маме стало хуже?
Таби оглянулась на красную машину. Так и есть, на месте водителя сидела Полина. Судя по всему, она ожесточенно с кем-то спорила по телефону, но, заметив ее взгляд, посигналила и дружелюбно махнула рукой.
– Карина! – Глеб сердито дернул ее за рукав, но Таби вырвала куртку из его пальцев.
– Ты бы знал, если бы перестал от меня бегать.
Глеб отшатнулся, и Таби скользнула на сиденье рядом с Катей, которая выглядела так, словно мама и папа ссорились у нее на глазах и дело шло к разводу. Болезненное выражение на лице Глеба неожиданно причинило боль и ей самой, но Таби не позволила себе обернуться и извиниться.
Он не достоин другого объяснения. А если ее слова его задели… Что
